Публичное одиночество - Никита Михалков

У меня нет такого секрета.

Самое главное – это гармония, когда то, что ты хочешь, совпадает с тем, что ты можешь. И еще кажется важным, чтобы к детям относились не лучше, чем к ним относится Господь Бог. Дети часто на этом ломаются и оказываются незащищенными и не готовыми к жизни. (I, 105)

(2012)

Вопрос: Вы за патриархальные отношения в семье? Что для Вас ваша семья?

Я за патриархальные отношения в семье. По крайней мере, в русской семье. Но дело в том, что на сегодняшний день просто очень сильно ослабло понимание того, что такое мужчина. Это не только бицепсы и, так сказать, гордый взгляд или командные нотки в голосе. Это позиция, это слово, это держание слова, это возможность быть для других некой защитой, за спину которого можно спрятаться, ну и так далее, и так далее… В этом смысле я придерживаюсь патриархальных традиций.

Что касается того, что такое семья?

Вы знаете, я думаю, что об этом так много сказано, что я не хотел бы повторяться. Я знаю только одно, что президентом России не может стать человек, который никогда не нянчил своих детей, никогда не видел, что такое внутрисемейные отношения, который никогда не принимал участия в этих отношениях. Он может быть умным, талантливым, каким угодно, но это очень важно для русского человека, вот это вот – отцовство, потому что жить в России и не знать, что такое семья, – это очень большое обеднение собственной жизни.

То, что у тебя за спиной есть, те связи, которые тебя связывают с миром, то единственное для каждого и индивидуальное, – это вот ощущение того, что в твоих жилах течет кровь твоих предков, которых ты знаешь, и та же кровь течет в жилах твоих детей и внуков – это очень терпкое и очень сильное ощущение, о котором когда задумываешься, то берет оторопь и в то же время тепло становится.

Поэтому я думаю, что семья – это не просто ячейка общества, это нечто большее. Особенно если есть возможность проследить свой род как можно дальше (не только папу с мамой). Это вызывает очень сильное чувство, даже не могу объяснить какое… (XV, 64)

Семейные традиции

(2009)

Интервьюер: Ваш прадед – Василий Суриков, дед – Петр Кончаловский, отец – Сергей Михалков, брат – Андрон Михалков-Кончаловский, дети один талантливее другого…Сегодня ваша семья – это клан, мафия?

Думаю, Промысл…

Поверьте, мы никого не тянем, у нас нет и никогда не было круговой поруки, и если бы, скажем, Надя не имела способностей, которыми она обладает, я бы ни в коем случае не снимал ее в «Утомленных солнцем – 2», а тем более в первой картине.

С нее же и спрос больше – ведь правда?

Конечно.

Я, кстати, и сам бы там не снимался, если бы не она, потому что мог дать ей больше внутри кадра в качестве отца и партнера. То же и Анна – если бы она не была одаренной, не снималась бы у меня в «Сибирском цирюльнике»…

В этом смысле гармония – это когда то, чего ты хочешь, совпадает с тем, что ты можешь. Самая большая трагедия, связанная с выбором профессии, разыгрывается, когда человек считает, что он это может, потому что хочет. Возникает порой катастрофа, когда, предположим, отец – режиссер, мама – актриса (или же оба актеры) и сын или дочь идут по их стопам, а Бог не дал…

Предъявить нечего…

Начинается страшное разрушение, потому что вроде бы все условия и соответствующее окружение есть, а таланта нет, и вот тут важно точно понять, что дано и чего не дано. Почему я, скажем, не пустил Надю в театральный учиться? Она окончила МГИМО, при том что с точки зрения нутра и даже технической оснащенности актерской стоит очень высоко, но я понимал, что, если, допустим, Бог даст, открою свою Академию, то, что нужно, дочь доберет… Все необходимое актрисе она уже получила на съемочной площадке, а вот два языка, историю искусств и так далее в объеме, необходимом любому нормальному человеку, в театральном она не изучит.

А Вы в генетику верите, в то, что, если родители талантливые, у них обязательно появятся одаренные дети?

Нет. Я в Бога верю – точка ру.

В вашей семье блюли какие-то традиции, принципы: дескать, воспитывать надо именно так, а не иначе, или Вы росли с братом как трын-трава, впитывая атмосферу дома?

Воспитывала мама, но Вы правы: домашняя атмосфера значила больше, чем педагогические ухищрения.

Уроки дома, уроки семьи… Плюс определенные вкусовые традиции, довольно жесткие, потому что Василий Иванович Суриков был человеком крутого нрава – любил и не любил без полутонов. Слово «теплый» он вообще ненавидел (допустим, термин «теплые отношения»), говорил: «Теплыми могут быть только помои». Либо горячее, либо холодное, либо души не чаю, либо терпеть не могу – это впитала и мама. Она в этом смысле имела сибирский характер – такой же резко континентальный, как красноярский климат, правда, была при этом отходчивой.

Безусловно, основой была все-таки атмосфера в семье плюс воцерковление, пусть и негласное: мы были с детства крещенные, и священник приходил к маме постоянно. (I, 137)

Брат

(1979)

Интервьюер: Ваш брат тоже кинорежиссер. Помогает или чем-то мешает Никите Михалкову опыт Андрея Михалкова-Кончаловского? Совпадают ли ваши эстетики?

Поначалу опыт брата мешал, и мне было необходимо вырваться из-под его влияния.

Думаю, что этот барьер я преодолел.

Оставаясь братьями и друзьями, мы тем не менее разные (я имею в виду наши работы). И это очень важно, мы друг от друга не зависим.

А когда снимаетесь в фильмах Михалкова-Кончаловского, трудно приходится?

С одной стороны, мне с ним проще, чем с другим режиссером, потому что ощущаю его, наверное, все-таки лучше, чем любой другой артист. Но в то же время и сложнее, потому что я его знаю, и ему труднее меня «обмануть», равно как и мне его «обмануть» как режиссера труднее. Это обстоятельство требует от актера больших душевных затрат, большей душевной тщательности и внимания.

Только не подумайте, что у других режиссеров я халтурю. Но если какого-то другого режиссера я могу порой провести, что называется, «на технике», то в работе с братом наше общение доводится до той степени искренности и остроты, когда в результате начинает возникать истинное: то есть это уже нельзя сыграть, это надо прожить… Так, например, мы работали недавно на «Сибириаде». В этой картине, которая еще не закончена, есть куски, по-моему, совершенно пронзительные…

Мое отношение к брату как художнику прежде было, пожалуй, неосознанным. Однако шло время, и я начал отличать, что мне в его фильмах близко, а что – не очень, что «мое», а что «не мое».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});