Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней - Мартин Монестье

Казнь на колесе. Девятый смертельный удар. Гравюра. XIX в. Частн. кол.

Бенедикт Карпцов, чей знаменитый «Трактат о казнях» слыл в XVII веке шедевром уголовной юриспруденции и служил руководством для всех судей Германии, мог похвастать тем, что за свою долгую судебную карьеру с 1620 по 1666 год вынес двадцать тысяч смертных приговоров, то есть в среднем по четыреста тридцать в год, добрая треть из которых пришлась на колесование.

Пруссия отменила колесование только в 1851 году, Ганноверское королевство несколькими годами раньше, в 1840-м.

Колесование фигурировало и в «Терезиане» — уголовном кодексе императрицы Марии-Терезии, изданном в 1768 году. Отменили его только в 1781-м.

Во Франции эта казнь — одна из самых жестоких и применявшаяся чаще других — просуществовала до революции.

Начинали с того, что ломали конечности. Гравюра. Частн. кол.

Колесование ввел Франциск I, позаимствовавший его в Германии, дабы внушать «страх, ужас и назидание», во всяком случае, так гласил его эдикт от февраля 1534 года. Вот как описывается колесование в труде неизвестного автора XVII века: «Осужденного клали на спину на две балки, соединенные на манер андреевского креста, и привязывали конечности к перекладинам. На кресте были выдолблены выемки в местах сочленения частей тела. Палач, вооруженный железным ломом квадратного сечения четырехсантиметровой ширины с закругленной ручкой, одну за другой ломал конечности двумя сильными ударами в тех местах, где из-за впадин кости находились на весу. К восьми ударам, необходимым, чтобы переломать руки и ноги, добавляли два-три удара в грудь, так называемые «удары милосердия», которыми завершали казнь».

На самом деле эти «удары милосердия» редко оправдывали свое название: в большинстве случаев агонизирующего и невыразимо страдающего человека снимали с креста и привязывали его изломанное тело к колесу телеги, с которого спиливали выступающую часть втулки, чтобы поставить колесо горизонтально на поворотную ось.

Зачастую, если осужденный был еще жив, палач, желая продемонстрировать, что хорошо поработал, заводил ему руки за спину, а ноги за голову и в таком трагикомическом положении предъявлял его людям.

Осужденный, уточнялось в эдикте короля, должен быть обращен лицом к небу «для наказания так долго, как будет угодно Господу нашему Иисусу Христу».

Случалось, что такое «наказание» длилось очень долго.

В хрониках 1792 года сохранилось упоминание о некоем Демулене, едва достигшем восемнадцати лет, но чрезвычайно крепкого телосложения, который после колесования жил еще сутки. Королевский судья по уголовным делам испросил разрешения прикончить его. Отравителя Дерю, одного из самых знаменитых преступников своего времени, сначала колесовали и надолго выставили на всеобщее обозрение, а потом все еще живым бросили в костер.

Знаменитый «retentum»

Вернемся к Жану Каласу, чье имя обессмертил Вольтер. Преклонный возраст — шестьдесят восемь лет — не избавил его от колесования на глазах у семи тысяч зрителей по приговору судей тулузской администрации. Его обвинили в том, что он повесил собственного сына, который якобы готовился к отречению от протестантской религии!

По непонятной причине ужасная казнь колесованием во Франции с самого начала отводилась ворам и взломщикам, тогда как убийц просто вешали.

Генрих II решил устранить это противоречие своим эдиктом и повелел казнить на колесе за любые преступления.

Эта мера лишь ухудшила положение дел, поскольку приговаривать к колесованию стали без разбора — как за самые опасные преступления, так и за мелкие проступки.

Между тем судьи, нередко принимавшие в расчет то, что еще не называлось «смягчающими обстоятельствами», могли указать в приговоре, что осужденный заслуживает во время или сразу после нанесения ударов знаменитого «ретентум» — особой милости, сокращавшей страдания осужденного: палач душил его без ведома публики, чтобы казнь сохраняла «ужасающий характер и высокую поучительность».

Такой способ казни, каким бы грубым и варварским он ни казался, требовал особых навыков от палачей. «Острота» осужденного по имени Лаланд вошла в историю. Исполнитель уже сломал ему руки и ноги и замахнулся, чтобы сломать грудную клетку, но лом выскользнул у него из рук, задев лишь подбородок осужденного, который бросил ему: «А вот это уже не по правилам».

