Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Даже тогда, в эпоху маккартизма, сочинения Атли и Лохнера привлекли лишь небольшую аудиторию. Но их утверждения подхватили редакторы влиятельных многотиражных газет и журналов, и началось: «Процесс Круппа шел в обстановке нездорового ажиотажа», а обвинитель союзников «задался целью наказать Дом Круппов как таковой» («Ридерз дайжест»). «Чем скорее Крупп снова примет участие в перевооружении, тем лучше» («Тайм»). Крупп «имел мало общего с Гитлером» («Ньюсуик»). «Альфрида осудили вместо недееспособного отца» (лондонская «Таймс»).

Эти публикации не могли пройти мимо внимания сотрудников Хундхаузена, составлявших аналитические обзоры прессы, которые просматривал сам Альфрид. Они работали над пропагандой положительного опыта концерна. Для визитеров из-за границы устраивались экскурсии по «империи Круппа» с хорошо подготовленными комментариями. На вилле «Хюгель» на электрифицированном глобусе были обозначены и уже действующие, и проектируемые предприятия и поселки на Ближнем Востоке, в Южной Америке, Австралии, Африке, Европе, Индии, Пакистане. Посетителям также указывали на три нефтеперегонных завода, построенных Круппом в СССР, плавильный цех на Филиппинах, а особенно рекомендовали обратить внимание на три предприятия угольной промышленности на американском берегу озера Эри. Янки могли требовать, чтобы Крупп покинул их территорию, но соглашались быть его покупателями.

Для зарубежных руководителей промышленности ведомство Хундхаузена создало особую библиотеку, фонотеку и фильмотеку, чтобы они могли ознакомиться с историей и современными достижениями концерна. Книги были прекрасно оформлены и содержали текст на нескольких языках. Круппа представляли как самоотверженного борца за технологическое будущее мира. Американцам напоминали, что сталь концерна нашла применение в батискафе «Триест», с помощью которого вели поиски пропавшей американской подводной лодки; тремя годами ранее «Триест» опускался на семь миль, на дно Марианской впадины в самом глубоком месте Тихого океана. Много рассказывалось и о том, как инженеры Круппа решились поднять со дна реки огромный гранитный обелиск египетского фараона Сезотриса I за символическую плату в 3500 египетских фунтов, по заказу Гамаля Абдель Насера, который хотел установить этот монумент на площади в Каире. Десять инженеров концерна с помощью гидравлического пресса успешно справились с этой задачей. Хорошенько отчистив памятник от наслоений тридцативосьмивековой грязи, они доставили его с Верхнего Нила в Каир и установили на бетонный фундамент. Была выпущена специальная брошюра, и беленькие девушки в голубых платьицах с тремя кольцами крупповской эмблемы раздавали эти книжки посетителям. Газетчики немедленно присвоили этим девушкам имя «голубой ангел Круппа». Один из помощников Хундхаузена, молодой барон, написал биографию Круппа под названием «Делайте добро и рассказывайте об этом».

* * *

Нацисты, находившиеся в изгнании в Египте, посмеивались по поводу этой акции Круппа и прозвали ее операцией «одеколон». Были достаточные основания считать, что Альфрид взялся за восстановление обелиска отнюдь не бескорыстно. Он оперативно удовлетворил пожелания египетского президента, получив взамен от него ряд выгодных контрактов на строительство бумажного комбината, судоверфи и двух мостов через Нил. Казалось бы, хватит.

Но он имел в виду более серьезную вещь. Как говорилось в одном из внутренних меморандумов компании, «подлинной целью Круппа в Египте является многомиллионный договор на постройку Асуанской плотины». Крупп не достиг этой цели – в октябре 1958 года Насер заключил стомиллионный контракт на строительство плотины с Хрущевым. Альфрид помрачнел. Да, престиж американцев пострадал, но и эссенский тоже. Обращаясь к гостям на очередном чествовании юбиляров, Альфрид заявил: «Существует реальная опасность экономической экспансии Советов, которые преследуют стратегические цели, а потому не считаются с затратами. Таким образом они могут завоевать страну изнутри, как это делается в Египте».

Другие члены семьи только усмехались – советская экспансия в Египте была не более масштабной, чем экспансия Круппа в Бразилии. У службы политической рекламы концерна появились более серьезные проблемы. Можно понять людей Хундхаузена, когда они пытались свести на нет впечатление от того, что редактор газеты в Цюрихе, изучая фотографии, сделанные во время встречи Альфрида с аргентинскими партнерами, выделил фигуру Отто Скорцени. Семь лет бывший оберштурмбаннфюрер СС тихо служил связником между Пероном и Круппом; теперь он был раскрыт и, значит, бесполезен. Помощники Хундхаузена, избегавшие вопросов о Скорцени, конечно, выполняли свои обязанности, ограждая интересы своего хозяина. Но основную задачу эти имиджмейкеры, прозванные «торговцами парфюмерией», видели в том, чтобы выставлять напоказ славное прошлое компании. В 1961 года вышла в свет прекрасно иллюстрированная книга для иностранцев «Крупп», посвященная истории фирмы за последние полтора столетия. При этом там не было фотографий императоров, фельдмаршалов, адмиралов или фюрера, не упоминалось и о том, какие виды вооружений производила фирма.

Столь велико было желание Альфрида отмежеваться от своей карьеры оружейника рейха, что в его большом универмаге в Эссене даже не разрешалось продавать игрушечные пистолеты и солдатиков. Один из членов правления провозгласил: «Мы никогда больше не сделаем ни одной пушки». Ему вторил и Бейц, который говорил, что «всегда лучше посидеть и подумать, нельзя ли найти более плодотворное занятие, чем производство вооружений». Интересно, что сам Крупп не был столь категоричен. Когда ему задавали вопросы на эту тему, он отвечал в таком духе: «Производство оружия – не очень хороший бизнес, к тому же всегда есть опасность военного поражения; гражданское производство – дело более стабильное в мирное время». В этом высказывании нет моральных оценок. Если производство пушек окажется выгодным, а победа – верным делом, то препятствий к этому «бизнесу» не будет. Например, если канцлер попросит Круппа заняться оснащением новой немецкой армии, он «должен будет пойти на это – нельзя игнорировать реальность». В числе других «косметических» акций были и продолжавшиеся попытки затушевать былую связь Густава Круппа с Гитлером. Некоторые публицисты утверждали, что Густав, вопреки своему желанию, был вынужден возобновить производство оружия под давлением Гитлера в середине 1930-х годов и что фирма в этом смысле ничем не отличалась от других. В действительности существуют документы концерна, свидетельствующие о его ведущей роли в секретном перевооружении Германии. В правительственном меморандуме от 18 июля 1940 года Иоганнес Шредер отмечал, что «без всякого государственного контракта Крупп проводил со своим персоналом экспериментальное производство в 1918–1933 годах, используя для этих целей не только доходы от добычи угля и производства стали, но и большие скрытые резервы от прибылей, полученных до Первой мировой войны. Таким образом, когда началось перевооружение, Крупп мог немедленно начать поточное производство самой современной техники и давать консультации многим другим фирмам». В Берлине знали об этих затратах и выплатили концерну 300 миллионов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});