Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Это не то, что вы думаете! — резко выкрикнул Морган и зачем-то добавил: — Идите спочь, капитан!

— Уже иду, товарищ господин капрал! — отсалютовала Мурси и поспешила в свою каюту.

***

Когда Морган проснулся, то чувствовал себя вполне бодро, но всё так же уныло. Понимание, что расставание неизбежно лишало его всяких сил. Но так лучше, по крайней мере, для Мурси, это он тоже принимал. Ей не мешает восстановиться, как следует отдохнуть. К тому же, компания Ваццлава будет не в тягость, он сумеет и отвлечь от работы и развлечь. Лишь бы Коди не пасся рядом. Только бы после Мурси позвала с собой, только бы не забыла его. Именно это тревожило Моргана больше даже возможной всегалактической войны. Но как ей намекнуть на это? И что Клара имела в виду, когда упоминала его методы выражения чувств? По мнению подруги, он делает всё как-то не так?

В таких невеселых мыслях Морган зашёл на кухню, выпить молочка и проверить, что с Пяпякой. За всей суетой он и забыл о цветке. Теперь самое время позаботиться о павших, похоронить его достойно, раз уж и из Джеймисона сделали героя.

Опоздал. Мурси сидела на полу, возле перерабатывающего контейнера. Она обхватила колени руками и крепко прижимала к груди потускневший, ставший коричневым усик Пяпяки. Плечи её тряслись в тихом плаче, только изредка доносился всхлип. Сколько Мурси уже сидит так, сколько горюет в темноте и одиночестве над общим другом?

— Мурсик, — тихо позвал Морган и присел на корточки рядышком. — Мне жаль.

Капитан подняла на него глаза, опухшие от слёз, и невнятно пробормотала:

— Проклятая аллергия на дохлые растения. Довела меня, — шмыгнула она носом и резко встала. — Мне нужно побыть одной.

— Я понимаю, Мурсик, — поднялся и Морган. — Пяпяка был членом команды, таким же полноправным как все мы.

— Лучше. Я его знала дольше, чем всех вас и доверяла больше чем остальным вместе взятым. Но если думаете, что это сломает меня, то не надейтесь. Я не привязываюсь в своей жизни ни к кому. Капрал, — Мурси сдержанно кивнула головой и направилась к выходу.

И хоть капитан старалась выглядеть сильной, катар остро чувствовал, как ненависть и боль сковывает её. Эта сжатая челюсть, зловещий прищур, и вместе с тем красные от слёз глаза и стиснутые в бессильной злобе кулаки — только видимость. Даже отомстить не знаешь кому. Больно от того, что возмездие не настигнет своей цели. Враг пал раньше по собственной глупости. У Моргана защемило под ребрами.

— Пяпяка умер как герой, — прошептал он, хватая Мурси за руку. Капитан подняла на него глаза и из них безудержно закапали слезинки. Вся бравада моментально улетучилась, безвольно поникли плечи, а слабость вновь заняла своё место во всём образе капитана. Морган обхватил руками её лицо и утёр большими пальцами мокрые дорожки. — Если бы Джеймисон не был столь трусливым и вколол вам всю дозу, то вас не было. Пяпяка взял на себя большую часть отравы. Он настоящий герой.

— Почему, Морган? Что ему цветок сделал? — всхлипнула Мурси. — Почему не в раковину или за борт?

— Это месть, она всегда неприглядная и необоснованная. Уничтожить не только вас, но и всё, что вам дорого. Может быть, Джеймисон и просчитал риски, понимал вероятность позитивного исхода для себя.

— Вот и верь мужикам после этого, — вздохнула глубоко Мурси. — Капрал, вы… Вы похороните его? Я не могу.

— Не беспокойтесь, Пяпяка будет захоронен с полагающимися герою почестями. А вы отдохните, очень плохо выглядите. Возьмите у Клары успокоительного, его я и просил накануне, если вы понимаете, о чём я. Сон помогает справиться с потерей. Хорошо?

— Спасибо, Морган. Я не знаю, что бы без вас делала, — грустно усмехнулась Мурси и медленно убрала с лица ладони катара. — Только вы мне сейчас голову оторвете.

