Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Господин Боровский согласился лично обсудить проблему, — пояснил Карась цель собрания.

Вместо дебатов насупила пауза. Молодой мужчина занервничал. Его «бетонный» товарищ не шевельнулся. Пауза грозила перерасти в конфуз. Натану была непонятна сама постановка вопроса. Никаких проблем с начальником Карася он, как будто бы, обсуждать не собирался.

— Кстати, — спохватился капитан, — Натан Валерьянович предоставил мне перечень технологических предложений, которые уже сейчас могут быть внедрены в промышленности и обороне. Имеются в виду изобретения, в которых не использовались паратехнологии нечеловеческого или неземного происхождения. К каждому изобретению приложено техническое описание.

— Я не считаю возможным, — добавил Натан, — патентовать это без разрешения, поскольку обстоятельства, если можно так выразиться, технических открытий…

— Проблема ясна, Натан Валерьянович, — уверил Карась.

— В моей домашней лаборатории накоплен материал по изучению и использованию энергии первичного поля. Она, конечно, не изменит направления технического прогресса, но некоторую пользу принесет.

— К примеру, в области медицины.

— Да, — согласился Натан. — Наши технологии позволяют преодолеть депрессию без использования лекарственных препаратов. Дают возможность производить радиационную очистку местности и объектов, а также человеческого организма. Утилизация вредных отходов химического производства… Такого рода технологии ничего кроме пользы не принесут, а главное, позволят мне создать материальную базу для дальнейшей работы.

— Все, представленное Натаном Валерьяновичем для патентного бюро, работает на энергии, которая не искажает пространство и время, — добавил Карась.

Боровскому стало жутко. Не от молчания высокого начальства, не от пронзительного взгляда из-под складок век, который прожигал дыру на парадном костюме; Натану стало жутко оттого, что он, в отличие от Карася, только сейчас понял ужас своего положения. Человека, который молча смотрел на него в упор, прогресс и здоровье нации интересовали меньше всего на свете. Пакет технических документов, над которыми работал физик в предчувствии безденежья, будет сдан в архив раньше, чем он спустится на первый этаж. Натан ужаснулся собственной глупости. «Лепешевский был прав, — решил он. — Технический прогресс происходит не благодаря, а вопреки, и направление имеет весьма витиеватое, отнюдь не логичное с точки зрения разумного человека».

— Вы занимаетесь физикой времени? — спросил молодой сотрудник. Спросил так, словно заранее знал ответ. Даже вопросительная интонация его голоса прозвучала фальшиво.

— Занимаюсь, — ответил Натан.

Молодой сотрудник разволновался. Он обратился взглядом к старшему коллеге, но тот не повернул головы.

— Вам известно, что такое хрональная бомба?

— Понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете на теоретическом уровне или имеете реальные разработки?

— Я никогда не занимался этой темой специально. Имею лишь абстрактное представление, как любой специалист в этой области физики.

— Имеете представление… — повторил нервный человек. — Как вы считаете, какая площадь поражения у такого оружия?

— Зависит от мощности генератора.

— При максимально возможной мощности? — настаивал чиновник. — Речь идет о квадратных километрах или о континентах?

— Если вас интересует мое мнение… — ответил ученый, — не думаю, что это фантастическое оружие имеет практический смысл. Зону поражения заранее знать невозможно. Невозможно также предполагать, что ожидает человечество после катастрофы, потому что хрональная бомба нарушает принципы строения пространства и течения времени.

— Вы знаете, что такое время? — язвительно спросил чиновник. — Можете сформулировали это понятие для себя?

— Я могу сформулировать понятие времени и для вас, — предложил Боровский, — если найдется доска и мел. — Дурацкая пауза снова возникла некстати. Никто и не дернулся бежать за доской. Младшим по званию в этой компании был Боровский, который понятия не имел, откуда берутся учебные доски в чиновничьих кабинетах. — Если угодно, я сформулирую понятие времени, не прибегая к формулам. Я буду только рисовать, если найдется на чем.

— В конференц-зале была доска, — вспомнил Федор.

— Бегом… — приказал Карась.

Федор пулей пронесся по коридору. За время паузы присутствующие не проронили ни слова, ни вздоха. Ситуация законсервировалась. Боровский напрягся, чтобы вспомнить имя-отчество молчуна с пронзительным взглядом. Переспросить было неудобно. Натану стало неловко за задержку, вызванную нелепой идеей прочесть лекцию вместо того, чтобы просто выпросить денег. Даже не денег, а возможность их заработать легальным путем.

Начальство держало паузу. Человечество так долго мечтало о хрональной бомбе, что могло подождать еще две минуты. Молчание было прервано грохотом входной двери и скрипом стульев, на которые Федор установил объект. Боровский выбрал в коробке кусочек мела.

— Время, — объяснил он, — есть физическая величина, которая определяется отношением частоты вибрации первичного поля к любой динамической квантовой постоянной доступного уровня пространства, — у нервного чиновника дернулся глаз, главный начальник остался в состоянии мраморного монумента. — Для простоты понимания в качестве постоянной я бы предложил использовать величину скорости света в вакууме. Если что-то не ясно, я с удовольствием объясню.

— Насколько мне известно из школьной физики, — заметил нервный, — скорость — есть расстояние, умноженное на время. Получается, что, понятие, которое мы определяем, участвует в самом определении?

— Хорошо, — согласился Натан. — Под скоростью света мы будем понимать отношение расстояния, пройденного электромагнитной волной в вакууме за период полного оборота Земли вокруг Солнца. Конкретная цифра в данный момент нас никак не волнует, главное, что это константа. Я хочу объяснить, что я понимаю под строением нашего мироздания. Схема, которой в учебниках нет. — Натан Валерьянович изобразил на доске круг и снова обернулся к аудитории. — Возьму на себя смелость утверждать, что частота первичного поля универсальна в любом пространстве. Утверждаю это потому, что нам удалось ее точно измерить. Скорость света также универсальна, но только для отдельно взятого, понимаемого и исследуемого нами пространственного уровня. Таким образом, время будет определяться отношением двух этих величин, и иметь вполне выраженный показатель. Допустим, коэффициент времени на нашей частоте будет равен, условно говоря, трем единицам. Наблюдатели параллельного измерения, в котором время течет на порядок медленнее, могут видеть примерно ту же скорость световой волны: в их мире расстояние, пройденное волной, будет соответствовать тому же количеству оборотов планеты вокруг светила, только показатель частоты первичного поля будет другим. Конечно, мы можем принять за универсальную постоянную скорость света, но это все равно, что принять за центр мироздания нашу Солнечную систему. С мировоззренческой точки зрения — вполне оправданно, но с точки зрения астрофизики, такая система расчетов создаст искусственные неудобства. — Вокруг готового круга Натан Валерьянович нарисовал еще три. — Представьте себе матрешку из сферических тел, — предложил он. — Допустим, наш частотный диапазон с показателем времени равным трем условным единицам располагается на уровне третьей сферы. На второй от центра сфере временной коэффициент будет равняться двойке, там время идет объективно медленнее. В самом ядре, в так называемом уровне дехрона, показатель времени вовсе нейтрален. Световая волна в этом пространстве не распространяется вообще. Это доказывает яркий дехрональный туман, который мы имеем возможность наблюдать. Он является следствием спонтанного торможения так называемой «электронной» волны на пересечении двух разночастотных полей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});