Слезы звезд - Луис Ривера

— Поистине хорошо знаешь ты, Танцующий, что значит быть воином, хоть и нет на твоих ладонях мозолей от рукояти меча. Ты прав: судьба воителя — проводить время в жарких сражениях и удалых забавах. Но мои воины слишком давно не видели танца смерти на бранном поле.

Время великих войн прошло. И доблестные мужи остались не у дел. Ржавеют их доспехи и тупятся мечи. Из стрел они сложены их костры. Боевые знамена выцвели и изъедены молью.

Поэтому мрачны мои воины. Их душа — меч, а ремесло — война. И не осталось им места в этом мире.

Так ответил Танцующему седой воин и опустил голову.

И тогда вышел Танцующий на площадь перед шатром вождя и остановился у самого большого костра.

И начал Танцующий свой танец о втором превращении духа, когда дух охотника становится духом воина.

О духе воина

Братья мои по духу! Нет среди вас изнеженных душой и ленивых сердцем. Поэтому прост и прям будет танец мой. Так подобает общаться между собой воинам — не подслащивая и не припудривая слова свои. Прямыми должны быть они, как копье. И отточенными, как лезвие меча. Колоть и резать должны они без жалости, ибо какой воин мечтает о пощаде?! А настоящая истина не щадит даже саму себя. И уж тем более не знает она сострадания к тем, кто поднял перед ней забрало.

Братья мои! Многих из вас знал я прежде — тех, кто встал на путь свободы и взял в руки охотничий лук. Теперь мечи вижу я в этих руках. И наполняет это радостью мое сердце.

Но вижу я и боль в глазах ваших. И скорблю вместе с вами.

Прошли вы по пути охотника. Сам дух ваш стал охотником. Истребил он, изловил и посадил на цепь, освежевал и разделал все низкое в сердцах ваших.

И теперь в растерянности он. Поля и леса очищены от ядовитых гадов и мерзких чудовищ. Новую добычу ищет он и не может найти. «Ты должен» — слышит ваш дух. Но долг ваш выполнен. И пустыню видите вы вокруг.

Так учит Танцующий: Станьте господином в своей пустыне! И стань господином самому себе!

Долго жили вы, подчиняясь словам «ты должен» и охотно обрекали на себя самые тяжелые испытания, чтобы познать самые тайные закоулки своей души и своей совести.

Но теперь должны вы завоевать свободу даже перед своим долгом.

«Я хочу» — говорит воин. И с мечом в руке отстаивает свою свободу говорить: «Я хочу».

Бросает вызов воин всем ценностям и добродетелям, созданным другими до него. Что ему чужие ценности и чужие законы!

Его закон — «я хочу». У него одна ценность — абсолютная свобода.

Встретишь бога — убей бога. Встретишь героя — убей героя. Встретишь пророка — убей пророка.

Так учит Танцующий.

Ибо сам себе воин и бог, и герой, и пророк.

Зачем ему чужие боги, герои и пророки? Диктуют они свою волю, требуют повиновения и преклонения.

Но воин признает только свою волю. Поэтому сам себе он и бог, и герой, и пророк.

«Все должно быть заново оценено» — говорит себе воин и берет в руки весы, чтобы взвесить заново все, чем дорожил раньше.

«Все должно быть заново создано» — говорит себе воин и возводит собственный храм.

Жесток и труден этот путь — путь воина.

Но другого пути к свободе нет. Так учу я, Танцующий.

Будьте тверды сердцем, братья мои по оружию.

И пусть не дрогнет рука ваша. Ибо смертельную битву ведет воин. И главный враг его — огромный спрут с тысячами щупалец. Щупальца эти — законы и добродетели, которые создавались веками. И на каждом щупальце выжжено: «Так должно поступать».

Будьте тверды духом, братья мои по оружию. Станьте господином в своей пустыне и хозяином самого себя.

Но помнить должны вы: охотник — начало пути, воин — мост между охотником и пророком.

Ибо свободу завоевывает себе воин лишь для того, чтобы создать новые ценности. И выбить их на скрижалях.

Целью каждой войны является разрушение. Но целью вашего разрушения да будет созидание нового.

Так танцевал Танцующий на площади перед шатром вождя. И отсветы костров ложились на суровые лица воинов.

Об иллюзиях

Бродя по бесчисленным дорогам, однажды вошел Танцующий в большую деревню.

Все жители деревни от мала до велика собрались на центральной площади, посмотреть на выступление бродячего цирка.

Акробаты и жонглеры, силачи и шуты, были в нем. Но более всех понравился Танцующему фокусник, который заставлял исчезать и вновь появляться словно ниоткуда разные предметы, одним движение освобождался от пут и вытворял еще много всяческих чудес.

Когда представление закончилось, и жители деревни неохотно разбрелись по своим домам, Танцующий подошел к фокуснику.

— Если вдруг устану я от своей истины, — сказал Танцующий, — я выступлю в бродящий цирк и стану фокусником.

