АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

…Тонкое поскуливание остановило его. Его шатало от голода и боли. И усталости. Но он остановился и пошёл на звук. Шёл долго. То ли звук далеко разносился, то ли он слишком устал, и каждый шаг давался слишком тяжело. Но дошёл. Очередной лагерь. Месиво обломков бараков, вышек и трупов. В лагерной робе и форме охраны. И среди этого месива тихий жалобный, почти человеческий плач. Да, уже не скулили, плакали. Он ползал среди трупов и обломков, поднимая брёвна и бетонные плиты, отчуждённо удивляясь своей силе. И нашёл. Вытащил. Большое мохнатое тело бессильно обвисало на его руках. Шатаясь под этой тяжестью, он встал и пошёл…

…Ив улыбнулся, не открывая глаз. Его выигрыш. Он взял свой выигрыш, свой приз. Больше он не был один. И не будет.

Эркин потянулся во сне, перекатив голову по подушке, задел локтем спинку кровати и открыл глаза. Нет, всё в порядке, все спят. Ну и денёк выдался! Хорошо, что всё обошлось. Видно, этот… Никлас Женю про "трамвай" не спросил, человек всё-таки. Женя повеселела, будто что очень хорошее от него услышала. Ну и хорошо. Ну и… ладушки. Он вдруг заметил, что и про себя думает по-русски, русскими словами. Смешно. Совсем русским скоро станет. Эркин повернулся набок, поёрзал щекой по подушке и, как Женя, подсунул под голову угол одеяла. И Алиса так же спит. Смешно… Что смешно, он додумать не успел.

ТЕТРАДЬ ПЯТЬДЕЯТ СЕДЬМАЯ

Бредли оказался прав. С понедельника клиенты пошли, и уже вторую неделю они работали с полной нагрузкой. Роберт заметно повеселел, и, проспорив до полуночи, они решили купить и посуду, и одежду.

— В субботу отработаем и пойдём, — Метьюз встал из-за стола и потянулся, сцепив пальцы на затылке.

Роберт собрал разложенные на столе деньги.

— А в воскресенье в церковь уже в новом.

Найджел кивнул.

— Рубашки обязательно. И джинсы.

— Может, ещё и смокинги? — беззлобно фыркнул Роберт. — На рубашки хватит если, так и на том спасибо.

— Смокинг с джинсами не носят, — возразил Найджел.

— Знаток! — рассмеялся Метьюз. — Но если джинсы, то лопать и дальше из мисок. Так, Роб?

— Так, — Роберт, выходя из кухни, обернулся в дверях. — Из чего мы лопаем, только мы видим, а в чём ходим… — он сделал многозначительную паузу.

— Как говорит Бредли, резонно, — Найджел расставил помятые жестяные кружки. — И сахару меньше класть, верно?

— Как полопаешь, так и поработаешь, — Метьюз взял "кирпич" тёмного хлеба, примерился и отрезал три безукоризненно одинаковых ломтя. — На еде не сэкономишь, Найдж.

Убрав деньги в тайник, Роб вернулся на кухню и сел к столу. Найджел налил всем кофе.

— Ну, по кружечке с устатку, и завалимся, — Метьюз губой попробовал: не горячо ли.

Роберт молча кивнул, устало обхватив кружку большими ладонями.

— Уголь нужно купить, — вдруг сказал Найджел. — У нас ведь под уголь котёл стоит. И столько всего по хозяйству нужно…

— В том-то и дело, — Роберт обвёл их усталыми глазами. — Я ночью проснусь и лежу, считаю, считаю… Голова пухнет. На тепле экономить нельзя. Дело загубим. На еде нельзя. Не будет сил работать. Кремы ещё, растирки… Одна прачечная сколько стоит…

— Самим если стирать… — начал Метьюз.

— Сами мы так не сделаем, — перебил его Найджел. — Говорили уже. И чего мы опять по кругу пошли?

— Так думаем об этом, — хмыкнул Метьюз. — Мы ведь знали, на что шли. Помнишь, Бредли говорил. Нанялись бы, получали б зарплату и ни о чём таком не думали. Ведь сами захотели своим делом жить.

