Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

Он вздохнул.

«А может, мне следует сделать для Дункана то, что сделал для меня Чэнь-чэнь?»

Далее в письме говорилось:

...Как я уже упоминал, полной уверенности в источнике информации у меня нет.

К сожалению, должен констатировать, что с тех пор, как нами раскрыты и задержаны шпионы Блейк[248] и Вэссал — шифровальщик из Адмиралтейства, — а Филби, Бёрджесс и Маклин сбежали, война разведок вспыхнула с новой силой. Всех их, кстати, видели в Москве. Ожидается радикальный рост масштабов шпионской деятельности в Азии. (Нам удалось вычислить Скрипова, первого секретаря советского посольства в Канберре, в Австралии, и в феврале выслать его из страны. Тем самым нарушена его австралийская сеть, которая, как я полагаю, была завязана на ваш «Севрин» и разветвлялась на Борнео и Индонезию.)

Весь свободный мир сейчас обильно нашпигован агентами. Есть подозрение, что они внедрены в Эм-ай-5 и Эм-ай-6. Даже в ЦРУ. Пока мы по наивности всем доверяли, наши противники давно уже поняли, что будущая расстановка сил в мире будет зависеть как от военного, так и от экономического могущества, и принялись добывать — воровать — наши промышленные секреты.

Интересно отметить, как это ни печально, что нигде в средствах массовой информации нашего свободного мира не отмечается, что все советские достижения изначально основаны на украденных у нас изобретениях и технологиях, что без нашего зерна они бы голодали, что без нашей широкой и постоянно растущей финансовой помощи и кредитов на покупку этого самого зерна и этих самых технологий они не смогут питать военно-промышленную инфраструктуру, в рабском повиновении у которой находятся вся их империя и народ.

Рекомендую укреплять ваши связи в Китае. Советы считают Китай врагом номер один, и это убеждение крепнет. Удивительно также и то, что они, похоже, больше не испытывают параноидального страха перед США, мировой сверхдержавой, у которой сегодня самая сильная армия и самая развитая экономика. Китай, который слаб в военном и экономическом отношении и берет лишь числом живой силы, в действительности никакой военной угрозы для них не представляет. И тем не менее заставляет их цепенеть от страха.

Одна из причин в том, что у них пять тысяч миль общей границы. Другая — в общенациональном чувстве вины за поглощенные советской Россией в течение веков обширные участки территории, исторически принадлежавшей Китаю. Ещё одна — в понимании того, что китайцы — народ терпеливый и память у них долгая. Настанет день, и китайцы вернут свои земли. Они всегда возвращали свои земли, когда представлялась возможность сделать это силой оружия. Я неоднократно отмечал, что краеугольным камнем советской (империалистической) политики является изоляция и расчленение Китая, чтобы он оставался слабым. Самый кошмарный сон для Советов — это тройственный союз между Китаем, Японией и Соединенными Штатами. Вашему Благородному Дому стоит поработать над тем, чтобы содействовать его созданию. (А также созданию Общего рынка, объединяющего Соединенные Штаты, Мексику и Канаду, что, по моему мнению, абсолютно необходимо для стабилизации обстановки на североамериканском континенте.) Есть ли иной, кроме Гонконга — и, следовательно, вашей компании, — канал, через который может поступать все это следующее в Китай богатство?

И последнее, возвращаясь к «Севрину». Я решился на очень большой риск и вышел на одного из самых ценных наших людей в святая святых сверхсекретного пятого отдела КГБ. И только сегодня получил от него сообщение, что личность «Артура», руководителя «Севрина», настолько засекречена, что даже он не имеет доступа к этой информации. Он сообщил лишь, что этот человек англичанин и один из его инициалов — «Р». Боюсь, тут мало на что можно опереться.

Надеюсь свидеться с вами. Помните, мои бумаги ни при каких обстоятельствах не должны попасть в чужие руки. С почтением, А. М. Г.

Данросс запомнил телефонный номер в Женеве, ввел его шифром в свою адресную книгу и зажег спичку. Бумага для писем, отсылаемых авиапочтой, съежилась и загорелась.

«Р». Роберт, Ральф, Ричард, Робин, Род, Рой, Рекс, Руперт, Ред, Родни и опять назад к Роджеру. И к Роберту. Роберт Армстронг, или Роджер Кросс, или... или кто?

«Боже всемогущий», — думал Данросс, ощущая слабость во всем теле.

— Восемь семь один шесть пять шесть пять в Женеве, «номер с номером», — проговорил он в трубку личного телефона.

Навалилась усталость. Спал он прошлой ночью беспокойно, в снах опять был на войне, в охваченной пламенем кабине своего самолёта, в ноздрях стоял запах гари. Проснулся в холодном поту и долго прислушивался к звукам дождя. Через некоторое время осторожно встал. Пенн крепко спала, и во всем Большом Доме царила тишина. Только старая А Тат, как всегда, сразу поднялась, чтобы приготовить ему чай. И снова на дистанцию: гонка целый день, враги, сжимающие кольцо, и ничего, кроме дурных вестей. «Бедный Джон Чэнь, — подумал он, а потом безуспешно попытался стряхнуть усталость. — Может, удастся прикорнуть на часок между пятью и шестью? Вечером голова должна работать очень хорошо».

Оператор соединил, и он услышал длинные гудки.

— Ja?[249] — ответил тихий голос.

— Hier ist[250] герр Данросс из Гонконга. Фрау Грессерхофф, bitte[251], — проговорил он на хорошем немецком.

— О! — Последовала долгая пауза. — Ich bin[252] фрау Грессерхофф. Тайбань?

— Со дэс! Охаё годзаимас. Аната ва Андзин Рико-сан? (Да! Доброе утро. Вас также зовут Рико Андзин?) — четко выговаривал он японские слова.

— Хай. Хай, додзо. А-а, нихонго ва дзёцу дэс. (Да. О, вы очень хорошо говорите по-японски.)

— Иэ, сукоси, гомэн насай. (Нет, что вы, совсем немного.) — Два года он проработал в токийском офисе компании: это входило в программу его обучения. — Ах, прошу извинить, но я относительно герра Грессерхоффа. Вы уже знаете?

— Да. — Голос был печальный. — Да. Я узнала в понедельник.

— Я только что получил письмо от него. По его словам, у вас есть кое-что для меня? — осторожно спросил он.

— Да, тайбань. Да, есть.

— Можете ли вы привезти это сюда? К моему глубокому сожалению, я к вам приехать не могу.

— Да. Да, конечно, — помолчав, сказала она. Её негромкая речь ласкала слух. — Когда я должна приехать?

— Как можно быстрее. Если через пару часов вы подойдете в наш офис на авеню Берн, скажем, в полдень, там будут билеты и деньги для вас. Мне кажется, есть рейс «Свиссэр», который вылетает сегодня днем — если это возможно.