Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Вот такой релакс получился.

Излишне говорить, что когда мы с напарником продрали поутру протестующие против такого насилия опухшие глаза, перед нами предстала Вторая.

Благоухающая душистой водой и бодрая, она вышла из неприметной двери в торце спальни и доброжелательно поприветствовала нас:

— Доброе утро, товарищи!

— Вторая? — изумился толстяк, придерживая пальцами склеивающиеся веки.

— Ты где была, детка? — спросил я, глядя одним глазом на стройную фигурку, уже облаченную в аброузский костюмчик, то бишь практически оголенную.

— Там, — простодушно доложила красавица, с наслаждением потянувшись и махнув рукой куда-то в сторону. — В спальне.

— Серьезно? А это тогда что? — Я широким жестом обвел наши хоромы.

— Тоже спальня, — ласково пояснила Вторая. — Ты не думай, я не из вредности ушла. До середины ночи спала нормально, но потом Третьему вдруг приспичило ко мне подползти и начать щипать за бока. Два щипка я еще худо-бедно вынесла, но потом мне это дело надоело. Я тихонько слиняла, побродила по номеру и с горя еще одну комнату нашла. Причем там кровать в три раза больше. И отделка богаче.

На Третьего было жалко смотреть. Вся боль отвергнутого влюбленного отразилась на его покрасневшем лице.

Пожалев друга, я не стал язвить по поводу его специфического способа ухаживания. Просто хлопнул Третьего по плечу и велел заняться завтраком. Вид продуктов— лучшая терапия для толстяка. Он моментально забыл о всяческой романтике и кинулся к нашей капсуле, где в багажном отсеке дожидались своего часа «образцы рекламируемой продукции».

Мы как раз успели надорвать упаковки и осуществить первичный контакт языков с колбасой, когда из наушников вылетело не предвещающее ничего хорошего «хм!».

— Приятного аппетита! — грозно пожелал куратор под наше придушенное кашлянье. — Вижу, с завтраком уже покончили?

— Так точно, — грустно доложил я, вынимая изо рта так и не надкушенную колбасу. — Какие будут указания?

— Высветился первый адресок, — радостно поведал администратор. — Недалеко от Нифера, в пригороде. Обыщите дом, в контакт со смертным без моей команды не вступайте, при обнаружении краденого ящика немедленно сигнализируйте. Пересмешника не кормили?

— Нет. А надо было? — встревожился я, бросаясь в сторону гардеробной.

— Конечно! — изумился вопросу куратор.

С первого взгляда гардеробная показалась пустой. Я уже тихонько запаниковал, но тут на мое лицо спланировало перо грязно-белого цвета, заставив задрать голову.

Пленник висел под самым потолком в позе летучей мыши, зацепившись кандалами за крюк, и грустно сосал указательный палец. При виде меня он оживился и стал проявлять признаки нетерпения.

— Товарищ куратор, а что едят ангелы? — спросил я, уворачиваясь от цепких ручонок, норовящих оторвать мой нос и засунуть его в мое же ухо.

— Носители Положительной сущности, — с назидательным нажимом в голосе начал администратор, — в отличие от вас, Пятый, едят все. Они непривередливы, скромны, работоспособны, уважительны к старшим по званию и должности, нетребовательны…

Преисполнившись к ангелам глубокого сочувствия, я быстренько вручил пересмешнику недоеденную колбасу, личный паек и умелся прочь, дабы не смущать высокое существо своим видом.

Самое смешное, что когда я наведался в гардеробную спустя несколько минут, на полу валялись выплюнутые и раздавленные остатки следующих продуктов: хлеб, сыр, сублимированные овощи, картофель фри. В углу сияла синими блестками консервантов лужа энергетического напитка, по которой кривыми корабликами плавали обрывки упаковки.

Всеядное непривередливое существо изволило сожрать только рекламную кровяную колбасу от мясника, приправив ее горчицей, хреном и ядовито-кислым соусом, который у нас в филиале никто не ест, потому что даже чертовски крепкий желудок этого шедевра не выдерживает.

Проверив крепость кандалов, я вручил пересмешнику тряпку и, грозно сверкнув глазами, велел убрать безобразие, которое он учинил, стараясь не прислушиваться к его комментариям по этому поводу.

Оставалось только повесить на дверь табличку «Не беспокоить» и отбыть по первому адресу.

Пустырь около Бирючьей Плеши

— Спит, — тихо сказал Геллан, наклонившись над неподвижным телом. — И как крепко спит!

— Крепче некуда, вечным сном, — откликнулся Терслей из нутра палатки. — Ты убил его, скорняк.

— Да уж! — с неприкрытым злорадством заметил маг, не прекращая посыпать осьминога каким-то белым порошком, от которого тело чудовища сморщивалось и сдувалось, провисая вялыми пузырями. — Не стрелок, а уникальное сокровище. Ты прямо маньяк какой-то, дуся. Сначала избиваешь противника ногами, потом втыкаешь ему в глаз сонную стрелу — где тебя только учили этой странной технике? Ты вообще знаешь, в чем заключается работа снайпера? И для чего ему нужен арбалет? Опять же указаний ни черта не слушаешь. Куда было говорено стрелять? В колено? Дуся, тебе показать, где у человека располагаются колени?

— Отстань от него, — сказал Терслей, выходя к костру. — Наше дело специфическое, многие поначалу теряются. По кулбу не промазал — и на том спасибо. Тем более что зверь в этот раз попался… брр! Сам как вспомню, так вздрогну. Жекон, не топчись там, на охранный контур наступишь. Самое главное: ты личный жетон с трупа снял? Перед Гильдией отчитаться.

— Уже упакован! — отозвался маг. — Кстати, дешевая штучка, рядового литья. М-да… Нарушитель-то наш явно не из высшего эшелона, даже удивительно, что замахнулся на такое странное и сложное колдовство. Не знаю, что за порода была у его собачки, но мурашки по моей бедной спине бегают до сих пор. Что докладывать в Гильдии? Как он сумел соединить человека со зверем? Даже моей извращенной фантазии на такие вещи не хватает, а охранник — увы — вообще не в курсе дела.

— Девушка не возвращалась? — спросил Геллан, оглядываясь.

— Какая девушка? — искренне изумился Терслей, вороша остатки дров и грея руки над умирающим пламенем.

— Та, которую хозяин кулба в палатке душил и которая потом дала мне пощечину.

— А, эта… — Терслей пренебрежительно скривился. — Забудь, скорняк. Считай, что примерещилась.

— То есть как? — не понял принц.

— Сразу понятно, что ты не местный. Из Верхних Кожемяк она, — пояснил маг, сложными пассами снимая с бессильно висящего ужа остатки морока, как кожу, и отбрасывая их в сторону. — Там, дуся, нормальных девушек практически нет. Одни бабушки. Если ты, дуся, хочешь себе девушку, только шепни, и я устрою. А на этих злодеек лучше даже не заглядывайся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});