Странник - Виктор Тюрин

ГЛАВА 12

Очнулся я уже в большой светлой комнате. Белые стены. Рядом тихо жужжит какой-то аппарат, трубки от которого тянутся ко мне, скрываясь под белой простыней, которой я накрыт до половины груди. Взгляд слепо прошелся по комнате, зафиксировав картинку, но сознание все еще продолжало спать, не проявляя, ни к чему, ни малейшего интереса.

– Очнулся, милый? Или как?

Вопроса я не понял, но интерес проявил, скосив глаза на звук. У кровати, стояла девушка, в белом халате и в такой же белой шапочке, кокетливо сдвинутой набок. Секунду смотрел на нее, потом прошелся глазами по палате, после чего снова остановил взгляд на девушке.

'Сестра. Госпиталь, – дал заключение мозг и только потом спохватился. – Что со мной?'.

Низко наклонившись надо мной, сестра потрогала мой лоб прохладными пальцами.

– Вроде нормальный. Как ты себя чувствуешь? Пятый день уже идет, как ты у нас. Три дня в регенерационной камере. Вторые сутки, здесь, в палате.

Большие, влажные серые глаза и высокая грудь, нависшая надо мной, заставили меня отвлечься, поэтому я не сразу ухватил суть вопроса, а когда, наконец, собрался ответить, то неожиданно ощутил сухость в горле.

– Пить, – прохрипел я.

Скользнув за ширму, которую я до сих пор не удосужился заметить, она появилась обратно с кувшинчиком и стаканом. Напившись, уронил голову на подушку. Все мои силы ушли только на это простое движение.

– Теперь хорошо?

– Да. Что со мной?

– Много чего. Но все уже позади, солдат, – но, наткнувшись на мой настойчивый взгляд, стала перечислять. – Голова. Рука. Ребра. Бедро. Внутренним органам также досталось, а плюс к этому, контузия и сильная потеря крови.

Медсестра, закончив перечисление моих недугов, замерла в ожидании моей реакции. Не зная, что сказать, я решил перевести разговор на другую тему: – Где я?

– Военный госпиталь. Шестое управление. 'Шестое? Это вроде для высшего командного состава? Почему я здесь?'.

Видно удивление явно отразилось на моем лице, следствием чего стал звонкий смех сестры.

– Просто ты еще ничего не знаешь. Ты сейчас выше любого генерала.

При этих словах она сделала таинственное лицо. Ей явно хотелось, чтобы я попросил ее рассказать, что я и собирался сделать, как вдруг ее лицо стало терять резкость, расплываться. Я потерял сознание.

В следующий раз, я пришел в себя не плавно, а резко, скачком, словно кто-то меня вытолкнул из небытия. Только открыл глаза, как взгляд сразу наткнулся на сидящего рядом с кроватью незнакомого капитана в парадной форме. За его спиной стоял врач и уже знакомая мне медсестра. Рядом со столиком с аппаратурой, стоял еще один врач, в белом халате. Увидев, что я пришел в себя, он тут же присоединился к медикам, стоявшим за спиной офицера. Капитан встал. Одернул мундир. Ничего, не понимая, я только переводил взгляд с одного лица на другое до тех пор, пока капитан не начал говорить: – Рядовой Дэвид Сакс?

– Так точно, сэр, – хриплым, неустановившимся от долгого сна, голосом, отрапортовал я. Даже в этом положении я попытался вытянуть руки по швам, принять строевую стойку.

– Штаб – капитан Фрэнк Касики. Являюсь офицером особых поручений при командующем округом, – тут он помолчал, дав тем самым время на освоение информации, и только потом продолжил. – За проявленное мужество и героизм при выполнении боевого задания вы награждаетесь солдатским крестом славы первой степени и медалью 'За отвагу'. Вам также присваивается звание сержанта. От лица командования, а также от себя лично, приношу вам наши самые искренние поздравления. Ты настоящий герой, сержант! Мы гордимся тобой! Твое имя, Дэвид Сакс, будет навечно занесено в книгу воинской славы! Армия и народ не забудут твоего подвига!

Наступила короткая пауза, пока я не сообразил, что надо ответить: – Служу отчизне! Сэр!

– Так держать, герой! Отдыхай и набирайся сил, сержант! По выздоровлении тебя ожидает торжественный прием и вручение наград.

– Так точно, сэр! Спасибо, сэр!

– Надеюсь, мы еще увидимся, парень. Теперь мне надо идти.

Все еще сохраняя торжественное выражение на лице, капитан, четко развернувшись, вышел из палаты, в сопровождении семенящих за ним врачей. Я проводил его взглядом, полным недоумения. Потом перевел взгляд на, оставшуюся в палате, сестру. Та подошла к кровати. Она явно была под впечатлением только что произошедшего, впрочем, так же как и я.

– Сестра, я хотел спросить…

– А у меня есть имя. Ванесса. Не люблю, когда меня называют сестрой. Хорошо, Дэвид?

Говоря это, она присела на краешек моей кровати, наклонившись ко мне. Сейчас мне хорошо был видна большая часть груди. Все остальное чисто номинально скрывалось за отворотами халата. Стоило расстегнуть верхнюю пуговичку и…. У меня даже во рту пересохло от таких мыслей. Эротический импульс был настолько сильным, что у меня даже наметилось непроизвольное шевеление ниже пояса. Ванесса, поняв мое состояние, томно улыбнулась. Рука начавшая подниматься, бессильно упала. Неожиданно накатила слабость. Сестра испуганно вскочила.

