Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел - Дмитрий Худяков

Такое разнообразие геологических документов, выходящих там на поверхность земли, вероятно, связано с тем, что места те долгое время находились на границе между Воронежской возвышенностью и Прикаспийской низиной и постоянно испытывали влияние той и другой. Прикаспий, прогибаясь, заставлял работать «летописцев». То реки, устремляясь в низину, оставляли там часть своего груза, то моря, приходя с юга, откладывали в тех местах своп илы. Воронежские же горы, удерживая «земную твердь» от чрезмерных опусканий, не позволяли «написанному» уходить слишком глубоко в недра. Они же не дали зайти в этот район морям последних геологических веков и закрыть древние страницы летописи слоями своих отложений, как это случилось в Заволжье.

Есть и еще причина, благодаря которой на юге нашего Правобережья можно видеть документы очень многих, древних эпох. Дело в том, что в кристаллическом фундаменте под этими местами тоже находятся беспокойные блоки. Не раз, уловив эхо столкновений литосферных плит за пределами нашей платформы, они начинали волноваться и давить снизу на слои осадочных пород. И те изгибались, рвались, вставали на дыбы. В недрах как бы бушевали «каменные штормы», волны которых двигались очень медленно, по нескольку миллиметров в год, но именно они «выплеснули» на поверхность часть древних слоев, тех, что в других местах области лежат очень глубоко.

Одним из примечательных участков на пути от Волги до Медведицы является овраг Гнилушка. Кое-что мы с тобой о нем уже знаем. А вот — еще сведения. В 1923 году в этом овраге профессор А. Н. Мазарович обнаружил мощную толщу песков и глин. Он назвал ее «Гнилушкинской серией», подчеркнув этим, что толща состоит из многократного чередования песчаных и глинистых слоев. Окаменелостей в ней не оказалось, и ученый тогда только высказал предположение, что эти отложения могут быть весьма древними. Вот с тех-то пор между специалистами не прекращаются споры о том, когда образовалась загадочная «серия».

Мы с тобой уже говорили, что возраст «немых» слоев можно определить, выяснив, когда образовались породы, лежащие ниже и выше их. Однако здесь, как и на берегах Большого Кушума, этот метод результатов не давал. Дело в том, что пески и глины «серии» уходили куда-то глубоко под дно Гнилушки и выяснить, на чем они лежат, не представлялось сначала возможным. В окрестностях оврага не было больше ни одного «окна», обнажения, где это можно было бы увидеть. Выше «серии» лежали серые пески и глины юрского периода, но их отделял от нее слой окатанных водой камней-галек — «многоточие», многозначительно предупреждавшее, что здесь в каменной летописи из-за каких-то размывов может недоставать многих страниц. Получалось, что «толща Мазаровича» тоже занимала какое-то неопределенное положение в очень большом интервале времени, составлявшем примерно 100 миллионов лет. Одни геологи видели в ней «что-то палеозойское» и «опускали» ее до пермского периода, другие замечали в ней «что-то мезозойское» и «поднимали» ее в юрский. Единого мнения никак не складывалось…

Время шло… Места на границе саратовских и волгоградских земель все больше привлекали внимание разведчиков недр. «Волны каменных штормов», застывшие в глубинах Гусельско-Тетеревятского кряжа и в ближайших его окрестностях, наводили на мысль, что в них могут храниться значительные запасы нефти и газа. В этом районе бурились разведочные скважины. И вот одна, заложенная около Гнилушки, «сообщила», что под «серией Мазаровича» на глубине 150 метров лежат пестрые породы татарского века. Одна временная граница таинственных песков и глин была определена. А в 60-х годах саратовский геолог А. В. Смирнов начал искать другую.

К тому времени разведочных скважин в районе было пройдено много. Геолог выбрал из них те, что тянулись цепочкой на юго-восток, откуда в наши края за последние 300 миллионов лет обычно приходили моря. Каждая из скважин «высвечивала» строение недр в какой-то одной точке, но, соединяя границы одинаковых слоев, можно было по этим данным составить приблизительную картину расположения пластов пород под поверхностью земли в нужном направлении. Или, как говорят специалисты, геологический профиль.

Просматривая один за другим разрезы, сделанные скважинами, А. В. Смирнов как бы пошел под землей по поверхности «Гнилушкинской серии». Сначала ему «попадались под ноги» все те же известковые гальки, обозначавшие перерыв в каменной летописи. Но километров через 20–25 между окатанными камнями и поверхностью «толщи

Мазаровича» вклинились и быстро стали набирать мощность слои темно-коричневых морских глин. В них были раковинки ракушковых рачков-остракод и остатки водорослей, четко сигналившие, что это отложения второго века триасового периода.

