Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей

С 19 июня по 2 октября 1939-го года И-207-3 с мотором М-62 успешно прошел заводские совместные (с НИИ ВВС КА) испытания. Отчет по испытаниям утвердили 5 октября тогдашние Нарком авиапрома Каганович и Начальник Главного управления ВВС КА Локтионов. 

Самолёт действительно был направлен на Карельский перешеек с целью разрушения долговременных оборонительных сооружений «Линии Маннергейма» - с чем «большая авиация» не справилась от слова «позорно»… Но из-за бюрократических проволочек, успел лишь к знаменитому «шапочному разбору».

А ведь он бы мог себя там показать!

После Финской войны, самолёт был снят с плана опытных работ, его финансирование было прекращено. Что после раскрытия заговора в НКАП и ВВС КА, вовсе не удивительно звучит. Только после многочисленных протестов конструкторов и руководства Завода № 207, разрешение на продолжение конструкторских работ и постройку следующей модели, было получено.

В сентябре-октябре 1940-го года, на И-207-4 были успешно проведены бомбометания с пикирования бомбами ФАБ-100 и ФАБ-250. Пикировал самолет устойчиво под углами до семидесяти градусов, точность попадания – очень высокая. 

Рисунок 124. Конструкторы Боровков А.А. и Флоров И.Ф. подвешивают 250-ти килограммовую авиабомбу к своему штурмовику И-207.

Был изрядно озадачен услышанным, поэтому не мог удержаться от вопроса… Даже двух:

- Тогда почему этот самолёт стоит среди истребителей? Почему, наконец, он не был принят на вооружение?

- Руководство НКАПа…

Посмотрев на Туполева и Дементьева, Боровков понимающе улыбнулся и тотчас поправился:

- …По неизвестной нам причине, прежнее руководство Наркомата авиационной промышленности и Военно-воздушных сил, упорно считало наш самолёт «маневренным истребителем». В связи с этим, нам постоянно навязывались какие-то дикие требования, ухудшающие лётно-технические характеристики самолёта.

Едва не хватаясь за голову, Боровков дико вращал глазами:

- Например, чтоб верхний и нижний планы были изогнуты в виде «чайки». Зачем? Ума не приложу…

Пожимая недоумённо плечами:

- В августе прошлого года, комиссией Юрьева было «порекомендовано» облегчить его. Тремя месяцами позже – увеличить скоростную дальность до тысячи километров, а нормальную – до тысячи четырёхсот! А зачем штурмовику – самолёту поля боя, такая дальность? Семисот километров, как сейчас – вполне достаточно.

Я вполне понимаю, что это за «неизвестные причины», что за «дикие требования» и, чего их «рекомендуя» конструкторам - добивались в Наркомате авиапромышленности и ВВС КА:

Это саботаж!

Самый обыкновенный саботаж, под прикрытием неустанной заботы об улучшении ЛТХ боевых машин.

Цель саботажа – разгром Военно-воздушных сил Советского Союза и его Вооружённых сил в целом, ещё до «внезапного и вероломного» вторжения Германской армии.

А как ещё назвать?!

Тот «Юрьев» (кстати, оказавшийся в звании академика), как «выдающийся теоретик и практик авиации» бывший Начальник ГУАС КА генерал-лейтенант Алексеев – серьёзно сдвинутый на максимальной дальности, сегодня утром расстреляны и валяются в одной яме с Кагановичами, Микоянами, Горбунковыми, Ворониными, Гусевыми и прочей нечистью.

***

Однако то была – «реальная история», а про неё знаю только я – попаданец вселенского типа и, ещё несколько посвящённых из местных «хронников»…

Хроноаборигеннов, то бишь.

В «текущей реальности» (тьфу, тьфу, тьфу – через левое плечо) всё будет по-другому (тук-тук-тук по дереву).

В душе возрадовавшись что наконец-то нашёл, что искал, внешне стараясь нейтральным тоном:

- Неплохо. Можно даже сказать – очень неплохо. А какой говорите двигатель…?

- На этом – на четвёртой модели, стоит М-63. Если будет установлен двигатель М-64 с удлинённым валом, лётно-технические характеристики ещё больше увеличатся.