— Зачем Танцующему бродячий цирк? — удивился фокусник. — Разве так хорошо мое ремесло? Мой заработок зависит от ловкости моих рук и от зоркости глаз публики. Получаю я за выступление гроши, которых мне едва хватает на пищу и одежду. В любой момент меня могут освистать. Труден мой хлеб, Танцующий. Я бы и врагу своему не пожелал такой судьбы!

— Ты не прав. Даже если тебя освищут в одном месте, тебя с радостью примут в другом. Стоит тебе появиться на помосте все разговоры стихают, и люди, открыв рты и затаив дыхание, ждет очередного чуда от тебя.

Ты торговец иллюзиями. И никогда не умрешь ты с голоду, ибо продаешь самый расхожий товар.

Заблуждения — твое ремесло. Ничто так не любит человек, как заблуждения. Они его хлеб.

И потому тебя освищут, что своей неловкостью разбиваешь ты иллюзию, будто заяц рождается в твоей шапке.

Если хочешь ты сделать человека своим кровным врагом — разбей его иллюзии.

Все может простить человек. Даже если приставишь нож к его горлу и заберешь последнюю одежду, смирится он с этим и простит.

Но если в дружеской беседе за чашей вина ты ненароком заберешь, словно по растерянности, его иллюзию, пусть даже самую крошечную — станешь ты его врагом до конца дней. Преступником назовет он тебя. И милее ему будет вор, крадущийся в ночи, чем ты, открывший ему глаза.

И если уведешь ты его женщину, не женщину будет оплакивать он, а свою веру в ее целомудрие. И тебя будет ненавидеть не зато, что лежишь с его женщиной, а за то, что больше ему не во что верить. А лучшим его лекарством от отчаяния станет новое заблуждение.

Нет ничего более жесткого и прекрасного, чем иллюзии, которыми живет человек. Они придают смысл его существованию и оправдывают саму жизнь. Они его щит и его убежище. Его надежда и спасение.

Но они же и черная повязка на его глазах. Видит он лишь темноту, но думает, что такой и должна быть жизнь. И строит он в кромешной тьме храмы в своей душе, и радуется им, ибо нет других поводов к радости.

Но хочу я своими танцами разбивать иллюзии. И пусть называют Танцующего разрушителем храмов. Так говорит их слепота.

Не храмы разрушает Танцующий. Но веру в то, что в храмах можно найти спасение.

Главный закон свободного — разбей иллюзии. Охотнику еще неведомо это. Но воин не может жить в грезах. Для этого его дух слишком трезв. Поэтому войной должен идти воин на свои иллюзии. И привыкнуть к чувству потери, ибо оно провозвестник свободы.

Иллюзии — трудный враг. Хитер и изворотлив он. Множество масок у него и некоторые не отличишь от лица истины. И приходится воину снимать с него маску за маской, как шелуху с луковицы, дабы дойти до самой сути и увидеть его настоящее лицо. Но даже твоя свобода может оказаться лишь иллюзией. И твое мужество может быть лишь заблуждением. А вера в то, что утратил ты все иллюзии — может стать последней твоей иллюзией.

И должны быть открыты глаза у воина. И сто тысяч раз должен он спросить себя — истина ли это? — прежде чем поверить и принять ее в своем сердце.

И когда воин говорит «я хочу», должен вскрыть он свою душу острым лезвием, чтобы понять — так хочет он или так хотят его заблуждения.

Бегите от своих иллюзий, воины. Не для вас это теплое мутное варево, которое дарит забытье. Чистая вода истины нужна вам, пусть даже от ее холода ломит зубы.

Но если устану я от своей истины, стану я фокусником в бродячем цирке, ибо торгует он иллюзиями, а это самый расхожий товар.

Так говорил Танцующий фокуснику бродячего цирка.

О любви

После того, как Танцующий расстался с фокусником, он долго бродил по дорогам, пока не встретилась на его пути небольшая деревня. В ней было не больше дюжины домов. Но на центральной площади стоял большой храм. Перед ним увидел Танцующий толпу людей. Они молча внимали какому-то человеку с бледным исхудавшим лицом.

Танцующий подошел поближе и встал в стороне, чтобы послушать, о чем говорит худой незнакомец.

— Любовь к людям — вот наше спасение, — вещал человек. — И лишь тот, у кого сердце полно любовью к себе, сумеет полюбить других. Гоните из душ ненависть и презрение. Эти чувства противны природе человека. Любовь — вот его природа. Лишь она утолит вечную жажду счастья. Лишь она подарит тепло и радость, мир и покой. Тот, кто не хочет любить — обречен на гибель. Пусть любовь ваша к себе и другим будет подобна мягкой теплой ладони, нежно касающейся сердец. Любите и любимы будете. Прощайте и прощены будете. И пусть единственным светом, который будет озарять ваш жизненный путь будет свет любви. Пусть он не только светит вам, но и греет вас. Пусть ласкает вас. И вы грейте и ласкайте, себя и ближних. И будет вам счастье!