Странный мир - Сергей Калашников

Непогода, тем временем, продолжалась. Ветер ослаб, но низкие тучи время от времени проливали короткие дождики. Славка ковырялся в инструментах и припасах материалов для ремонта, соображая, как заделать течь. Лёня бродил по берегу, разглядывая растения и осматривая окрестности. Зиночка, вооружившись ластами и неуклюжей, сделанной, наконец, кем-то из мастеров, маской, пропадала в море, волны были невелики. Вечером обменялись мыслями.

— Мы наскочили на риф, — капитанша выглядит озадаченной. — Не могла я ожидать от Чёрного Моря такой экзотики. — Она словно оправдывается за то, что допустила удар деревянного корпуса о твёрдую поверхность. — Если бы кораблик наш был собран из дощечек, рассыпались бы мы в сотне метров от берега.

— Получается, мы где-то в другом месте, — вздыхает Лёня. — На берегу растут агавы, это скорее характерно для побережья Мексики, на худой конец, Калифорнии. — С другой стороны — портулак. По-моему, это Кавказское растение.

Лёня последнее время очень много перерисовывал картинок из энциклопедий на бумажные листы. Собственно, тот определитель, что они везут с собой не менее, чем на четверть оформлен его рукой.

— Восемнадцать вёдер набралось за день, — подытоживает Славка. Если с такой трещиной идти, вычерпывать воду придётся непрерывно. И то, если поступление расти не будет.

— Я нашла фарватер, выведу шхунку в море без удара о риф.

— Всё равно килеваться нужно. Хотя бы законопатить и просмолить повреждение, а поверх наложить ткани на ту же смолу. — Не верит Славка, что с такой течью можно идти, и очень боится того, что со временем трещина станет расходиться. — Эх, десяток бы крепких хлопцев!

— Якорь придётся на метр закапывать, каждый раз, — вздыхает Лёня. — Иначе, без ворота, не справимся. В общем — засидимся. И ведь что противно, ни кустика, ни деревца. Песок во всех видах, да глины немножко местами. Около солёных лиманов, что на юге нашей степи, и то почвы богаче. И растения с древесными стволами можно встретить, а не эти кактусы.

— Стянуть бы корпус снаружи, чтобы трещина дальше не расползалась, — опять Славка.

— Только много верёвки на это тратить нельзя, — вставляет словечко Зина, — а то мы без каната в воду не стащимся. Не забудьте, нам ведь аж до того края бухточки нужно им дотянуться.

Такой вот разговор. Вроде как, каждый о своём, и слов сказано немного, а всё ясно. Ветер стихает, небо выглядит светлее, и дождик прекратился. Завтра они развернут челнок, вытянут его бортом на берег, наклонят, чтобы обнажилось днище. И что-то они там увидят?

***

В окончаниях расщепа просверлили отверстия и поставили пробочки на смолу. Так меньше вероятность дальнейшего растрескивания. За дни, пока просыхала ничем незащищённая древесина, юноши прошли вглубь суши. Пустынный ландшафт, глазу зацепиться не за что, но вот флора безводных равнин здесь благоденствовала. Похоже, дождики сюда выливают немало влаги, и те растения, которые умеют сохранить её, чувствуют себя неплохо. Видели верблюдов, но приближаться к ним не стали. Попадались следы мелких грызунов, норки, в основном. Хищников не заметили, и не раз натыкались на водные пространства, собственно, из-за них и петляли. Подходили, пробовали воду — морская. Не просто солёная, а именно та самая — горько-солёная рапа мелководных лиманов. В общем, местность эта вся из себя — сплошные заливы.

Обсудили этот момент, конечно. Получалось, что занесло их на край пустыни, и в головы приходила мысль о том, что угодили они на восточное побережье Каспия. Но, с другой стороны, по расстоянию не складывалось. Слишком мало времени нёс их шторм. И нёс не настолько быстро. А вечером в небе появились звёзды. Сделали засечку, положили параллель на карту — выбор точек, где они могли оказаться, широк. От Крыма, до Каспия, включая Краснодарский край.

Дождались, однако, полудня, чтобы качественно сделать засечку долготы. Получилось, километров восемьдесят на северо-восток от бывшего Краснодара. И, возможно, они на полуострове, что отсекается от материка морем, затопившим долину бывшей реки Кубани. Сразу захотелось поскорее отремонтироваться и добраться до отрогов Кавказского хребта. Они ведь неподалеку. А Крым — туда можно сходить и в другой раз. Это ведь, считай, почти дома.

***

Щель в днище они заштопали. Именно это слово. Насверлили параллельно расколу сквозных отверстий на неравных расстояниях от него, и произвели через них шнуровку, стянув, как могли. Сказать, что размер повреждения от этого уменьшился? На глаз этого отметить не удалось, Однако конопатить и смолить было спокойней. Не возникало предчувствия, что после очередного удара колотушки по концу лопаточки, челнок разойдётся вдоль волокон на две неравные части. Да и пластырь из просмоленной парусины, притянутый верёвками, смотрелся лучше.

