Одиссея Варяга - Александр Чернов

В относительном порядке из "полтав" по артиллерии пока был только "Севастополь". На нем уже удалось ввести в строй носовую башню, и несмотря на оторванные стволы у кормовой шестидюймовой левого борта, его боеспособность была сравнима со "Святителями". Увы, по машинной части все было не так радужно – дали себя знать "старые болячки", к которым снаряды кораблей японского флота не имели никакого отношения. Командир корабля доложил, что предельно броненосец способен пока выдать 12 узлов. И это без гарантий на будущее…

Еще раз прокрутив в уме реальные возможности своего отряда, Григорович немного покалебавшись отдал приказ, который стал прологом к еще одному его командирскому решению. Которое впоследствии Степан Осипович Макаров назвал самым своевременным и судьбоносным приказом в бою у Шантунга.

Как бы ни переживал Иван Константинович за повреждения своих броненосцев, они до этого уже выполнили самую важную задачу боя, за что имя Григория Павловича Чухнина было обречено войти во все учебники по морской тактике. И не потому даже, что именно его корабли, вернее один из его кораблей, отправил на дно два японских броненосных крейсера, а "Фусо" был выбит "Святителями" из линии до конца боя. Его "старички" сделали главное для исхода сражения, о чем Григорович пока не знал – они существенно снизили скорость трем кораблям в японской линии. Броненосцам – "Асахи", который сдерживал эскадренный ход Того 15-ю узлами, пока не был добит "Корейцем", и "Шикишиме", у которой 12-ти дюймовый бронебойный снаряд с "Севастополя" не только пробил и разломил пополам бронвую плиту пояса на левом борту впереди носового траверса, но еще и взорвался сразу после ее пробития, в результате чего передняя половина плиты улетела в море вместе с куском борта и деревянной подкладки. Предотвратить затопление поврежденного и двух смежных отсеков японцам не удалось, и хотя поначалу переборки держались вполне сносно, примерно минут через сорок полного хода они начали сдавать и вода появилась в подбашенном отделении.

Третьим "стреноженным" капиталшипом оказалась "Адзума", у которой результатом повреждения труб и мощного пожара стал выход из строя котельных вентиляторов и потеря тяги, в результате чего еще до начала боя кораблей Того с отступающими "Россией" и "Рюриком", она начала отставать от линии, став вскоре целью для десятидюймовок "Осляби"…

Но пока Григорович всего этого не знал, и не осознавал грандиозности уже содеянного "стариками". Он страсно хотел помочь оказавшимся в беде товарищам, и еще раз "достать" до японских линкоров, не взирая на тяжелое, в общем-то критическое, положение половины своих. Но если продолжать идти под берег в расчетную точку встречи с транспортами, то Рудневу уже ничем не поможешь… А отжимать "Россию", "Рюрик" и "пересветы" Того будет к западу, так что нужно поправочку к курсу внести. Поразмышляв еще немного он обратился к флаг-офицеру:

– Подготовьте сигнал по отряду, пожалуйста: "Поворот вправо, 6 румбов последовательно". Так, чтобы "пересветы" были у нас на правом крамболе. Головной "Севастополь", затем "Петропавловск", "Полтава", "Сисой", "Святители" и "Победа". Ход 11 узлов. Команда имеет время обедать на боевых местах. Быть готовыми к продолжению боя через полчаса. Распорядитесь в машину – дать максимальные обороты на десять минут. "Полтаву" обойдем на повороте. Передайте им семафором, чтобы пропустили.

****

– Степан Осипович! Слышна канонада, и сдается, что прямо у нас по курсу, – войдя в штурманскую рубку доложил Макарову каперанг Васильев, командир флагманского эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический", – Слышим стрельбу уже отчетливо, так что с прокладкой у нас, по-видимому, все впорядке.

Флагштурман подполковник корпуса флотских штурманов Александр Александрович Коробицын облегченно вздохнув оторвался от карты, и ни к кому конкретно не обращаясь, констатировал:

– Что, собственно, и требовалось доказать…

– Спасибо, спасибо, иду! – скороговоркой выпалил Макаров, которого не покидало чувство раздражения. И было от чего. Все пошло на перекосяк практически сразу после выхода в море. Для начала вместо шести броненосцев у него осталось пять. Вот ведь нашептал же ему черт с рассветом решить провести пару эволюций! Зачем? Корабли и так научились вполне сносно ходить и маневрировать отрядами. Но нет, надо было еще разок проверить, посмотреть. Посмотрел!

