Волк 3: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

— Ты смеёшься надо мной? Какая дискотека?

— Ну в парке которая.

— Тома, мы же взрослые люди. Будем что ли стоять, дрыгаться под Иванушек, а вокруг будут дёргаться пьяные малолетки? Не, — я помотал головой. — Туда не идём.

— Ты так всё описал, что теперь и я туда не хочу! — она засмеялась. — Хотя там весело бывает.

— Не. Ты помнишь хоть одну дискотеку, которая без драки обошлась? Дай мне хоть один вечер спокойно отдохнуть.

Я посмотрел на ссадину на костяшках кулака. От кого и осталось, уже не помню, хотя уже давно не дрался. Наверное, целую неделю.

— А в ресторанах разве не бывает какого-нибудь Омона? — спросила Тома. — Постоянно говорят, что каждый день приезжают.

— И такое бывает.

— А то все эти авторитеты стреляются, а их по ресторанам потом ловят, ага.

Я свернул на улицу Лазо и поехал в сторону десятого дома, где жила Тамара. Сильный ветер сегодня заметал пыль по пустой дороге. Опять какое-то затишье, как перед бурей.

— И меня бабушка в ресторан не отпустит! — заявила девушка. — Говорит, куда угодно, только не в ресторан. Говорит, что буду сидеть рядом с мужчиной, а все подумают, что я, это, проститутка, ага. Говорит, туда мужики только проституток и водят.

— Ох, баба Дуся, баба Дуся. Тогда остаётся только один вариант, — я глянул на неё. — Приглашаю тебя к себе домой.

— Ты всерьёз?

— Именно. Не хочешь в ресторан, пошли ко мне.

— Так бабушка…

— Вот прямо сейчас к ней зайду, и она не устоит, — я завернул во двор и сбавил скорость. Играющие в мяч дети разбежались во все стороны. — Вот баба Дуся тебе наверняка уже говорила, что лучше бы ты со мной встречалась, чем по дискотекам ходила.

— Откуда ты вообще… Макс, — Тамара ткнула меня в плечо. — Ты с ней разговаривал, пока меня дома не было?

— Да, — сказал я.

И даже не соврал, правда, этот разговор должен был произойти только через год или два. Но я бабе Дуся приглянулся сразу, с первого взгляда, даже в первой моей жизни, когда я был студентом. Вот она мне и поведала о том разговоре с внучкой. А уж сейчас я должен ей понравится куда больше.

— И у дедушки тебя отпрошу, — продолжил я. — В общем, сейчас всё решим, а в шесть вечера ко мне. Вечернее платье не обязательно, потому что у меня самого смокинга нет. Пока нет.

— Но я…

— Заеду к шести на машине, заберу. А Люба со второго подъезда как увидит нас вместе, от злости удавится.

Тамара засмеялась, хитро поглядывая на меня.

— Ты и её знаешь.

— Ну, видел разок, — я скривился, и, похоже, вышло убедительно.

Хотя эта Люба, если честно, мне и самому не очень нравилась. Они раньше с Томой были подругами, но часто ссорились. И Люба как-то пыталась меня соблазнить у Тамары на глазах на одном сборище на чьей-то квартире. Не вышло. Тогда я сделал важный в своей первой жизни выбор.

Мы тогда собирались студенческой компанией на чьей-то квартирке. Там я с Томой впервые оказался наедине, где мы и познакомились поближе на узком скрипучем диванчике под чьи-то громкие стоны из соседней комнаты и звуки драки с кухни.

Это должно было быть примерно через полгода после сегодняшнего дня. Но сегодня это будет не тесная студенческая вечеринка с дешёвым пойлом, а вполне себе прилично. Даже и без ресторана.

Взял её пакет с продуктами, поднялся в квартиру, и уже через несколько минут пил чай с бергамотом, который заварила баба Дуся, и выбивал разрешение у стариков. Вышло легко.

Твёрдо сказал, что заеду к шести, и отправился за покупками. Закуску заказал в одном кафе, сам готовить не хотел. Заехал за спиртным, в тот самый магазин, который мы с Женей тогда спасли от грабежа. Помню, что Тамара любит белое полусухое, но красное пить не может, болит голова. Шампанское иногда пьёт, но категорически отказывается от водки.

Пока выбирал вино, в голове крутились мысли, что зачем я снова встречаюсь со своей женой, можно же найти любую другую девушку. Сейчас для меня это вообще не проблема.