Подумал, подумал, и:

- Пожалуй, товарищи, пока этот движок вам не обломится: он нужен для И-16 «Крыс». Но и с М-63 лётно-технические характеристика – тоже довольно впечатляюще для штурмовика.

Это лето-осень провоюет, а там…

А там – видно будет!

Затем, забегая несколько вперед, спрашиваю:

- А если установить на этот самолёт М-81, а затем – М-71?

Бойкий и коммуникабельный Боровков охотно информирует:

- С первым мотором характеристики мы не рассчитывали, а вот под М-71, уже имеется готовый планер самолёта – И-107 «Модель 10». Так что всё готово, товарищ Сталин… Мотора нет!

Мне стало до лютой жути любопытно:

- А если бы он был? Двигатель М-71?

Тот, помогая себе жестикуляцией, охотно рассказывает:

- Расчётное бомбовое вооружение у «десятки» такое: четыре ФАБ-250 или две ФАБ-500. Или восемь реактивных снаряда. Стрелковое - два синхронных пулемета калибра 12,7 миллиметра и два нормального калибра. Кроме того, на двух подвесках вместо бомб, можно было бы установить контейнеры с 23-мм пушками.

Соглашаюсь:

- Штурмовику такое не помешает. Ну а как с динамикой?

- Скороподъёмность на высоту пять тысяч метров – 3,7 минут и максимальная скорость – 605 километров в час. Без бомб, разумеется.

Мне оставалось только присвистнуть:

- Ох, нунихерасе!

Разохотившись, Боровков жёг дальше:

- Кроме того по требованию комиссии Юрьева, нами была разработана одиннадцатая модификация истребителя И-207, с двумя установленными прямоточно-воздушными двигателями Меркулова…

В этом месте я бурно запротестовал, даже замахав руками – как Ипполит Матвеевич Воробьянинов на картине Остапа Ибрагимовича Бендера «Сеятель»:

- Всё, всё, всё! Про ПВРД мы с вами поговорим потом – на сегодня для меня впечатлений хватит.

Тем не менее Боровков с настойчивостью, требующей лучшего применения:

- Товарищ Сталин! Уже на этом – с двигателем М-63, под нижним крылом на узлах подвески для бомб - устанавливались два прямоточных ускорителя ДМ-4. Во время испытаний, этот вариант без единой аварии выполнил около двадцати полётов с включением ПВРД.

Но я был неумолим, даже позволив себе притопнуть ногой:

- Товарищ Сталин сказал «всё», значит – всё! Учитесь понимать с первого раза, товарищ конструктор. Лучше расскажите мне, как ваш самолёт защищён.

Видимо Боровков на меня набычился, умолкнув и, после короткой заминки - волнуясь, краснея, потея и запинаясь, рассказывать начал Флоров:

- Мы, товарищ Сталин, считаем - что главное в самолёте это его пилот, а он у нас очень хорошо защищён от огня с земли нормального калибра. Сзади кабины – 8,5-мм бронированная плита, спереди – широкий как щит мотор воздушного охлаждения, снизу - протектированный бензобак с толстыми стенками, стойкие к повреждениям элементы конструкции и 4,5-мм бронесиденье.

Удовлетворённо потираю руки:

- Годится! Забронируй его больше – получится тот же «утюг», что и у Ильюшина. А каковы лётно-пилотажные качества этого самолёта? Кто скажет, где лётчик - что на нём летал?

Начальник летно-технической группы НКАП генерал-майор Михаил Громов, мне почти тут же ответил:

- На этом самолёте, товарищ Сталин, летал мой заместитель Пётр Михайлович Стефановский и дал ему самую высокую оценку.

Боже… Имена то какие…

Сам Стефановский!

Тот, чьё имя гремело в тридцатые годы наравне со Чкаловым, Юмашевым, Коккинакки, Гродзем, Супруном…  

И тем же Громовым.

А это говорит о многом, если не обо всём.

Всё же для нелишнего в таком критически-важном деле подстрахуя, устремляю взгляд на Начальника НИИ ВВС:

- А что скажет товарищ Филин?