Ковчег 5.0. Межавторский цикл - Руслан Алексеевич Михайлов

глянул на меня. – Что-то я его не заметил.

– Неудачно упал с холма, – хохотнул я. – И шею свернул.

– Азиз? – уточнил Голд.

– Он, – подтвердил я. – Полезный человек.

– И не брезгливый. – Голд кивнул. – И еще преданный, это важно.

Павлик остановился и повертел головой.

– Об остальном – завтра, – шепнул мне Голд.

Мы подошли к юноше, тот негромко сказал:

– Вон там – спуск, за ним и оазис. Деревья видите?

– Странно, – пробормотал Жека. – Либо они собираются в темноте, либо…

– Не видно. – Павлик покивал. – Если не знать, что там овраг, то лагерь фиг заметишь, еще и деревья его скрывают. Ну, если только не подойдешь днем вплотную. А ночью еще и навернуться можно, да неслабо так.

Он оказался прав – когда мы подошли (а точнее – подкрались) поближе, то увидели и деревья, и огромных размеров овраг, который даже, наверное, и назывался-то по-другому. В глубине был заметен свет костра и какие-то тени.

– Вот здесь я прятался. – Павлик показал на густые кусты.

– А как же ты их разговоры слышал? – удивился Голд. – До их лагеря не близко, тут без спецтехники не обойтись.

– Да у меня слух сильно улучшился с тех пор, как эти лопухи отросли, – застенчиво сказал Павлик. – Не сразу это заметил, но как-то понял, что слышу, о чем Валька с Галкой секретничают, причем отчетливо. Сидели они от меня шагах в пятидесяти, не меньше, и шептали друг другу на ухо. Вот и этих я более-менее слышал, да и видел. Сегодня-то у них костер слабый, а тогда до неба был.

– О как. – Голд прихватил его за подбородок и уставился Павлику в глаза.

– Я ничего не слышал, – прошептал Павлик и глянул на меня. – Вообще ничего.

Голд смотрел на него без особого доверия, но подбородок все-таки отпустил.

– Часовой, – прошептала Настя.

– Где? – моментально вскинулся Жека. – Не вижу.

– Вон. – Настя показала на деревья внизу. – За тем кустом, слева.

Я напряг зрение и понял, что она права, – там сидел человек, я видел его голову.

– Ствол бы с глушителем. – Жека дернул щекой – И нет проблем. А так…

– Азиз сделай, – успокоил его негр, беззвучно снял ремень с оружием, достал нож, зажал его в зубах и шустро пополз к краю оврага.

– Да елки-палки. – Я не успел его цапнуть за ногу. – Что за самодеятельность?

Прав Голд – очень народ привык к инициативности. Не дело это, пора и впрямь начинать определенный прессинг. И потом, он же сейчас всех тут известит о том, что мы пришли в гости.

– Да кому, если не ему, он же черный, даже маскироваться не надо. – Жека внимательно смотрел за зимбабвийцем, который уже сполз вниз. – Смотри-ка ты – какой здоровила, а движется как змея.

– Азиз полон сюрпризов, – заметил Голд.

Да, я тоже за ним такой ловкости раньше не замечал – обычно он топотал как слон, круша все на своем пути. А тут – слился с ночью просто. Ни звука, ни шороха.

Через пару минут кусты качнулись, потом дернулись и снова застыли – ветра и в степи сегодня не было, а тут вовсе царил мертвый штиль.

– Вот она – спешка. – Шепот Голда носил просто-таки менторский характер. – И как мы узнаем – это он его завалил уже или тот хмырь просто почесался?

До нас донесся тихий свист, который расслышал, фактически, только Павлик. Нет, Азиз не перестает меня удивлять, стало быть он слушал его рассказ, и не только слушал, но и запомнил. Все меньше он похож на тупого сильного телохранителя и все больше на… А на кого?

Мысль эту я додумывал уже в движении, тихонько спрыгивая с края оврага, вскидывая автомат и замирая в привычной с давних времен стойке плечом к плечу с Жекой.

– Рефлексы проснулись? – тихонько шепнул он. – Эх, мне даже не по себе, все как тогда.

– Ну так пойдем и кого-нибудь убьем, – ответил ему я.

– До смерти? – уточнил Жека.

– А то, – на сердце у меня стало легко и приятно. Именно эти слова мы всегда говорили друг другу, отправляясь на задание. Суеверие, конечно, но мы делали это каждый раз и остались живы. Оба.

Когда мы двинулись вперед, тихо, неслышно, Павлик было дернулся за нами, но увидев у лица громадный кулак Азиза, шмыгнул носом и отправился к кустам, где лежало тело убитого часового. Настя показала Павлику язык и скользнула за нами.

– Оставьте мне пару человек для беседы, – попросил нас шепотом Голд. – Есть у меня к этим товарищам несколько вопросов.

– Мог бы и не говорить, – пожал плечами я. – Самому кое-что интересно.