***

Рано утром Морган закопал Пяпяку рядом с космопортом, возле большого раскидистого дерева. Сфотографировал место захоронения на случай, если Мурси захочет навестить павшего друга. И только потом, вернувшись на корабль, сел завтракать. Но без цветка в столовой стало вдруг неуютно. Пустой контейнер постоянно приманивал взгляд. Сделал глоток из кружки, отставил от себя и глаза сами в пустой угол упираются. Напомнил себе, что теперь должно быть так, а уже через пару минут вновь удивляешься, почему там ничего нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Катар не выдержал и переставил кофемашину на перерабатывающий контейнер. Так, по крайней мере, легче воспринималась обстановка в столовой. Посмотришь, и вроде бы всё как и было, громоздкое сооружение на своём месте. Только плакат с инструкциями на стене смущал. Морган содрал его и, воспользовавшись недавно купленными фломастерами и бумагой, нарисовал цветущую ветку ореха Бонко. Получилось красиво, в национальном катарском стиле. Чёрные ветки, розово-белые цветки. Оставалось немного — подписать. "Цветы для капитана" — вывел капрал красивые иероглифы и повесил рисунок вместо инструкции.

Морган сидел всё ещё за столом. Кофе своё он допил, новости на паде просмотрел, но уходить не торопился. Волнительное ожидание сделало его беспокойным. Катар то и дело прислушивался к шебуршанию на борту. Хотелось, чтобы Мурси поскорей увидела самодеятельность, оценила. Больше всего Морган боялся, что ей не понравится. Скажет, что, например, рисовать положено только ей, или что пособие по кормлению Пяпяки дорого как память. Выйдет конфуз. Нужно было, наверное, спросить разрешения.

Или скривится на национальный колорит, скажет, что предпочитает классическую живопись банального жанра. А тут катарская стилизация. Или, может, ей цвета не понравятся. Сдерет рисунок, порвет на мелкие клочья и грозно скажет: «Что за наркоманские сказки!»

Такими мыслями Морган доводил себя до нервной трясучки, уже взвинтившись внутренне до такой степени, что готов был прям сейчас кинуться и самолично содрать показавшийся вдруг неуместным рисунок. Он даже поднялся было со стула, но в столовую зашла Мурси.

Капитан сразу бросила взгляд в этот злосчастный угол, перевела равнодушный взор на Моргана, но вздрогнула и опять уставилась на перерабатывающий контейнер. Мурси подошла ближе, принялась внимательно рассматривать и рисунок, и кофемашину, будто впервые увидела её, задумчиво поднеся указательный палец к собственному носу.

— Взял на себя смелость… — с волнением начал Морган.

— Вы сами рисовали? — тихо, с легким оттенком нежности спросила Мурси, и этого было достаточно, чтобы у катара отлегло от сердца.

— Да, сэр, — Морган подошел ближе и тоже посмотрел на свой рисунок. У него отлично получилось.

— Красиво вышло, капрал, — искренне улыбнулась Мурси. — “Цветы для капитана”.

— Я только хотел, чтобы вам стало легче. Так выглядит катарская забота, — Морган несмело обнял капитана за плечи. Как-то так рекомендовали книги по социальному взаимоотношению между людьми выражать свою поддержку. Мурси на этот раз не замерла, не застыла, а даже наоборот, как показалось Моргану, расслабилась. — Это меньшее, что я мог для вас сделать. Мне, правда, очень жаль.

— Спасибо, Морган, — неожиданно для катара, капитан положила свою руку на его спину, обнимая в ответ.

— Офигеть, труп Джимми ещё не остыл, а вы за нового взялись? Я в шоке, — на пороге показалась Клара и, уставив руки в бока, притоптывала ногой.

— Эм, чё? — отстранилась от капрала Мурси и недоверчиво посмотрела на Клару. — Мы чисто по-дружески. Морган просто не любит влажность, поэтому решил искусством избавить корабль от моих слёз по Пяпяке.

— Вы что, рыдали из-за жуткого растеньица? Я что-то не припомню, чтобы глядя на Джимми вы хоть немного сожалели.

— Красавчик сделал сам свой выбор. Он знал, к каким последствиям приведут его действия, — холодно ответила Мурси. — Сам не угугенил, как надоть. А вот у Пяпячки не было шансов. Цветочный Ампиратор не выбирал быть отравленным. Он просто рос на кухне!

— Ну, Джимми вообще-то тоже, — презрительно скривилась Клара. — Мы же нашли у него передатчик, значит красавчик тоже жертва. Двойная, вначале ваша, потом неизвестного заговорщика. Его просто заставили.