Восходящая тень - Роберт Джордан

Найнив так вцепилась в свои косички, что даже костяшки пальцев побелели.

— Ты заходил в дом, — произнесла она с ледяным спокойствием в голосе.

Илэйн испугалась, что она, чего доброго, съездит мастеру Сандару своей деревяшкой по макушке.

Похоже, Джуилину пришло в голову то же самое.

— Вы ведь знаете, что я не склонен рисковать попусту, — ответил он, поглядывая на бочарную плашку в руке Найнив. — Я не сунулся бы туда, будь опасность на них нарваться. Но пустой дом даже выглядит иначе, чем обитаемый. Я это сразу чую, ведь когда столько лет ловишь воров, поневоле многое начинаешь видеть так же, как они.

— А что, если это была приманка? Ловушка? Ловушки ты тоже чуешь?

Смуглое лицо Сандара посерело; он облизал губы, собираясь, видимо, что-то сказать в свое оправдание, но Найнив резко оборвала его:

— Мы поговорим об этом позже, мастер Сандар. А сейчас ступай. И скажи Рендре, чтобы подала нам чай в Комнату падающих лепестков. — В Палату падающих лепестков, — поправила Илэйн, и Найнив метнула на нее сердитый взгляд. Джуилин явно подпортил ей настроение.

Сандар отвесил низкий поклон, разведя руки в стороны.

— Слушаю и повинуюсь, госпожа ал'Мира, — сказал он с усмешкой, нахлобучил на макушку свою шляпу и отвернулся, даже спиной выражая недовольство. Кому понравится подчиняться женщине, с которой пытаешься флиртовать.

— Болван! — проворчала Найнив. — Надо было оставить обоих на причале в Тире.

— Это ваш слуга? — спросила Эгинин.

— Да, — ответила Найнив в тот самый миг, когда Илэйн промолвила:

— Нет.

Девушки обменялись взглядами — у Найнив он по-прежнему был сердитым.

— Ну, в каком-то смысле он нам служит, — пробормотала Илэйн, в то время как Найнив проворчала:

— Ну, не совсем слуга, но…

— Я… понимаю, — кивнула Эгинин. Скользя между столиками, подошла Рендра — на ее прикрытых вуалью розовых губках играла улыбка. Очаровательная женщина, подумала Илэйн, только очень уж похожа на Лиандрин.

— Как вы чудесно выглядите, — проворковала Рендра, — вам эти платья так идут, ну просто чудо! — Будто не она подбирала для них материю и фасон. Платье самой Рендры было ярко-красным — впору и Лудильщице — и не очень-то подходящим для общественного места. — Жаль только, что вы огорчили Джуилина, он ушел таким рассерженным. Стоило бы быть с ним поласковей. — Судя по блеску в карих глазах Рендры, мастер Сандар не терял времени даром, он и здесь нашел, за кем приударять. — Идемте, — промолвила хозяйка, — вы выпьете чаю в уединении и прохладе. А если вздумаете снова отправиться в город, позвольте мне подыскать для вас носильщиков и охрану, хорошо? Милая Илэйн не лишилась бы стольких чудных кошельков, если бы ее как следует оберегали. Ну да ладно, не будем сейчас об этом. Ваш чай уже почти готов. Идем.

И как ей удается не жевать свою вуаль? — в который раз подивилась Илэйн. Наверняка тарабонок обучают этому с детства. Палата падающих лепестков, в которую можно было попасть, спустившись по невысокой лестнице, представляла собой комнату без окон с низеньким столиком и резными стульями с подушечками на сиденьях. Найнив и Илэйн обычно обедали там в обществе Тома и Джуилина или без них, когда Найнив не была расположена разговаривать с мужчинами. Оштукатуренные кирпичные стены, покрытые росписью, изображающей сливовый сад, где с деревьев облетало целое облако лепестков, были достаточно толстыми, чтобы не опасаться подслушивания.

Не успев сесть, Илэйн буквально сорвала с себя надоевшую вуаль и швырнула ее на стол. Кажется, даже тарабонки еще не научились есть, не снимая вуалей. Найнив ограничилась тем, что отстегнула свою с одной стороны.

Подавая чай, Рендра тараторила без умолку, перескакивая с одной темы на другую — то нахваливала свою знакомую мастерицу, советуя всем, включая и Эгинин, воспринявшую это более чем прохладно, шить у нее платья, то уверяла, что город слишком опасен для того, чтобы женщины могли разгуливать без охраны даже средь бела дня, и что им было бы не худо прислушаться к советам Джуилина, то рекомендовала купить душистое мыло, придающее особый блеск волосам. Илэйн не раз удивлялась, как этой балаболке, кажется, только и думавшей, что о нарядах, удается управлять таким большим заведением, причем, судя по всему, довольно успешно.

Правда, нельзя было не призвать, что платье на Рендре красивое и идет ей, только вот не подходит оно для хозяйки гостиницы.

Подавал на стол тот самый стройный темноглазый юноша, который подливал вино в чашу Илэйн в ту позорную ночь, после которой Илэйн зареклась пить вино. На сей раз она одарила этого красавчика таким взглядом, что он предпочел поскорее убраться вон.

Эгинин молча дождалась, когда комнату покинула Рендра, проводила ее взглядом и лишь затем спокойно сказала:

— Вижу, вы не такие, как я думала. — Чайную чашку она держала как-то странно, покачивая ее на кончиках пальцев. — Здешняя хозяйка лепечет всякую чушь, будто она вам ровня, а вы ей это позволяете. Тот смуглый мужчина — думаю, он все-таки в каком-то роде слуга, — кажется, насмехается над вами. Этот молодой прислужник таращится на вас голодными глазами, и вы ему это спускаете… А ведь вы… Айз Седай, верно? — Не дожидаясь ответа, она обратила взгляд проницательных голубых глаз на Илэйн. — А ты… ты вдобавок еще и знатного рода. Не зря ведь Найнив упоминала дворец твоей матери.

— Такие вещи в Белой Башне не имеют особого значения, — призналась Илэйн, стряхивая с подбородка крошки от необычно пряного пирожного. — Если даже сама королева явится туда на учение, ей придется драить полы наравне с другими послушницами.

Эгинин медленно кивнула:

— Вот так, стало быть, вы правите. Правите правителями, заставляя их смирять гордыню. И… много ли королев приезжает туда на учение?

— Да пока ни одной не было, — рассмеялась Илэйн. — Правда, в Андоре есть обычай посылать в Башню Дочь-Наследницу. И очень многие девушки из родовитых семейств отправляются туда, хотя и предпочитают сохранять это в тайне. Впрочем, большинство покидают Тар Валон, даже не сумев почувствовать Истинного Источника. Про королев это я так, для примера сказала.

— А ты… тоже из знатной семьи? — спросила Эгинин у Найнив, и та фыркнула:

— Куда уж знатнее! Мой отец всю жизнь пас овец и выращивал табак, а матушка хозяйничала на ферме. В наших краях почти все выращивают табачок на продажу. А кто твои родители?

— Мой отец был солдатом, а мать… служила на корабле. — Эгинин отпила глоток неподслащенного чаю, внимательно разглядывая собеседниц. — Вы кого-то ищете, — промолвила она после затянувшегося молчания. — Я порой приторговываю всякими сведениями, и у меня есть свои осведомители. Возможно, я сумею вам помочь. И не возьму никакой платы — только расскажите мне побольше об Айз Седай.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});