— Да, — кивнул Роберт, — всё так. И я не жалею. И назад не поверну.

— Не о повороте речь, — Найджел допил кофе и встал, собирая кружки. — Хватит, мы сейчас по которому разу пойдём. Ну, хоть по рубашке купим, и то удача. А с посудой тогда подождём. В самом же деле, — он быстро обмыл кружки под краном и поставил их сохнуть, — что важнее? Миска или каша в миске? — и удовлетворённо улыбнулся, услышав смех Роберта и Метьюза.

— Поздно уже, — отсмеялся Роберт. — Пошли на боковую.

Так, смеясь, они и разошлись по своим комнатам.

Найджел быстро разобрал постель, выключил свет и уже в темноте разделся и лёг. На шторы они ещё не накопили, вот и приходится… Первый этаж всё съедает. Но зато сами себе хозяева. А что крутятся они, так все крутятся, перебиваются, как могут и чем могут. Им ещё получше многих. Конечно, аренда, налоги, да ещё ссуда на них висит, но это у каждого своё, и разве тогда они думали об этом? Нет ведь, одна мысль была — выжить…

…Распределитель был набит так плотно, что в камерах даже драк не было. Для драки хоть какой-то простор нужен. И когда его впихнули к работягам, тем, очумевшим от многочасового стояния, было уже всё равно. Хоть спальник, хоть чёрт, хоть… лагерник. Просто ещё один, что место занимает и дышит. Он успел, пока надзиратель даже не вталкивал, вдавливал его в плотную стену из тел, прикрыться руками, и теперь стоял спокойно, стараясь не привлекать внимания. Спальникам везде плохо, а уж джи ещё хуже…

…Найджел недовольно крутанулся на другой бок. Опять это в голову лезет. Давно уже спал спокойно, и вот… Только подумал о прошлом, а оно сразу рядом. Ну его, год уже скоро будет. Он лёг поудобнее, закрыл глаза…

…— Во двор, скоты! Пошёл! Пошёл! Пошёл! Вперёд! Шевелитесь, чёрт вас…!

Крики, свист плетей и дубинок, топот множества ног и сквозь этот шум еле различимые тихие голоса надзирателей, когда они между собой.

— Из-за чего спешка?

— Пойди и спроси.

— Наше дело маленькое.

— Чего СБ надо?

— А я знаю?

И противный холод в животе предчувствия каких-то неизвестных и потому особо страшных неприятностей. С каких это пор сортировка во дворе? И какая это сортировка, когда все вместе: и работяги, и домашние, и спальники, и малолетки? Да, точно, вон детские камеры гонят. И отработочных? Да, вон и они. Что, и лагерники? Но это… это тогда… конец?

— Стоять, скоты, стоять! К-куда, образина?!

Он еле успел увернуться от летящей в лицо дубинки. Серые мундиры СБ, сколько их? Никогда в распределителях не видел таких. Неужели и впрямь конец? И когда их всех наконец выстроили странным непривычным строем: мальцы впереди, взрослые сзади, надзиратели… надзиратели цепочкой впереди и "серые" вдруг развернулись в такую же цепочку и вскинули автоматы… он уже всё понял и замер в оцепенении. Застучали первые выстрелы, кто-то закричал, и вся масса сорвалась с места. И он бежал и кричал, метался вместе со всеми, спотыкаясь о лежащие и перепрыгивая через корчащиеся тела, уже ничего не разбирая… И вдруг труба, чёрное отверстие у земли, большой дворовой сток. Ничего не понимая, он на зверином чутье метнулся к ней, свистнув по-Паласному. И вдруг новая стрельба от ворот. Кто-то бежавший перед ним упал, он перепрыгнул через него, упал на землю и на четвереньках рванул в чёрную пустоту. Извиваясь, обдираясь о шершавые стенки, полез туда, в вонючую глубину. Уткнулся в какую-то плотную, но живую преграду и тут же получил ощутимый пинок сзади. Преграда чуть шевелилась и хрипло дышала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});