Мусаси - Эйдзи Ёсикава

– Приехали, – сказал Синдзо, когда они с Мусаси достигли подножия холма Акаги. Путь до Усигомэ занял два часа. Сквозь деревья виднелись огни костров, доносились звуки флейты. Мусаси подумал, что происходит храмовый праздник. По одну сторону дороги раскинулась обширная территория храма Акаги, по другую тянулась оштукатуренная каменная стена с внушительными воротами. У ворот Мусаси спешился и передал поводья Синдзо. Он ввел коня во двор и передал его самураям, которые толпились у ворот, освещенных бумажными фонарями. Старший слуга торжественно встретил гостя:

– Добро пожаловать! Господин ждет вас. Я провожу к нему.

Дом был необычный, в несколько ярусов, поднимающихся по склону холма Акаги. Из комнаты, куда провели Мусаси, из-за деревьев виднелись северная часть крепостного рва и бастионы.

Бесшумно раздвинулись фусума, и в комнате появилась красивая служанка, которая изящным жестом поставила перед гостем поднос с чаем, сладостями и табаком. Вскоре пришел и сам хозяин в сопровождении молодого самурая. Даймё непринужденно поздоровался и сел на пододвинутую помощником подушку-дзабутон, скрестив перед собой ноги.

– Мой сын, судя по рассказам, многим вам обязан, – сказал он. – Надеюсь, вы не в обиде за то, что я попросил вас приехать, а не навестил вас сам в знак признательности.

– Вы оказали мне большую честь, пригласив к себе, – ответил Мусаси.

Трудно было определить возраст Ходзё Удзикацу. Три передних зуба выпали, но лицо было по-молодому гладкое и нежное. Густые черные усы с редкой проседью росли так, что скрывали морщинки, появившиеся из-за недостающих зубов. Мусаси с первого взгляда на даймё решил, что перед ним – отец многочисленного потомства, который прекрасно ладит с юным поколением.

Мусаси, чувствуя, что хозяин не обидится на нарушение этикета, сразу перешел к делу:

– Ваш сын сообщил, что меня хочет видеть ваш гость.

– Не один, а двое.

– Неужели?

– Да. Они прекрасно знают друг друга, и оба мои друзья. В разговоре упомянули ваше имя, и один из них сказал, что давным-давно вас не видел. Другой, не зная вас лично, тоже захотел с вами встретиться.

– Одного вашего гостя я назову, – радостно улыбнулся Мусаси. – Такуан Сохо.

– Правильно! – ударил себя по колену Удзикацу.

Не давая Мусаси времени угадать имя второго гостя, хозяин дома поднялся, пригласив Мусаси с собой. Они вышли в длинный темный коридор. Через несколько шагов Удзикацу внезапно исчез. Мусаси услышал его голос:

– Идите сюда, мы здесь.

Голос доносился из ярко освещенной комнаты, путь в которую лежал через небольшое открытое пространство.

– Слышу! – отозвался Мусаси, но не двинулся с места. Чутье подсказало ему, что в темном углу веранды его подстерегает опасность.

– Где вы, Мусаси?

– Иду!

Стремительно вернувшись в коридор, он нырнул через боковой выход в сад, надел сандалии и обходной тропинкой прошел к веранде, где сидел хозяин дома.

– Вот какой путь ты избрал! – с легким разочарованием произнес Удзикацу.

Мусаси сердечно приветствовал Такуана, поднявшегося ему навстречу. Удивительно, что судьба вновь свела их в этом доме. Мусаси, казалось, что он грезит.

– А теперь поведаем друг другу, что с нами приключилось за эти годы. Начну я, – предложил монах.

Такуан, по обыкновению, был в простом монашьем обличье, даже без четок. В тоне его не звучала былая резкость суждений, Такуан стал терпимее к людям. Мусаси избавился от недостатков в воспитании и характере путем многолетней работы над собой.

Такуан, похоже, сгладил острые углы своего вспыльчивого нрава и глубоко проникся истинной мудростью Дзэн. Он был на одиннадцать лет старше Мусаси и приближался к сорокалетию.

– В последний раз мы виделись в Киото? Да-да, тогда я отправился в Тадзиму. Я провел год в трауре после смерти матери. Некоторое время я прожил в Идзуми, в храме Нансодзи, потом в храме Дайтокудзи. Много времени я провел с придворным Карасумару. Мы писали стихи, занимались чайной церемонией, мирскими делами. Незаметно пролетели три года в Киото. Недавно я познакомился с даймё Коидэ из замка Кисивада и вот приехал с ним посмотреть Эдо. Я успел дважды повстречаться с Хидэтадой в Дайтокудзи, несколько раз был зван к Иэясу, но в Эдо я впервые. А ты как эти годы жил?

– Я в Эдо с начала лета.

– Твое имя наделало много шуму здесь.

Мусаси не стал оправдываться.

– Ты, верно, обо всем уже знаешь, – сказал он, потупившись. Такуан некоторое время рассматривал Мусаси, сравнивая его с былым Такэдзо.

– Не волнуйся! Было бы странно, дожив до твоего возраста, сохранить репутацию незапятнанной. Ты не совершил предательства, не стал мятежником, поэтому все хорошо. Продолжаешь тренировки? Они мне интереснее сплетен о тебе.

– Я по-прежнему неопытен, неразумен и далек от просветления. Чем дальше я иду по выбранному пути, тем бесконечнее он кажется мне.

– Естественно, – ответил Такуан. – Если человек в тридцать лет заявляет, что отчасти постиг смысл Пути, значит, он застыл в своем развитии. Я, например, сжимаюсь от страха, когда меня расспрашивают о сокровенном смысле Дзэн. Я смущаюсь, когда люди просят меня растолковать им Закон Будды или наставить на путь истинный. К сожалению, миряне склонны видеть в монахе живого Будду. Благодари судьбу, что перед тобой не преклоняются, и нет нужды заботиться о поддержании славы.

Пока старые друзья предавались воспоминаниям о прошлом, слуги принесли сакэ и закуски. Прервав беседу, Такуан обратился к хозяину дома:

– Простите, мы совсем забыли про второго вашего гостя. Не пора ли позвать его?

Мусаси уже знал, кто это, но хранил молчание.

– Признаюсь, ты разгадал нашу хитрость, – обратился Удзикацу к Мусаси. – Мне неловко, потому что я решил устроить тебе небольшую проверку. Я всякое слышал о тебе, но не мог представить твой уровень подготовки и самообладания. Когда ты остановился в коридоре, почуяв опасность, мой гость поджидал тебя в засаде с обнаженным мечом. Ты миновал ловушку, пройдя через сад. Почему ты так поступил?

Мусаси лишь усмехнулся. Вмешался Такуан:

– В этом и заключается разница между фехтовальщиком и стратегом.

– Что ты подразумеваешь?

– Фехтовальщиком руководит чутье, стратегом – разум, мастер меча следует сердцу, военный стратег – знанию. У Мусаси сработало чутье самосохранения.

– Предчувствие?

– Подобным образом человек достигает состояния просветления.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});