В лагере (а это был именно лагерь, с шалашами, сделанными из веток, с кострищем в центре поляны и даже с рабами – нашими девочками, замурзанными и голыми) царила суета. Вожак, тот самый, что умудрился не словить пулю на холме, носился как юла, упаковывая в огромный холщовый мешок разные вещи, преимущественно одежду. Впрочем, он убрал туда и котелок, приметив который, я испытал особую радость. Нет, лучше бы чайник, но и котелок – это здорово.

Остальные трое рейдеров тоже не теряли времени – они из палок и веревок делали что-то вроде носилок, уж не знаю, для чего. Получалось плохо, а потому мат стоял над поляной густой.

– Жека, берешь главаря, на мне – вон тот, слева, который поздоровее, – шепнул я. – Голд, тебе же их вожак не нужен?

– Абсолютно, – подтвердил тот. – По нему видно, что он – человек упрямый и жестокий, такого быстро не разговоришь. Ну его.

– Тогда работаем на три. – Я взял здоровяка на прицел. – Голд, считай.

– Один, два, три, – буднично отсчитал консильери, автоматы кашлянули, два человека на поляне растворились в воздухе, а мой Свод пополнился каким-то документом.

– Лежать всем, оружие на землю, руки за голову! – рявкнул Жека.

– Говорил же: не надо возвращаться, – сказал один из рейдеров другому и, бросив пистолет на землю, неторопливо плюхнулся на пузо. – Все, все, мы больше не воюем.

– Ребята! – завизжала Тамарка, вскакивая на ноги. – Пришли! А Аллу они увели с собой!

– Нормально с ней все, – успокоил я Тому, подбежавшую к нам и на ходу начавшую плакать. – И с вами теперь тоже будет все нормально.

– Тварь! – вскочила на ноги женщина, чье имя я так и не запомнил, она вроде клинингом занималась. Она подбежала к одному из лежащих на земле мужчин и начала яростно пинать его в бок. – Тварь, тварь! Я тебе говорила, что ты сдохнешь? Говорила?

Мужчина не сопротивлялся, терпел. Ну и правильно, дернись он – и, полагаю, что не я один плюнул бы на просьбу Голда.

– Долго вы, – сказала Тома, размазывая слезы, текущие по щекам. – Мы ждали, ждали…

– Только сегодня вернулись в лагерь. – Мне было очень стыдно. Елки-палки, она нас даже не упрекала, она просто сказала о том, что они очень ждали, а мы все не шли и не шли. – Как только все узнали, сразу сюда рванули.

Женщина попинала насильника вволю, после села на землю и заплакала. Беззвучно, закрыв глаза. Еще три жертвы безучастно смотрели и на нас, и на своих мучителей. Как бы они умом не двинулись.

– Голд, поспеши, – попросил я консильери. – Боюсь, что наше желание убить их будет куда больше, чем полезность данных типов.

– Да о чем речь. – Голд присел на корточки рядом с одним из насильников. – Ну, милок, есть желание со мной пообщаться?

– Смотря о чем и на каких условиях, – глухо ответил тот.

– На простых, на простых, – как-то даже по-родственному поведал ему Голд. – Поговорим – и вы умрете быстро, от пули. Ну а нет – так все равно беседа состоится, но вот только склонять вас к ней буду уже не я, а вон тот чернокожий здоровяк, он по крепкой мужской дружбе ужас как стосковался. Головы можно поднять и на него глянуть.

Парочка приподняла головы и уставилась на Азиза, который в очередной раз показал свою фирменную улыбку, приправив ее примечанием:

– Азиз любит таких, как вы. Узко, тесно, приятно. Азиз сначала люби вон тот.

И зимбабвиец показал на бандита, что лежал справа от него. Тот судорожно сглотнул, в глазах его мелькнул ужас.

– А потом – вон тот, – порадовал Азиз и второго. – И так до той пора, пока один не умирай от Азиз. Второго Азиз береги, чтобы совсем скучно не было.

Жуть какая. Здесь и я бы в штаны наложил.

– А жизнь нам не светит в любом случае? – все-таки попытался поторговаться рейдер. – Ну что вам с нашей смерти?

– Нет, – вступил в беседу я. – Наши женщины нас не поймут. Вам, твари, не жизнь выпрашивать надо, а легкую смерть.

– Ну? – Голд глянул в лицо рейдера. – Поговорим?

– Что рассказывать-то? – вздохнув, спросил негодяй.

– Откуда вы пришли, – загнул палец Голд. – Как в группу собрались? Откуда вещи и оружие? Начинай с начала, а там, если не интересно будет, я тебя прерву.

Собрал всю эту компанию Седой. Кто он такой и кем был в той, прежней жизни, – неизвестно, но людей в свою компанию он подбирал филигранно, сразу отсеивая ненужных и не подходящих ему по образу мысли и предполагаемому образу жизни.