– Все нормально, – прошептал я.

Но ее успокоили не мои слова, а брошенный взгляд на диагностическую аппаратуру. Видно, у меня действительно было все в норме. Но попыток присесть она больше не делала, оставшись стоять. Соблазнительные мысли исчезли, но я знал, что это только на время. Знала и она, лукаво поглядывая на меня. Я усмехнулся. Она звонко расхохоталась. Мы прекрасно поняли друг друга. Когда она насмеялась всласть, я попросил рассказать ее все, что она знала. Усевшись в кресло, оставшееся от капитана, и целомудренно придерживая расползающиеся полы короткого халатика, она начала свой рассказ. Звучал он насколько эмоционально и сбивчиво, что приходилось переспрашивать и уточнять отдельные моменты по два – три раза.

Толстяк оказался прав в своем предположении. Мы стали на пути высокопоставленных мятежников, которые собирались улизнуть с планеты. На орбите их уже ожидал звездолет. Кроме резидента шпионской сети, в группе оказалось два предателя в генеральских званиях со свитой и несколько высокопоставленных чиновников. И даже вице-президент одной из корпораций. Правда, медсестра тут же поправилась, сказав, что это из области слухов. Они, охраняемые ротой солдат (опять из области слухов, там от силы два взвода было) пытались уйти от возмездия, а мы все из себя такие геройские, стали у них на пути. Далее она расписала, причем в деталях, как я сражался, весь израненный, но очень храбрый и мужественный. Если верить ей на слово, то не надо было ставить взвод солдат на охрану космопорта, вполне хватило бы меня одного, этакого непобедимого героя. Истекая кровью, я сдерживал натиск врага, пока подоспели части нашей славной армии. Только после этого разрешил себе потерять сознание от ран. Мило и наивно. Наподобие рождественской сказки.

'Сестричка, где ж ты такой чепухи наслушалась?! – пока я пытался сам себе ответить на этот вопрос, Ванесса, возбужденная, с порозовевшим личиком и сияющими глазами, встала и подошла к моей кровати. В такт учащенному дыханию ее высокая грудь ритмично поднималась, заставив эротические мысли вернуться на свои исходные позиции. Теперь мне уже пришлось искусственно изобразить слабость, чтобы иметь повод закрыть глаза, тем самым погасить разгул мыслей.

Еще через день, в моей палате стали включать 'голо', утром и вечером. Выпуски новостей. По полчаса. Из них я сумел почерпнуть кое-какую интересную информацию. Например, узнал, что для бегства были подготовлены оба стоявших в порту челнока – транспорта, также увидел официально объявленный список, состоящий из шести фамилий высокопоставленных мятежников. Из них оказалось пятеро военных. Генерал, два штаб – полковника, обер – полковник и майор. Гражданский – представитель правительства в нашем штате. Подобные ему чиновники являются промежуточным звеном между правительством и местными властями. Осуществляют общий контроль, следят за перегибами в политике и экономике, и в случае явных нарушений докладывают наверх для принятия соответствующих мер.

'А Ванесса сказала, что их было больше. Два генерала, а тут один. Впрочем, с ней все ясно. Что услышала, то и сказала. С грузовиками тоже ясно. Не с пустыми руками предатели убегать собрались. Вчера передали, что во время мятежа два банка распотрошили. Наверняка, они. В штабной машине ехал генерал со своими полковниками. Тут тоже все понятно. А кто тогда ехал в трех легковых машинах? Ближайшие родственники представителя правительства? Смешно. Понятно, что список сократили и откорректировали, и только потом отдали журналистам. Да и какое мне, в конце концов, дело до этого всего?! Плюнь и забудь!'.

Еще через пару дней меня навестил еще один капитан, но уже в гражданской одежде. Глаза – холодные, колючие льдинки. Предъявив специальный жетон следователя армейской службы безопасности, начал допрос под протокол. Его интересовало все, что я видел и слышал. К этому моменту я уже знал, что из четырех человек в капонирах выжил только я один, но вот судьба лейтенанта и остальных парней мне была неизвестна. В новостях и репортажах об этом умалчивалось. Везде, во всех СМИ, это было подано как подвиг четверых человек. Рассказав, все что знал, я поинтересовался судьбой товарищей. Ответ был сухим и предельно лаконичным. В живых, помимо меня, осталось пятеро. Кто именно, сообщить отказался, объяснив тайной следствия на данном этапе расследования. После того как он ушел, я проанализировал нашу беседу и пришел к выводу, что следователя больше всего интересовали факты расстрела той самой колонны. И даже не столько мои действия, а то, что я видел. Что была за машина? Ее особые приметы? Не видел ли я людей из других легковых машин? Когда мне эти вопросы надоели, я ему заявил, что в том моем состоянии мне было не до деталей и хватить жевать одно и тоже, только тогда перешел к новым вопросам. После этого допроса я еще больше утвердился в мысли, что на поле действительна была машина вице-президента какой-то там корпорации. Если так, то по всему выходит, я убил большого босса. Как-то до этого я не рассматривал эту мысль в подобном ракурсе, но тогда…. Тогда ой – о – ой! Мало того, что на меня одна корпорация зубы точит, так еще и вторая…. От подобной мысли мне сразу стало неуютно и зябко в теплой палате.