Башни полуночи - Роберт Джордан

Снаружи шатра ждали тринадцать Айз Седай, поскольку шатёр не мог вместить всех. Тринадцать. Ал’Тор даже глазом не моргнул. Какой ещё способный направлять мужчина сможет сидеть рядом с тринадцатью Айз Седай и не покрыться испариной?

«Он изменился, – сказала себе Кадсуане. – Тебе только и осталось, что это принять». Не то чтобы больше он в ней не нуждался. Люди вроде него становились слишком самоуверенными. Стоит ему несколько раз преуспеть, как он споткнётся о собственные ноги и вляпается в какие-нибудь неприятности.

Но... что ж, она им гордилась. Скрепя сердце. Чуть-чуть.

– Оно принадлежит Айз Седай из моего рода, – продолжал Пейтар. Мужчина с квадратным лицом прихлёбывал чай из маленькой чашки. – Мой предок, Рэо Миэрши, был единственным человеком, кто его слышал. Он приказал, чтобы слова сохранили в тайне и передавали от одного короля к другому, вплоть до этого самого дня.

– Расскажи мне, – попросил Ранд. – Пожалуйста.

– Я вижу его пред вами! – процитировал Пейтар. – Его, кто живёт множество жизней, его, кто дарует смерть и воздвигает горы. Он сломает то, что должен сломать, но прежде он стоит здесь, пред нашим королём. Вы прольёте его кровь! Вы оцените его самообладание. Как гибель настигла павшую? Теллиндал Тиррасо, принявшая смерть от его руки, тьма, что спустилась в день после света. Вы должны задать вопрос и должны познать свою судьбу. Если он не сможет ответить...

Он умолк.

– То что? – спросила Мин.

– Если он не сможет ответить, – закончил Пейтар, – значит, вы проиграли. Вы сразите его без промедления, чтобы дать волю буре последних дней. Чтобы Свет не поглотил тот, кто должен его сохранить. Я вижу его. И я плачу.

– Значит, вы пришли его убить, – сказала Кадсуане.

– Мы пришли его испытать, – ответила Тенобия. – Так мы решили, когда Пейтар рассказал нам о пророчестве.

– Вы не знаете, как близко вы подошли к краю гибели, – тихо сказал Ранд. – Ещё недавно я ответил бы на эти пощёчины погибельным огнём.

– Внутри Хранителя? – презрительно фыркнула Тенобия.

– Хранитель блокирует Единую Силу, – прошептал Ранд. – Только Единую Силу.

«Что он хочет этим сказать?» – хмурясь, подумала Кадсуане.

– Мы знали, что стоит на кону, – гордо ответила Этениелле. – Я потребовала право ударить тебя первой. Наши армии получили приказ напасть, если нас убьют.

– Моя семья изучала слова пророчества сотню раз, – сказал Пейтар. – Его значение казалось ясным. Наша задача – испытать Дракона Возрождённого, чтобы понять, можно ли доверить ему Последнюю Битву.

– Всего лишь месяцем раньше, – ответил Ранд, – у меня не было воспоминаний, чтобы вам ответить. Это был глупый ход с вашей стороны. Убей вы меня, и всё бы пропало.

– Авантюра, – невозмутимо отозвался Пейтар. – Возможно, на твоё место встал бы другой.

– Нет, – ответил Ранд. – Это пророчество такое же, как остальные. Оно сообщает о том, что может случиться, но не даёт советов.

– Я по-другому смотрю на это, Ранд ал’Тор, – сказал Пейтар. – И остальные со мной согласились.

– Прошу отметить, – произнесла Этениелле, – что я отправилась на юг не из-за пророчества. Моя цель состояла в том, чтобы понять, могу ли я привнести в мир какой-то порядок. А потом... – Она поморщилась.

– Что? – спросила Кадсуане, наконец-то отпивая чай. Он был вкусным, каким в последнее время бывал обычно в присутствии ал’Тора.

– Бури, – сказала Тенобия. – Нас задержал снег. А ещё найти тебя оказалось куда труднее, чем мы полагали. Эти Врата – ты можешь обучить им наших Айз Седай?

– Я прослежу, чтобы ваших Айз Седай научили, но в ответ пообещайте, – сказал Ранд. – Вы присягнёте мне. Вы мне нужны.

– Мы – суверенные правители, – резко ответила Тенобия. – Я не собираюсь кланяться тебе в ноги так же быстро, как мой дядя! Кстати, нам надо поговорить об этом.

– Наши клятвы принадлежат странам, которые мы защищаем, – сказал Изар.

– Как пожелаете, – произнес Ранд, поднимаясь. – Когда-то я предъявил вам ультиматум. Я плохо его сформулировал и сожалею об этом, но я остаюсь вашей единственной дорогой к Последней Битве. Без меня вы останетесь здесь, в сотнях лиг от земель, которые клялись защищать. – Он кивнул каждому из них и помог Мин подняться на ноги. – Завтра я встречаюсь с другими правителями. После этого я собираюсь отправиться в Шайол Гул и сломать оставшиеся печати на узилище Тёмного. Счастливо оставаться.

Кадсуане не встала. Она сидела, прихлёбывая чай. Четвёрка, казалось, была ошарашена. Ну, мальчик явно уловил суть драматичности момента.

– Подожди! – в конце концов, воскликнул Пейтар, поднимаясь. – Что ты собираешься сделать?

Ранд обернулся.

– Я собираюсь разбить печати, лорд Пейтар. Я собираюсь «сломать то, что должен сломать», как говорится в вашем собственном пророчестве. Вы не можете меня остановить – особенно когда эти слова подтверждают то, что я сделаю. Недавно я вмешался, чтобы не дать Марадону пасть. Он был близок к этому, Тенобия. Стены разрушены, а войска истекают кровью. С чужой помощью я смог его спасти. Едва смог. Вы нужны вашим государствам. И поэтому у вас есть два варианта: либо присягните мне, либо сидите здесь, позволив всем остальным сражаться вместо вас.

Кадсуане отпила чай. Это, пожалуй, было уже слишком.

– Я оставлю вас обсудить моё предложение, – сказал Ранд. – Я могу выделить один час – хотя, прежде чем вы начнёте обдумывать, не могли бы вы от моего имени послать за одним человеком? Он в вашей армии, и его зовут Хурин. Я хотел бы перед ним извиниться.

Они всё ещё выглядели потрясёнными. Кадсуане поднялась, чтобы выйти и поговорить с ожидающими снаружи сёстрами; часть из них она знала, а остальных нужно было прощупать. Она не беспокоилась по поводу того, что решат Порубежники. Они были у ал’Тора в руках. «Ещё одна армия под его знаменем. Не думала, что ему удастся заполучить и эту».

Ещё один день, и всё начнётся. Свет, как же она надеялась, что они готовы.

Глава 52

Башмаки

 Илэйн устроилась поудобнее в седле Вспышки. Кобыла была одной из лучших в королевских конюшнях. Она была чистокровной салдэйской породы, белой масти с белоснежной гривой. Седло было под стать ценности лошади – обшито по кругу винно-красной и золотой тесьмой. Обычно такие сёдла использовали для парадов.

Бергитте ехала верхом на высоченном буром жеребце по кличке Восход, который слыл одним из самых быстрых в королевской конюшне. Страж лично подбирала обеих лошадей с оглядкой на возможную скачку.

На Бергитте была одна из сделанных Илэйн копий лисьего медальона, хотя и другой формы – в виде тонкого серебряного диска с розой на лицевой стороне. Ещё один медальон, завёрнутый в тряпицу, Илэйн приберегла в кармане для себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});