Но я знал почему. Мысль, которая меня тревожила, но едва я это понял, сразу успокоился. В той жизни я жалел, что не вышло познакомить жену со своим дедом и братом, ведь я познакомился с ней позже. Не знаю, как сложится с Тамарой в этой жизни, но хотя бы закрою один вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пока я покупал, увидел Лёню, который влетел в магазин, не заметив меня, и теперь внимательно смотрел на свет этикетки на бутылках водки, разыскиваю настоящую, не палёную.

— Готовишься проставляться, — я усмехнулся.

— Да, — Лёня отложил очередную бутылку, которую ему подала продавщица. — Сегодня гудим в отделе, а на следующей неделе я свободен. Даже не верится.

— Новая жизнь, — я пожал плечами.

— Угу. Ë-моё, — опер вздохнул. — Как бы водку хорошую найти? Хочется впервые взять такую, чтобы они там охренели все.

— Я хозяина знаю, — я показал на подсобку, в которой мелькал владелец магазина, о чём-то спорящий с продавщицами. — Давай спрошу, что получше. Потом подброшу.

— Договорились.

Нужное взяли быстро. Ящики с водкой поставили на заднее сидение и заботливо примотали ремнями. Они чуть позвякивали, а я ехал аккуратно.

— Сегодня последнего глухаря спихнул, — похвастался Лёня, выставляя руку с сигаретой за окно.

— Кого это?

— Помнишь, как Сержанта на площади Ленина укокошили из трёх автоматов в упор? Когда он из кафе выходил?

— Я ещё в школе учился, — я задумался. — Давно это было, самое начало девяностых. Так и не нашли?

— Как тебе сказать, его грохнул Крюков вместе с Душманом. Они как раз тогда закорешились, а пивзавод только власть захватывал у себя в районе.

— Понятно. А из-за чего пострелялись?

— Сержант же был этот, сидячий, — сказал Лёня. — Жил строго по понятиям, в городе считался большим авторитетом. Но в воры в законе он попасть не мог, потому что в армии служил и за мокруху потом сидел, тогда c этим ещё было строго.

— И что?

— Собрались они как-то в кабаке. Сержант, Крюков, Гоша и этот, Череп, который тогда в этих… забыл, как район тот называется? — Лёня наморщил лоб.

— Черёмушки.

— Во, точно! Череп там был, и Гусар, но Гусара в прошлом году завалили… В общем, тогда Сержант на Крюкова наехал при всех. Типа, ты молодой, наглый, и ведёшь себя неправильно, не по понятиям.

— Сейчас такое Крюкову скажешь, отъедешь, — я остановился на светофоре. Бутылки позади снова звякнули.

— Да и тогда тоже. Крюков его спросил, а как правильно должно быть. Сержант говорит, надо заработанные бабки не на машины, костюмы и б**ей тратить, а купить на них чая, сигарет, и на зону отправить, своих греть. Вот так по понятиям. И в общаг, конечно, сдавай почти всё, а сам живи скромно.

Я присвистнул.

— Конец был предсказуем.

— Да-да, ё-моё, — Лёня вздохнул. — Крюков обозлился, и Сержанта через два дня расстреляли. А на труп бросили сигарет и пачку чая. Но хвостов нет, я так и не нашёл, к чему подкопаться. А мстить не смогли, Крюков банду Сержанта под себя подмял за неделю.

— Понятно. Были времена. Вернее, остались.

Выгрузил Лёню у милиции, помог стаскать водку и продукты. В огромном кабинете уже составили вместе столы, расставили пластиковые тарелки и стаканы, женщины в форме уже нарезали хлеб, сыр и колбасу. В общем, скучать здесь не будут.

А я поехал домой, время ещё позволяло. Поставил в холодильник торт с вишней, разложил складной стол, накрыл полотенцем всякие канапешки и прочие закуски, которые Тамара очень любила, приготовил вино и шампанское. В доме чисто, всё прилично. Осталось только принять душ и ехать за Тамарой.

— А клёво у тебя, — сказала она, проходя в прихожую.

— Ещё бы, выбрал лучшую квартирку. Проходи давай в зал, а я…

Едва я начал снимать туфли, как в дверь застучали кулаком. Очень настойчиво, одной рукой стучали, другой звонили. Так ломятся в дом только бандиты и милиция.

Тамара испуганно посмотрела на меня. Я ей улыбнулся и показал на зал, чтобы прошла туда. А сам украдкой достал из кобуры, которая висела в прихожей под курткой, газовый пистолет. Если что, выставлю его в подъезд, пальну газом туда, закроюсь, а потом накинусь, пока они трут глаза.