Осужденный должен быть обращен лицом к небу. Частн. кол.

Колесо всегда воспринималось как особо унизительная казнь. «Даже виселица не так омерзительна, как колесо», — напишет Теофиль Готье.

Вспомним «дело Хорна». Граф Антуан-Жозеф де Хорн был приговорен к колесованию в 1720 году за подлое убийство. Судьи были уверены, что регент проявит снисхождение, ибо подсудимый был родственником австрийского монарха и далеким кузеном самого регента. Ничего подобного. Вся семья и самые известные фамилии королевства просили регента, чтобы виновного обезглавили, а не колесовали, иначе его сыновья не смогут стать членами Мальтийского ордена, а дочери будут исключены из «капитула благородных девиц».

Среди самых знаменитых жертв колесования стоит назвать Картуша и Мандрена.

Первый — его настоящее имя было Луи-Доминик Бургиньон — держал в страхе всю страну, создав преступную сеть, насчитывавшую около тысячи сообщников и подручных. Выданный собственным лейтенантом Картуш уже у подножия эшафота сделал несколько признаний, повлекших за собой сотни арестов подельников, многие из которых тоже закончили на колесе. Картуш был казнен в ноябре 1721 года на Гревской площади при огромном стечении народа.

Второй, Луи Мандрен, сын барышника, промышлял контрабандой, к 1750 году сколотил вооруженную банду и начал настоящую войну против «королевских откупщиков». Он захватывал целые города, и скоро о нем стали ходить легенды. Он сделался этаким народным мстителем. Дошло до того, что власти послали против него настоящую армию, от которой он ускользал несколько месяцев. Его поймали в 1755 году, подвергли дознанию и допросу с пристрастием и в конце концов колесовали на площади Клерк в Балансе.

Массоль[10]

Если колесование заключалось в переломе конечностей, то массоль, действовавшая по тому же принципу — «бить и ломать», — касалась только головы. Название происходит от слова massola — это примитивная дубина, применявшаяся в Италии, которая попала во Францию в XIV веке через папские владения в Авиньоне. Впоследствии город прославится легкостью, с которой здесь выносили смертные приговоры. В период между 1598 и 1700 годами здесь казнили более шестисот человек. Осужденному наносили по одному сильному удару в каждый висок (обычно этого хватало, чтобы убить человека), а потом сжигали. Удар по голове — один из древнейших способов умерщвления. У славянских народов в V веке он был одним из излюбленных способов казни. Педро Жестокий, правивший в Кастилии в XIV веке, тоже питал к нему особую страсть. В Индии, прежде чем нанести заключительный смертельный удар, сначала ломали все кости ног и рук. В некоторых восточных странах приговоренных к смерти закапывали заживо по шею так, чтобы торчала только голова. После длительного пребывания на солнце палач разбивал голову ударом молота. Протестанты так же поступали с католическими священниками. В Черногории, небольшом королевстве на западном побережье Балканского полуострова, разбивание головы все еще применялось в конце XIX века, как в Сомали и на Гавайских островах, где смертельный удар наносился в лоб осужденному.

Напомним, что нередко колесованию подвергали девочек и мальчиков, которым едва исполнилось пятнадцать, а Николя Готье, по прозвищу Малыш-парижанин, было всего четырнадцать, когда в 1746 году его казнили на колесе за кражу.

Считается, что колесование было отменено Людовиком XVI после дела Лушара незадолго до революции. Этот молодой человек, сын придворного кузнеца, намеревался заключить брак с одной девушкой. Чтобы помешать сыну, отец заявил, что намерен сам на ней жениться.

Толпа ринулась к эшафоту

Между отцом и сыном разгорелась ссора. Вспыльчивый кузнец схватил кувалду и попытался ударить сына. Тот его разоружил и, не желая драться с отцом, пошел к двери, а на пороге бросил молоток через плечо. Инструмент попал отцу в голову, и он скончался. В июле 1788 года судьи Версаля приговорили юношу к колесованию. Предоставленный ретентум должен был сократить его страдания. Толпа собралась со всего города и соседних коммун. Люди не возражали, когда этой ужасной казни подвергали опасных преступников, извращенцев, колдунов и еретиков, но за мелкие проступки такое наказание считалось неоправданным. В данном случае речь шла об убийстве, однако по неосторожности. Люди начали роптать и грозить кулаками. Палач, Шарль-Анри Сансон, сказал осужденному: «Если кто-то здесь и стоит на пороге смерти, то это не вы, а я».