Ковчег 5.0. Межавторский цикл - Руслан Алексеевич Михайлов

чего?

А мне этого не надо. Здесь не Земля, не академия и не бар «Хвост ящерицы». Все вышеперечисленное распалось на атомы, стало воспоминаниями, которые с каждым днем все больше и больше блекнут, заслоняемые новыми впечатлениями. Это другой мир, и в нем действуют другие правила. И я в нем становлюсь другим, вот какая штука.

Но она даже не задумывается об этом, при попытках что-то объяснить отшучивается или смеется, приговаривая: «Стас, что за глупости?» В результате мне проще держать ее при себе, чем что-то объяснять. Да еще и Жека лоб морщит, того и гляди заподозрит меня в том, что я решил за ней приударить. Дурацкая ситуация, если не сказать хуже.

В свете всего этого мне все чаще в голову приходит мысль о том, что лучше бы мы ее вовсе не находили. И, грешно признавать, но в случае, если ее шальную голову найдет не менее шальная пуля, я плакать точно не стану.

Правда, это ничего не изменит, верный рыцарь Жека, ломая зеленые насаждения, тут же кинется за ней, дабы отыскать и спасти. Да и куда она уйдет дальше леса или степи?

Хотя, по слухам, если возродиться в лесу и отправиться не в сторону степи, как по какой-то причине делают все, а в противоположную, то сначала там будут о-го-го какие по протяженности и опасности болота, а за ними снова начнется лесистая местность, перемежаемая лугами с зеленой травой и озерами, полными рыбы. Эдакая земля обетованная для тех, кто ее найдет. Кстати, где-то там, на границе предполагаемых болот и гипотетической лесной местности с озерами и мягкой травой-муравой, находится бункер номер три, последний из тех, которые отмечены на карте. Если когда-нибудь у нас будет много свободного времени и мы отправимся туда, то непременно проверим, правдивы эти слухи или же нет. Может, просто не выживают те, кто в ту сторону ходит, вот и нет достоверной информации.

Но, как по мне, все это сказки, народный фольклор, который не мог не возникнуть. Когда ты живешь в мире, полном риска и опасностей, то непременно мечтаешь о месте, где все тихо и спокойно, такова суть человеческая.

Я даже догадываюсь, кто эти байки придумывает. Это наверняка Проф забавляется, начитавшись макулатуры, которой я ему накидал после встречи с Салехом. Ох и радовался он этим листкам из Сводов! Как ребенок, честное слово. Не понимал, умник, что теперь ему вообще никогда из крепости не выйти за ворота, что он теперь – сейф на ножках. Я даже отдал Наемнику приказ: если все будет совсем плохо и речь пойдет о захвате крепости противником, не приведи господь, конечно, прикрепить к Профу отдельного «волчонка», который будет отвечать за его безопасность и спасение. Этот же человек, в случае совсем уже патовой ситуации, должен уничтожить Германа и Викентия как носителей информации, которая не должна попасть к потенциальному противнику. Троих спасать сложнее, чем одного, а делиться с кем-либо таким объемом знаний, который мы уже накопили, я не собираюсь. Это товар, причем стратегический.

И конечно же Проф на меня в очередной раз обиделся, когда узнал, что его в Новый Вавилон не берут. Я же говорю: как ребенок. Может, все ученые в возрасте такими становятся?

А вообще команда сформирована была очень быстро. В первую лодку, на которой шел я, попали Азиз со своей «деткой», Джебе, Настя, Флай, Амиго, Щур, гордо называющий себя то проводником, то лоцманом, и Голд. Ах да, еще Франческа, Фрэн, которая все-таки вышла из леса на костерок Флая и видеть которую я был очень рад. Как выяснилось, она знает аж двенадцать языков и потому присоединилась к нам в качестве универсального переводчика. На второй, замыкающей лодке шли Ювелир за старшего, Марика, Милена и еще трое «волков» как резервная ударная сила. А в середине конвоя был плот с грузом и экипажем в составе Павлика, которого я после определенных раздумий поставил рулевым, двух «волков» и трех «волчат». И еще Одессита. Подумав немного, я прихватил его с собой. Во-первых, он хоть и излишне экспрессивен, зато наблюдателен, во-вторых, знает три языка, а в-третьих, пусть на глазах будет, так мне спокойней. Забыл про Фиру. Она тоже была на плоту. В последний момент она все-таки вошла в состав конвоя, ее тяга к новым впечатлениям не давала ей сидеть на месте. Вот я ее на плот и определил, мачтовым. Хочешь новых впечатлений – получай.

Да, на этот плот мы установили мачту с парусом, благо материи у нас теперь было если не в достатке, то приемлемое количество. По крайней мере на парус для одного плота хватило. А что? Скорость увеличилась, да и обратно против течения при попутном ветре идти будет проще. Расстояние-то – о-го-го!

Эх, кабы нам пару моторов… Горючка есть, а вот с моторами беда.

Но это ладно.

Жека и Наемник остались в Сватбурге, руководить, охранять и наблюдать. Плюс Наемнику я вручил кожаный фирман, который некогда дал мне Салех. Если я не вернусь в течение ближайших двух с половиной недель (а так оно и будет, я в этом уверен, ибо просто по времени не успею обернуться), он должен наведаться к путевому колодцу, показать фирман упомянутому Салеху, объяснить, что я прийти не смог, и сказать два слова: «Я согласен».

Не хотелось мне никого посвящать в эти дела, но и пропускать подобную встречу никак нельзя. Пятой точкой чую – этот союз мне много пользы принесет, по крайней мере до тех пор, пока наши интересы будут совпадать. Через Салеха ко мне будут поступать чародеи, мастера и информация из Сводов. А если он возглавит каганат, то все станет совсем неплохо. Хотя в этом случае главное не упустить тот момент, когда наше союзничество перестанет быть для него выгодным.

Но это – дела будущие, а в настоящем мы плывем по Большой реке, глазеем по сторонам и (чего скрывать) с нетерпением ждем, когда покажутся стены и башни Нового Вавилона.

Щур, описывая город, всегда говорил одно и то же:

– Здоровенный – у-у-у!

И махал руками, показывая, насколько здоровенный.

Несомненно, что он видел дома и повыше – в целях экономии места для застройки еще на «том свете» века с двадцатого возведение небоскребов стало нормой. Но где «тот свет»? Нигде. А здесь мы уже привыкли к огромным пустым пространствам и отсутствию строений выше одного этажа. Тем более огромных городских стен из каменных глыб Щур, родившийся и проживший двадцать лет до момента переноса в Тамбове, до этого явно не видел.

– У-у-у! – орал, махая руками, он еще во время первого разговора, который происходил в моем домике. – Стены такие здоровые!