А потом — стаскивание челнока на воду воротом, погрузка. Остановочка у них получилась изрядная. Даже пресную воду пришлось экономить, ну и дрова поиздержали. Сразу направились на юг и вскоре увидели настоящие каменистые берега. За ними отчётливо просматривались горы. Не пожалели времени для поиска места стоянки — берега изрезаны сильно, но им хотелось найти местечко с пресной водой, а вот с этим дела обстояли нездорово. Ни бурных потоков, ни искрящихся водопадов, ни обширных речных эстуариев не наблюдалось. С грехом пополам разыскали скудный ручеёк с теплой, далеко не горной водой. Растительность в этих местах имела также очень яркую черту — редкость. Трава, кусты, деревья — есть всё, но помалу и не везде. Кругом склоны крутые и пологие, покрытые былинками, сам вид которых говорит о том, что они постоянно заняты ожиданием дождя. Невыразительные пыльные цвета, тощие стебельки.

Хотелось поскорее разыскать что-то более гостеприимное.

— Козы, — Лёня передаёт бинокль Зине. Славка наставляет на отдалённый склон подзорную трубу.

— Безрогие, — добавляет девушка.

— Кажется, нам следует немного задержаться, — шерсть всех очень интересует. — Кто-нибудь знает, как их ловить?

— Ума не приложу. Неплохо бы выяснить, где они пьют и понаблюдать.

***

Охотиться на коз Славка отправился с Зиночкой. Лодку оставили в бухте под присмотром Лёни, и двинулись. Стадо, которое заметили на берегу, нагнали только к вечеру — очень уж быстроногие эти твари. Подобраться к ним поближе не удалось. Убегают, едва завидят человека. А прятаться здесь можно только за камнями или в складках местности. День за днём стадо упорно продвигалось всё дальше от берега и выше в горы. Растительность становилась богаче, но, до привычного ребятам, степного разнотравья, как они помнили его даже в самые сухие периоды лета в местах своего обитания, эти "альпийские луга" не дотягивали. Так что речь шла, пожалуй, всё-таки не о богатстве природы, а о меньшей её скудности по сравнению с тем, что было на морском берегу. Источники пресной воды вообще не встречались, так что оба прихваченных с собой меха израсходовали меньше, чем за неделю.

Единственное, чего удалось добиться, это рассмотреть объект охоты. Длинноногие длинношеие козочки по размеру были сравнимы скорее с ишаком. Шерсть на них определённо имелась, причём значительно более длинная, чем на коровах, оленях или антилопах. И еще — таких стад в этих местах встречалось немало. То, что тварей этих необходимо ловить и приручать — сомнений не вызывало, но как это учудить — такой мысли в голову не приходило. Если большой толпой загнать животных в сети или загон, то, пожалуй, задача решаема. А вдвоём, да без подготовки — нереально. На выстрел не подобраться, на бросок боло — тем более. Пора возвращаться, а то пить хочется уже не по-детски.

***

У первого же встречного ручейка отвели душу. Переночевали и почесали к кораблику. Еда то у них тоже закончилась.

***

На берегу их ждала картинка, достойная карандаша великого карикатуриста. Их шхуна, лишившаяся гиков и гафелей, покачивалась на зеркально гладкой воде. Покачивалась ощутимо, отчего даже волны расходились вполне себе заметные. Еще в этой самой воде что-то плавало и невкусно пахло. В тени прибрежной скалы с мокрой тряпкой на голове лежал Лёня в ясном уме и здравой памяти, о чём свидетельствовал его грозный взор.

— Явились, гулёны! Наконец-то налюбовались горными пейзажами и решили спуститься с небес на землю. Полюбуйтесь, во что превратился корабль!

Корабль превратился в свинарник. Вернее, в козлятник. А еще вернее, в хлев. И содержалось в нём семеро козлят. Небольших ещё, размером с собаку.

Оказывается, неподалеку отсюда эти животные пили морскую воду, для чего спускались с высоких гор. Лёня, сняв с челнока все более-менее длинные деревянные детали, устроил из них и рыболовной сети ловушку. Взрослых он отпускал, помогая зверям выпутаться, а детёнышей сажал под палубу. Семерых отловил в три приёма. А потом начались мучения. Поить — полбеды. Не так уж далеко отсюда до ручейка. Но чем их кормить? Тут полсотни травинок на каждый квадратный километр! Впрочем, каша, сухари и даже крупа "козлят" устраивали, и, чем успешней происходило питание, тем активней выделялись экскременты. Парень просто замаялся вычищать из тесного трюма навоз и вычерпывать мочу.