Соблазненная принцем - Кристина Додд

— Вот как? — Рауль только что рассказывал ей историю Морикадии, убеждал ее, уговаривал откликнуться на его просьбу, и вдруг все его обаяние исчезло, сменившись строгим спокойствием, и он спросил: — С кем он приехал работать в Морикадии?

— Я не знаю.

— Не знаете или не хотите сказать мне?

Ей не понравился тон, каким был задан вопрос, и не понравилось, что у Рауля имеются разные маски, которые он может надевать и снимать по собственному усмотрению.

— Почему вас это интересует?

— Потому что информация — это сила. Кто бы это ни был, он переводит свое состояние из страны.

Откуда Рауль об этом знал? Общаясь с этим человеком, надо проявлять большую осторожность, потому что, если он носит маску, как ей узнать, где настоящий Рауль Лоренс?

— Я видела бухгалтерские книги, но имени там не было указано.

— Ладно. Ваш работодатель уехал из страны, не закончив работу. Пока этот человек, кем бы он ни был, не найдет другого консультанта, деньги останутся в стране. Будем благодарны хотя бы за это. — Рауль расслабился, на лице вновь появилось выражение благодушия. — А теперь скажите, возьмете ли вы на себя задачу привести в цивилизованный вид моих родственников?

Почему бы и не взять? Джонсоны ее бросили. Ей нужна работа.

— За четыре фунта в месяц? Да.

— Решено.

Он протянул ей руку.

Виктория пожала его ладонь с некоторым недоверием, немного удивленная тем, что он так легко уступил.

— Половину заплатите в качестве аванса, — добавила она.

— Как пожелаете, — сказал Рауль.

— Но вашей любовницей я не буду.

— Я это понял. Однако если бы вы согласились, я был бы полностью удовлетворен. Это было бы неплохо. Ведь роль любовницы тоже означает оплачиваемую должность. Я никогда и не думал, что вы примете предложение. Вы слишком горды, чтобы отдаваться мужчине за деньги.

— Я предпочитаю по-другому зарабатывать себе на жизнь, — теряя терпение, сказала Виктория.

— Я знаю. — Он встал. — И теперь, когда вы придете ко мне, я буду знать, что вы находитесь здесь, потому что поддались непреодолимому искушению.

— Я никогда в жизни не поддавалась непреодолимому искушению, — сказала Виктория, и ей почему-то стало немного страшно.

Ведь она однажды целовала его и была захвачена чувством и, возможно, из-за этого стала такой уязвимой. Она была подобна человеку, переболевшему пневмонией, который был теперь настолько слаб, что не сопротивлялся другим болезням. Нет, это было не совсем так, потому что она не боялась проявить свою слабость с другими мужчинами.

Болезнь, к которой она была восприимчива, называлась Рауль Лоренс.

— Вы никогда не испытывали непреодолимого искушения, потому что я никогда не пытался вас соблазнить.

— Мне показалось, мы договорились, что этого не случится.

— Нет. Вы отказались быть моей любовницей. Но мы будем вместе во всех остальных отношениях, которые имеют значение, — сказал Рауль.

— Не будьте таким самоуверенным, сэр! — предупредила его Виктория. — Я не такая женщина, которая… не такая… Что это вы делаете? Зачем вы расстегиваете брюки!

— Я всю ночь был на ногах, танцевал, разжигал страсти, похищал людей, скакал туда-сюда на коне и вообще валял дурака. — Он снял брюки и остался в одном белом нижнем белье, прикрывавшем все самое важное, но не более того. — Я ложусь спать. Не хотите ко мне присоединиться?

Виктория повернулась к нему спиной… но ей все-таки удалось разглядеть его бедра.

— Ну и как? Вам нравится то, что вы увидели? — спросил Рауль.

Виктория чувствовала, что он смеется над ней.

— По моему мнению, для джентльмена у вас чрезмерно развита мускулатура, — заявила она самым авторитетным тоном.

— Это, безусловно, доказывает, что я не джентльмен.

Услышав шуршание, она решила, что он подкрадывается к ней, и быстро оглянулась, но заметила лишь его ягодицы, обнажившиеся, когда он взбирался на кровать. Виктория закрыла глаза руками.

— А что должна делать я, пока вы отсыпаетесь после своих вакханалий?

— Вы можете присоединиться ко мне в постели.

Не открывая глаз, она сказала:

— Мне кажется, мы уже обсудили этот вопрос, и вы получили отрицательный ответ.

— В таком случае… Томпсон, который является образцовым английским дворецким и моей правой рукой, ждет вас за дверью, чтобы сопроводить в ознакомительное турне по замку.

Виктория медленно опустила руки.

Рауль откинулся на подушки, заложив руки за голову. Одеяло прикрывало только живот, оставляя голой широкую грудь. Он выглядел молодым, красивым, безмятежным.

— Томпсон все это время стоял за дверью, ожидая меня?

— Да. Почему вас это удивляет?

Рауль широко распахнул глаза, изображая святую невинность, которой отнюдь не являлся.

Томпсон ждал ее? Значит, Рауль знал, что она не примет его предложение? И весь этот разговор был не чем иным, как игрой, устроенной, чтобы посмеяться над ней, над ее моральными устоями, над тем, во что она верила? Он раздевался, чтобы соблазнить ее?

— Вы просто негодяй! — Виктория сердито направилась к двери, распахнула ее и оглянулась через плечо. — Надеюсь, я не потревожу ваш сон, когда буду устраивать свою спальню так, как это удобно мне.

Глава 18

— Мне скучно, — заявил принц Сандре де Гиньяр, положив последнюю карту на кучку сброшенных карт.

«Скучно? Конечно, вам скучно. Мы принадлежим к самой могущественной семье в Морикадии. Мы с вами — самые могущественные из де Гиньяров, а вынуждены коротать время в ваших личных дворцовых апартаментах за игрой в карты».

Но Жан-Пьер не сказал всего этого вслух, а предложил другое:

— Можем посетить бал в отеле «Тонагра». Раньше вам это доставляло удовольствие.

— Раньше — это когда? — раздраженно оборвал его принц. — До того, как меня обесчестили и унизили перед всей страной? Перед всем миром? И это была твоя вина, Жан-Пьер, не думай, что я не помню этого.

— Да, ваше высочество, — сказал Жан-Пьер, — и я ценю вашу доброту, позволившую мне сохранить свое положение самого преданного вашего слуги.

— Иногда, Жан-Пьер, мне не кажется, что ты преданный мне человек.

Принц Сандре, темноволосый, голубоглазый, атлетически сложенный, на самом деле не верил этому. Он возвысил Жан-Пьера, известного всем сына самой большой потаскухи из семейства де Гиньяров, до человека, ответственного за безопасность и борьбу со слухами о революции. По правде говоря, деятельность Жан-Пьера по обеспечению безопасности принца была абсолютно безуспешной, но к тому времени, как принц Сандре оправился после «инцидента», было подвергнуто пыткам и повешено достаточно много людей, чтобы удовлетворить жажду мести, появившуюся у Сандре.