САФАРИ - Александр Байбак

А третий что-то заподозрил. Он вдруг суетливо перевернулся на спину, почувствовав взгляд, и попытался направить на меня винтовку. Однако двигался стрелок неуклюже и дергано, что и сыграло с ним злую шутку. Пока он пытался совладать с длинной футуристической "мосинкой", я успел выпрыгнуть из положения "на колене" и пересечь разделявшие нас несколько метров. И от души врезать по винтовке ногой, отшибая оружие в сторону. Металлизированная подошва десантного ботинка встретилась с пластиковым ложем — звук получился громкий, сочный — и винтовка отлетела в кусты, вывихнув пистолетной рукояткой пальцы незадачливого боевика. Затем прямо в нос ему уперся пистолетный ствол.

— Лежать… — негромко, но твердо приказал я пленнику. — Дернешься — словишь пулю для начала в ногу. Как понял? Прием.

— П-п-п-п-понял… — просипел тот в ответ и попытался вжаться всем телом в землю.

Ну, это ты, братан, зря. От меня таким способом не спрячешься. Кстати, понял он прекрасно, и ответил по-русски, но с каким-то едва различимым акцентом. А может, просто от страха заикался. Не суть. Я отошел от пленника на несколько шагов, продолжая держать его на прицеле, присел на колено.

— Очень медленно встань, — приказал я, для надежности показав направление стволом пистолета. — И руки вверх подними.

Тот молча поднялся на ноги, выбивая зубами дробь.

— Чего трясешься, как осиновый лист?

— Б-б-боюсь… Меня щас горожанин пристрелит…

Это самое "горожанин" он произнес с ненавистью и страхом одновременно. Занятно.

— Не пристрелит, — заверил я пленника. — Повернись в его сторону и крикни, что сдаешься. Он тебя разглядит, еще не совсем темно.

Кстати, осажденный в пакгаузе автоматчик стрелять перестал уже довольно давно — я еще половину пути до позиции нападавших не преодолел. Патроны кончились, что ли?

— Давай, не тяни резину.

Пленник медленно повернулся лицом к пакгаузу, старательно демонстрируя поднятые руки.

— Эй, горожанин! Я сдаюсь!

Молчание в ответ. Не верит своему счастью? Или ищет, в чем подвох? А фиг его знает, я бы тоже так просто не купился на внезапную капитуляцию врага. Сначала бы для верности башку ему прострелил, и только потом беседовать начал.

— Горожанин! Я серьезно сдаюсь, я один тут живой остался! — с дрожью в голосе выкрикнул пленный.

— Иди сюда, — раздалось из пакгауза. — Только медленно, и руки держи, чтоб я их видел.

Голос довольно молодой, должно быть, парень лет двадцати-двадцати пяти. И тоже едва уловимый акцент. Но это объяснимо, сто лет в изоляции не шутка, в любом случае язык изменится. Чую, еще та будет проблема с подменой многих понятий. Ничего, прорвемся.

— Иди давай, — вполголоса обратился я к пленному. — Не торопись, спокойно. Я за тобой слежу.

И нырнул в кусты, намереваясь контролировать перемещения боевика со стороны, дабы не лезть засевшему в пакгаузе пареньку в сектор огня. Уж лучше подстраховаться, чем потом синяки на ребрах залечивать.

Стометровое стрельбище преодолели за пару минут, причем я постоянно скрывался в зарослях, не сводя прицела с головы пленника. Тот понуро шагал к пакгаузу, сложив руки на затылке, и мрачно озирался по сторонам, пытаясь меня обнаружить. Дохлый номер. И не такие пробовали, и с носом оставались. Я скрытному перемещению по зарослям у егерей обучался, а они в этом деле великие мастера.

Пленник остановился, не доходя пяти шагов до мощной двери пакгауза. Из окошка высунулся автоматный ствол и молодой мужской голос велел ему встать лицом к стене и упереться руками, раздвинув ноги шире плеч. А что, толково. Мы в таком раскоряченном положении обычно захваченных "черных археологов" обыскивали. Пленный стрелок молча выполнил команду.

Дверь пакгауза отворилась, и из нее выскочил невысокий паренек в камуфляже, в сумерках казавшемся черным. Воткнул ствол автомата в почку раскоряченного пленника, и ловко охлопал его свободной рукой, проверяя на наличие скрытого оружия. Такового не обнаружилось, кроме охотничьего ножа на поясе. Клинок отлетел в сторону, тускло блеснув в свете двух лун, и зарылся в пыль. Парень отошел на несколько шагов назад, не сводя с пленного прицела, и недоуменно спросил:

— А где остальные? Вас же пятеро было…

— Умерли, — буркнул пленник.

— Не понял, — поразился парень. — Как умерли? Кто их убил?

