Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Ведьма бросилась вперёд, вытаскивая палочку. Неразборчивое слово сняло наручники, приковывавшие Беллатрису к метле, и измождённая женщина поплыла вниз на засыпанный песком камень. Её тонкие руки и бледные ноги безжизненно болтались в воздухе.

— О Мерлин, — прошептала ведьма. — Мерлин, Мерлин, Мерлин…

Она выглядит обеспокоенной, — подумало отвлечённое далёкое нечто между двумя стёклами. — Именно это бы сказал настоящий целитель, или так вёл бы себя тот, кто им притворяется?

С его губ сорвался шёпот. Казалось, это говорил не Гарри, а какая-то ещё одна его часть за ещё одним стеклом.

— Зелёная змея на её спине — анимаг, — шёпот не был ни высоким, ни холодным. Лишь тихим. — Он без сознания.

Женщина резко повернула голову, посмотрела туда, где в пустом воздухе должен был находиться источник голоса, затем опять повернулась к Беллатрисе.

— Ты не мистер Джефф.

— Анимаг — это он, — прошептали губы Гарри.

Ой, — подумал Гарри за стеклом, услышав собственный шёпот. — Впрочем, логично, профессор Квиррелл наверняка использовал другое имя.

— С каких это пор он… а, забудьте, — ведьма коснулась палочкой носа змеи, затем резко тряхнула головой. — С ним всё в порядке, ему лишь нужен день отдыха. А вот она…

— Вы его можете разбудить сейчас? — прошептали губы Гарри.

А стоит ли? — подумал Гарри, но его губы, судя по всему, были в этом уверены.

Ещё одно резкое встряхивание головой.

— Если на него не подействовал Иннервейт… — начала ведьма.

— Я не пробовал.

— Что? Почему?.. А, неважно. Иннервейт.

Секунда, и змея медленно зашевелилась в ремнях. Зелёная голова медленно поднялась, огляделась…

Очертания размылись, и спустя миг на месте змеи стоял профессор Квиррелл. В следующий миг у него подогнулись ноги.

— Ложись, — распорядилась ведьма, не отвлекаясь от Беллатрисы. — Джереми, это ты?

— Да, — хрипло ответил профессор Защиты. Он осторожно лёг на относительно плоский участок песчано-оранжевого камня. Он был не настолько бледен, как Беллатриса, но в тусклом рассветном свете в его лице не было видно ни кровинки. — Приветствую, мисс Камблбанкер.

— Я же тебе говорила, — резко, но с лёгкой улыбкой, сказала ведьма, — зови меня Кристал. Тут тебе не Британия, мы здесь не используем ваши формальности. И, кстати, теперь «доктор», а не «мисс».

— Мои извинения, доктор Камблбанкер, — сухо усмехнулся Квиррелл.

Улыбка ведьмы стала чуть шире, а голос жёстче:

— Кто твой друг?

— Вам знать не нужно.

Профессор Защиты лежал на земле с закрытыми глазами.

— Насколько плохо всё прошло?

Ещё суше:

— Прочтёте об этом завтра в любой газете, где есть раздел международных новостей.

Палочка ведьмы порхала над телом Беллатрисы, касаясь его то тут, то там.

— Я по тебе соскучилась, Джереми.

— Правда? — голос профессора Защиты звучал слегка удивлённо.

— Ничуточки. Не будь я тебе обязана…

Профессор Защиты засмеялся, но его прервал приступ кашля.

Как по-твоему? — поинтересовался слизеринец у внутреннего критика, пока Гарри слушал из-за стеклянных стен. — Представление или нет?

Не могу понять, — отозвался внутренний критик. — Я сейчас далеко не в лучшей критической форме.

Может кто-нибудь придумать хороший способ получить дополнительную информацию? — спросил когтевранец.

И снова шёпот из пустого пространства над метлой:

— Насколько вероятно отменить всё, что с ней сделали?

— Хм, посмотрим. Легилименция и неизвестные Тёмные ритуалы, десять лет на то, чтобы всё это закрепилось, а затем десять лет воздействия дементоров. Отменить это? Да вы рехнулись, мистер как-вас-там. Правильнее спросить — осталось ли в ней вообще что-нибудь, тогда я бы сказала, что шанс где-то один к трём… — ведьма внезапно прервалась. Когда она заговорила вновь, её голос стал тише: — Если вы были её другом прежде… нет, вы никогда её не вернёте. Лучше сразу отбросьте надежду.

Я голосую за то, что это представление, — сказал внутренний критик. — Она бы не стала вываливать всё это в ответ на один вопрос, если бы не искала возможности это сделать.

Принято к сведению. Но я оцениваю этот довод как не очень веский, — ответил когтевранец. — Весьма сложно не позволить подозрениям влиять на восприятие, когда оцениваешь такие слабые свидетельства.

— Что за зелье ты ей дал? — спросила ведьма, открывая рот Беллатрисы и заглядывая внутрь. Её палочка испускала вспышки разных цветов.

Человек, лежавший на земле, спокойно ответил:

— Перечное…

— Ты совсем с ума сошёл?

Опять кашляющий смех.

— Она проспит самое меньшее неделю, — сказала ведьма и цокнула языком. — Я пошлю тебе сову, когда она откроет глаза, чтобы ты смог прибыть и уговорить её дать Нерушимый обет. Ты придумал, как не дать ей убить меня на месте, если она сможет хотя бы шевельнуться в ближайший месяц?

Профессор Защиты, не открывая глаз, достал из складок мантии лист бумаги. Секундой позже на нём начали появляться слова, сопровождаемые крохотными клубами дыма. Когда последнее колечко дыма растворилось в воздухе, бумага поплыла к женщине.

Женщина, подняв брови, посмотрела на бумагу и сардонически фыркнула:

— Лучше бы этому сработать, Джереми. Или в моём завещании будет написано, что всё моё имущество становится наградой за твою голову. Кстати о награде…

Профессор Защиты опять полез в складки мантии и метнул женщине кошелёк, который издал отчётливый звон. Ведьма поймала его, взвесила на руке и удовлетворённо хмыкнула.

Затем она выпрямилась, и тело бледной измождённой женщины поднялось над землёй рядом с ней.

— Я возвращаюсь, — заявила ведьма, — не могу начинать работу здесь.

— Подождите, — сказал профессор Защиты и жестом призвал свою палочку из ремешка на руке Беллатрисы. После чего направил палочку на Беллатрису и сделал лёгкий круговой жест. — Обливиэйт.

— Ну, всё! — рявкнула ведьма. — Я забираю её отсюда, пока ей не навредили ещё сильнее…

Она обняла одной рукой костлявое тело Беллатрисы, и обе исчезли, сопровождаемые громким «ХЛОП!» аппарации.

И в этой холмистой местности наступила тишина, нарушаемая лишь мягким шумом набегающих волн и лёгким дуновением ветра.

Думаю, представление закончилось, — сказал внутренний критик. — Я оцениваю его в два с половиной из пяти. Вероятно, она не очень опытная актриса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});