Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

потом уже в другие переодеться? – положила Вадбольская перед собой фотографии обоих костюмов Бережкова.

– Так же никто не делает, – вмешалась Лопухина, оглянувшись на пунцовую Светлану, прячущую щёки в ладонях.

Та лишь кивнула головой в знак поддержки.

– И это здорово. Да что там здорово, просто отлично, – рассмеялась Дарья, захлопав в ладоши, – Значит, мы будем первые. Не вешай нос, подруга! Будет у нас праздник, – подтолкнула она локтём приунывшую было Алёну.

* * *

Николай Филатов, один из моих будущих алькальдов, тщательно взращиваемых из нашей молодёжи, был мной откомандирован на Ямал, вместе со звеном пилотов. Улетели они туда со второй волной десантников. Логово нефтепромышленника, оказавшего существенную поддержку заговору, без внимания оставлять было никак нельзя. Князь Обдорин рвал и метал, мечтая расправиться с последним оплотом заговора. К моменту вылета Филатову стало известно, что сам нефтепромышленник со своими приближёнными уже неделю, как отбыл в неизвестном направлении, а о каком-либо сопротивлении со стороны оставшихся заводчан и речи не идёт. Захват бывших меркуловских заводов правительственными войсками был произведён быстро и бескровно.

Нельзя сказать, чтобы я всерьёз рассчитывал на возможность восстановления заводов с их первоначальными возможностями. Как говорится, два переезда равны одному пожару, но очень хотелось сохранить технологии и специалистов. Особенно меня волновали процессы, позволяющие промышленными способами тиражировать техномагическую начинку.

Обскакали тут нас меркулововские спецы, что и говорить. Хорошо ещё, что мобильные боевые комплексы сами по себе изделия сложные, и технологический прорыв меркуловцев в маготехнике мы смогли сгладить нашей успешной работой с металлом.

Филатов вернулся не один. С ним прилетела делегация из пяти человек. Как Николай мне объяснил, они представляют собой нечто вроде выборной администрации того рабочего посёлка, который остался на Ямале, но уже готовится к переезду. Почти пятьсот человек, из которых чуть меньше половины составляют женщины и дети, могут в ближайшее время переселиться на мои земли.

В первый день, после прибытия делегации, я не стал с ними встречаться. Пусть осмотрятся. Николай познакомит гостей с нашим поселением, свозит в недостроенные посёлки, которые мы по плану собирались окончательно обустроить лишь к лету, а там и поговорить можно будет. Должен сказать, удачно получилось. Как рассказал Филатов, ему вчера с большим трудом удалось вытащить прибывших ямальцев из бара при бассейне, куда они плотно засели после посещения бани.

Пятеро мужиков, чуть помятых, но с виду вполне бодрых, дожидались меня в кабинете. Застали мы их у окна, выходящего в цех. Они разглядывали достраиваемый дирижабль и о чём-то спорили. Тут же сидел и Филатов, приставленный к ним в качестве гида и сопровождающего.

– Чай, кофе, а то пиво, может быть? – поинтересовался я, проходя за свой стол.

– Чая достаточно, – за всех ответил высокий шатен с густой гривой волос и роскошными усами, никак не отметив мою подначку про пиво.

– Тогда присаживайтесь, и начинаем. Времени у нас не много, поэтому сразу договариваемся, что говорить будем только по делу. Как я себе вижу текущую ситуацию. У каждого из вас есть два варианта. Первый – это контракт на пять лет со мной, и второй – возвращение на Ямал, и уже оттуда, этапом, в следственные органы ближайшей губернии.

– Прямо таки этапом? – вызывающе уставился на меня низенький черноволосый крепыш, севший чуть в сторонке от остальных.

– Точно не скажу. Вполне возможно, что лично вами следователи так заинтересуются, что специально организуют пассажирский рейс и доставят вас первым классом, как особо важную для следствия персону. Чтобы не терять времени, сразу отмечу, что даже я, молодой и наивный юноша, и то ни разу не верю в вашу глупость. Подпольное, тайное изготовление боевых комплексов, использованных против государя, да ещё и приведшее к многочисленным жертвам. Даже затрудняюсь сказать, сколько статей на каждого из вас наберётся к концу следствия. А к ним ещё добавится пособничество, группа лиц, государственная измена, – начал я загибать пальцы, – И к этим отягчающим моментам следователи вам с удовольствием приплюсуют ещё то, что все вы во время следствия друг на друга наговорите.

– Вы всё так описываете, словно сами сидели, – буркнул крепыш, недовольно поглядывая на посмеивающихся товарищей, которых отчего-то порадовал момент с его доставкой в тюрьму персональным дирижаблем.

– Довелось как-то раз. Впечатления хоть и невесёлые остались, зато яркие. Впрочем, вернёмся к нашим делам. Сходу у кого-то есть возражения против контракта? Ознакомиться успели? – кивнул я на разложенные по столу листы.

– Оплата не очень щедрая, – спокойно заметил шатен, косясь на контракт.

– Зарплаты у меня больше, чем в городе. Может, вам после Ямала они такими не кажутся, но там у вас и надбавки северные были, и доплата за участие в преступной деятельности. Приплачивал вам ваш наниматель за риск в тюрьме оказаться, и как видите, не зря. А я вроде, как наоборот, от неё, матушки, вас спасаю. Так что, ещё подумать надо, кто кому платить должен. Хотя, если кто-то из вас проявит себя в работе, то я всегда готов его выслушать, а то и сам отмечу, без ваших напоминаний. Такая постановка вопроса с оплатой вас устроит?

– А что мы делать будем? Снова МБК?

– Боевые комплексы у нас лучше ваших получились. «Медведи» себя не слишком хорошо показали. Вряд ли на них теперь найдётся заказчик. Разве что армейцы своих «горбатых» менять надумают. Тогда можно будет конструкцию ваших «Медведей» подшаманить до пригодного состояния, и им предложить, – начал я вслух рассуждать, под удивлённое переглядывание ямальцев, – А занять вас я хочу авиацией и техномагическими приспособлениями.

– Деревянные этажерки собирать? – опять влез крепыш.

Что тут сказать. Привыкли люди при слове самолёт представлять себе кургузый биплан с крыльями из фанеры и ткани. Приучили конструкции предков нас всех к деревянным самолётам. «Чайки», «ишаки», «ЛАГГи» – во всех дерева с избытком было. И ничего. Летала себе «фанерная авиация» и с фрицами сражалась.

– Когда вам можно будет показывать самолёт, я предложу вам поискать там дерево. Найдёте хоть одну дощечку или кусок фанеры, сто рублей заплачу, а пока, увы, не положено вам боевые самолёты рассматривать. И дело даже не в отсутствии доверия.

– А оборудование наше как перевозить будете? – никак не отреагировал шатен на мой укус.

– Дирижабли придётся арендовать. Пока других вариантов не вижу.

– Есть у нас дирижабли. Правда, всего два из тех четырёх остались, что при заводах были, зато по двести тонн каждый может за раз поднять.

– О как! И хозяин их с собой не забрал, и вояки себе не затрофеили? – удивился я такой бесхозяйственности. Особенно от армии. Там ушлые прапора трофеят всё, что