На перестроении в пеленг марсовые и сигнальщики "Орла" прохлопали сорванную штормом мину. Броненосцы Макарова к тому времени уже проходили Талиенван, так что и мина-то эта, скорее всего была из наших, "енисейская". К сожелению рассмотрели опасность слишком поздно. Командир броненосца каперанг Юнг понимая, что попытка сразу уклониться маневром скорее всего приведет к удару в районе миделя или даже ближе к корме, хладнокровно шел не рогатую, надеясь, что резкая перекладка в самый последний момент отобьет мину волной от форштевня. Чуть-чуть не рассчитал. Взрыв произошел точно под первой якорной полкой. Броненосец сразу стал садиться носом с заметным креном на левую.

А останавливаться было нельзя! Макаров приказал Матусевичу перейти с "Ретвизана" на "Орла" с задачей возглавить спасательные работы и возвращение поврежденного броненосца в базу. Прикрыть его было поручено Рейценштейну. В итоге всей этой котовасии его крейсера не только не удалось выслать вперед к Чухнину и Рудневу, они и пятерку броненосцев Макарова догнали всего то час назад, когда впереди уже развернулось сражение. С началом которого Степана Осиповича немилосердно выводила из себя недостаточная информация от Чухнина, а позже Руднева, ибо он не мог однозначно сразу представить картину происходящего. После депеши о смертельном ранении Григория Павловича, вместе с болью утраты пришло понимание, что даже получасовое опаздание его отряда может стоить флоту победы и серьезных потерь в корабельном составе. И дернул же Руднева нечистый сразу с крейсерами на Того наскакивать! Ведь предупреждал же. Просил ведь… И правда мальчишка!

Потом начались сомнения в верности штурманской прокладки, из-за чего можно было и и вовсе "опоздать на всю жизнь"… Но вот, кажется, все начинает вставать на свои места. Макаров в сопровождении Васильева вышел на правое крыло мостика, где к ним присоединился контр-адмирал Молас и старший офицер флагманского броненосца Семенов.

"Ну, чему быть, того не миновать… – подумал Степан Осипович когда ветер донес до ушей отдаленные громовые раскаты, – Да, это главные калибры. Бьются. И бются жестоко… И машинное дергать сейчас басполезно. Все делают что могут. Выше головы не прыгнешь. И так узлов 16 с небольшим идем. Дай Бог такой ход еще минут тридцать – сорок поддержать. Из "бородинцев" никто явно не отстает, и то славно".

– Команда пообедала? Прекрасно. Итак, господа адмиралы и офицеры… Боевая тревога! Все по местам. Боевой ордер согласно инструкции. Строим "фронт". Справа "Суворов" и "Александр", слева "Ретвизан" и "Цесаревич". По обнаружении Того – спускаемся на него не меняя строя. Там чьи-то мачты, так? Ясно, что пока не разобрать. Поднять стеньговые! Что докладывают Рейценштейн и Ферзен?

– Ферзен передал координаты и курс японского головного броненосца, перед ним два трехтрубных броненосных крейсера. После чего японцы передачу забили. Рейценштейна и Рейна потом забили сразу, так что от них ничего не разобрали.

– Так, ясно… Примите румб правее, выйдем Того прямо в лоб, кратчайшим путем. У него сейчас все в одном кулаке, на флажной сигнализации. Так что теперь он телеграммы будет глушить. А, скорее всего, разглядел Рейценштейна и уже ждет нас, потому и пакастит как может. Но нам и того, что передал "Изумруд" пока хватит. Отстреляйте сегментные. Всем кораблям – заряжать бронебойными, кроме наших пристрелочных! И еще раз напоминаю, когда сойдемся, сначала бить супостата в корпус, водичку ему пустить, чтобы не ушел. Хотя думаю я, он уже не так быстр как у Бицзыво. Как-никак, а на контркурсе мы стреляем не хуже. Думаю, что наши ему все-таки наподдали изрядно. Да что там говорить! Молодцы: ведь двоих-то уже точно потопили. У нас только "Кореец" погиб… Царствие небесное… И Григрию Павловичу… Что Руднев?

– Все забито наглухо, Степан Осипович, даже позывных передать не успел. Разобрать ничего не смогли.

– Ну, хорошо, подойдем – увидим… Григорович, судя по его предыдущему докладу сейчас нам вряд-ли поможет. Зря мы его транспорта встречать отправили. Когда Того драпать начнет, то мимо него, восточнее пробежит. А нам ох как нужно постораться никого не упустить. Так что биться нам предстоит, господа офицеры, себя не жалея. От Небогатова рожки да ножки остались – два корабля и те покалеченные, У Руднева тоже два, хоть и в порядке. Были, когда докладывал… "Россию" и "Рюрика", боюсь я, можно уже в актив не записывать, даст Бог ошибаюсь…