Пришло время раскрыть инкогнито. Вообще, по уму надо было давно себя обозначить, еще от вала крикнуть. Вот только сильно сомневаюсь, что удалось бы в этом случае до парня добраться. Хрена с два он тогда из пакгауза вылез. Так и сидел бы внутри, а я снаружи распинался, пытаясь его убедить, что не привидение. А тут он просто обалдел от неожиданного подарка небес, и осторожность потерял. Ладно, спишем это на нештатность ситуации. Хотя я точно бы не купился, скорее пристрелил потенциального пленника.

— Это я их перебил, — заявил я, выходя из кустов. — Не дергайся, ты у меня на прицеле.

Парень сначала побледнел, потом стремительно покраснел, буравя меня взглядом, но автоматом воспользоваться не попытался. А ничего так паренек, сообразительный.

— Не очкуй, сынок, я просто хочу поговорить…

Как-то само собой получилось, что пленный остался на время беседы без присмотра. И решил, что это его последний шанс на спасение, упускать который по меньшей мере глупо. Отлипнув от стены, он прыгнул к парню в камуфляже и попытался прикрыться им, захватив одной рукой шею, а другой автомат. Однако тот моментально среагировал на движение за спиной, мгновенно развернулся и встретил нападающего прикладом в лицо. Пленный успел прикрыться руками, уведя удар вскользь, но на ногах не устоял. Правда, тут же ловко подшиб паренька под колени, и тот с размаху свалился на землю, весьма чувствительно приложившись головой. "Калаш" отлетел в сторону. Пленный, не пытаясь больше нападать, на четвереньках рванул к зарослям, через несколько метров поднявшись на ноги. Он почти успел. Вложил в рывок все оставшиеся силы и все отчаяние. Однако пистолетная пуля оказалась быстрее. Не желая упускать альтернативный источник информации, я прострелил ему правое бедро, постаравшись не задеть кость. Нога подломилась, и беглец рухнул как подкошенный, взвыв от боли. Все, теперь не уйдет. Рана не опасная, но весьма и весьма неприятная.

В этот момент прыткий паренек, очень быстро оправившись от падения, прыгнул на меня, ударив всем телом. Захватил руку с пистолетом, отпихнул куда-то вверх, и мы грузно рухнули на землю, причем он оказался сверху. Дыхание не вышибло — спасибо рюкзаку и бронику — а потому я живо отреагировал, когда он, не отпуская мою руку, немного отстранился и попытался всадить мне в глаз нож, до того мирно висевший у него на поясе. Заблокировав удар левым предплечьем, я тут же схватил его за воротник и натянул на удар забралом, на встречном движении, от души. Парень мгновенно обмяк. Чтобы окончательно его вырубить, для надежности долбанул рукояткой пистолета в висок. Этого оказалось достаточно.

Спихнув поверженного противника, я поднялся на ноги и направился к подранку, который пытался доползти до кустов, поскуливая от боли. Интересно, на что он надеялся? Что сумеет спрятаться в зарослях? Или что про него в кутерьме все забудут? Наивный. Или глупый. А может, и то и другое сразу. Беглец с ужасом уставился на меня, ловя взглядом малейшее движение, но я не стал долго испытывать его нервную систему и просто вырубил незадачливого пленника рукояткой пистолета.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1,

28 февраля 2535 года, вечер

Я сидел, глядя в огонь, и пытался наметить дальнейший план действий. Костер, разведенный в специально оборудованном очаге в дальнем углу пакгауза, сухо потрескивал, настраивая на минорный лад. Языки пламени плясали перед глазами, отбрасывая причудливые тени на стены и потолок, и огонь шипел, когда в него капал жир с насаженного на импровизированный вертел зайца. Рядом в подвешенном на треноге котелке закипала вода. В общем, полная идиллия — только что-то мысли тревожные роятся в голове, не давая расслабиться.

Возле меня громоздилась куча снаряжения — как моего, так и трофеев. Заперевшись изнутри в относительно безопасном строении, я позволил себе избавиться от порядком надоевших рюкзака и броника с разгрузкой, равно как и несколько дискредитировавшего себя шлема. Оставил на месте лишь набедренную кобуру с пистолетом. Наплечники с перчатками тоже снял, как и ножны с мачете, обеспечив некое подобие комфорта — и так уже несколько ночей подряд сплю в полной сбруе. По утрам шея отваливается и спина разгибается с трудом. Сегодня можно расслабиться. Тем более, автомат рядом — стоит только руку протянуть. Тут же грудой свалены пять винтовок-"мосинок" и два "калашникова" — сегодняшние трофеи. Второй автомат я нашел рядом с телом молодого парня в камуфляже, лежавшим в проходе между двумя складами рядом с открытым автомобильчиком на мощных внедорожных колесах. Парню пуля попала прямо в лоб — он умер мгновенно, даже не успев понять, что умирает.