Наконец-то упрямая «Гнилушкинская серия» попала в ловушку! Стало ясно, что она не только моложе пестроцветной татарской пустыни, но и старше Богдинского, или Баокунчакского, моря, отложения которого выходят на поверхность земли в Прикаспийской низменности в склонах горы Богдо, что стоит на берегу озера Баскунчак. Море это вторгалось в Прикаспий и на юг нашей области во втором веке триаса, оленекоком. А стало быть, толща песков и глин, вскрытая Гнилушкой, образовалась где-то между 243 и 248 миллионами лет тому назад.

Все вроде бы хорошо, но часть специалистов до сих пор продолжает считать, что во тьме земных недр хитро изгибающиеся, разрывающиеся, подменяющие друг друга слои могли обмануть А. В. Смирнова и надо бы все еще раз проверить, когда скважин будет пробурено больше, а главное — попытаться в породах самой «серии Мазаровича» найти какие-то «маяки времени».

Что же, в этой осторожности есть свой резон. И, нанося на геологическую карту сегодня новый крохотный «фиолетовый островок» в пяти километрах к западу от села Гвардейского, мы обязаны поставить около него знак вопроса. Своеобразную «сигнальную веху», которая предупредит путешественников в прошлое о том, что эти места еще хранят в себе неразгаданную до конца тайну.

Посмотрим теперь на ту часть «толщи Мазаровича», которую вскрыл овраг Гнилушка…

ЗНАКОМЫЙ ПОЧЕРК?

Все больше света век от века,

Но многое еще во мгле…

Я. Жоголев

Нужное нам место найти нетрудно. Протянувшийся почти на сто метров по левому берегу оврага обрыв, достигающий местами 12–15 метров высоты, виден издалека. Сначала он представляется сплошной светло-желтой, почти белой, стеной. Подходим ближе. Теперь видно, что разрез состоит из слоев песка, разделенных тонкими прослойками светлой глины. И слои и прослойки в свою очередь сложены более тонкими слоями. В глинах они лежат горизонтально, а в песках наклонены и похожи на косые линейки, как те, что в тетрадках для первоклассников…

Знакомый «почерк»?.. Мы с таким уже встречались. Так «пишет» река, то убыстряя свой бег, то теряя скорость. И еще о том, что «Гнилушкинская серия» — «сочинения» скорее всего какой-то реки, говорит и количество собранных в этом месте почти одинаковых «страниц». Я тебе уже говорил, что заложенные в овраге буровые показали: чередующиеся пески и глины уходят под дно оврага на полторы сотни метров. Столько однообразных осадков могла наметать только вода, сбегающая с возвышенности на постоянно опускающуюся низину или прибрежную часть моря.

Что это была за река?

Нет, не Волга. 245 миллионов лет тому назад Волги в наших краях еще не было. Да и много позже, когда она появилась, путь ее пролегал значительно восточнее. Так что это следы другой реки. Скорее всего той самой, которую я тебе уже как-то называл. Подмосковной.

Напомню. Собирая воду в районе нынешней Москвы, эта крупная водная артерия в течение почти 350 миллионов лет, во время очередных отступлений морей, несла ее на юго-восток, вслед уходящей соленой стихии. Русло этой реки частично пролегало по западной части нашей области. Следы его, вероятно, можно найти в недрах земли под Аркадаком, Балашовом, Самойловкой. Ну, а здесь, на юге Красноармейского района, в течение нескольких геологических эпох Подмосковная заканчивала свой путь, вынося воды в Прикаспийскую низину, где почти всегда находилось какое-нибудь море или озеро.

Почему песчанистые и глинистые отложения большой древней реки не содержат ни раковин, ни остатков костей, ни обломков окаменевшей древесины? Ведь в начале триаса ее берега, надо думать, были покрыты лесом, дававшим приют самым различным живым существам?

И это в какой-то степени можно понять. Речные пески, постоянно перемещаемые течением, перетирали остатки живых существ. А то, что каким-то образом сохранялось, потом разрушалось водой и растворенными в ней химическими веществами, ведь они свободно проникали и в толщу уже успокоившихся песчаных частиц. Об этом в частности, говорят и разнообразные по величине шары, часто встречающиеся в слоях «Гнилушкинской серии» Эти образования, которые геологи называют конкрециями или стяжениями, состоят из песчинок, сцементированных минеральными веществами, перемещавшимися в пропитанных водой толщах осадка к каким-то центрам. Там же собирались и частички железа, окрасившие слои шаров в яркие оранжевые, желтые, лиловые цвета.