Сон в летнюю ночь (СИ) - Лазарева Элеонора

— Спи спокойно, товарищ, — горько усмехнулась я, — ты это заслужил. Мы нашли ребятишек.

Никого не обнаружив, мы решили переночевать здесь. Тем более что надо было немного успокоить и детей. Они тоже много перенесли, потеряв всех, побывав в руках разбойников, чуть не уморивших их в сеновале.

— Еще немного и они задохнулись или их нашли бы звери, — сказала Серина, поглядывая на уснувших девочек.

Я тяжело вздохнула.

— Видимо еще не настал срок, как у их сестры и матери с отцом. И это хорошо, что мы свернули сюда. Судьбу на драной козе не объедешь, — вспомнила я старую поговорку своей матери.

Глава 20

Утром проснулись от возгласов Гавра. Это были крики радости. Нас нашли наши воины из отряда посланного Кабором.

Офицер, который возглавлял отряд из десяти человек, был тот самый Контик, который помогал мне осваиваться с замком еще вначале моего появления здесь. Сейчас он был уже не младшим офицером, он стал заместителем Кабора и сам вызвался искать свою герцогиню, как рассказал мне, с изумлением оглядывая меня в простом платье.

— Что? Так изменилась? — улыбнулась я на его растерянность и недоумение.

— Нет, — опомнился он, склонив голову, — вы стали очень красивой.

— А раньше была не очень красивой, — усмехнулась, глядя на смущенное лицо молодого мужчины.

— Нет-нет, — растерялся он еще больше, — просто я бы всегда признал в вас нашу хозяйку. Но сейчас в этом платье вы просто неотразимы.

Я рассмеялась и подала ему руку. Тот схватил её и прижался губами.

— Ну-ну, будет, — отняла я свою ладонь, — рада приветствовать вас. Нам пришлось несладко.

И рассказала вкратце о нашем приключении. Тот и вздыхал и охал, слушая мое повествование. В конце концов, склонился в поклоне.

— Вы не только прекрасны, моя госпожа, — сказал он, — но и смелы. Я горжусь, что служу вам, моя герцогиня.

На такую лесть у меня не нашлось слов и я, хмыкнув, велела рассказать обо всем, что происходит в моем доме. А там все было невесело: мои подданные бросились в замок искать защиты от взбесившейся толпы простого люда, подогретого слухами из столицы о смерти императора и безвластии.

— Мы открыли вначале ворота для семей, торопившихся спрятаться за толстыми стенами замка, но они все прибывали, и уже не было места для их расселения. При том необходимо было их кормить, я уж не говорю про возникшую свару по социальной принадлежности. Бароны требовали себе более престижные и комфортные апартаменты, пониже рангом уже свАрились с ними и управляющему Гониру пришлось туго, пока комендант Кабор не закрыл ворота и приказал никого не впускать.

— Возвращайтесь обратно, — требовал он на входе в замок, — всех не принять. Уже полно народу. Присылайте своих вестовых, если потребуется наша помощь в защите.

— Но народ упрям и труслив, — продолжил Контик, — и не хотел заниматься своими проблемами. В конце концов, образовался целый лагерь под стенами вашего замка, госпожа. Так и стоят большим табором. Суета и смута.

Он остановился и посмотрел на мое впечатление от рассказа. Я молчала. Мне нечего было говорить, потому что такое у меня впервые, то есть мне теперь придется решать вопросы своих подданных. А кАк, никто не сказал. Вот я и замерла в растерянности. Но даже свое чувство не должна показывать.

— Как трудно быть главным, — думала я, мучительно соображая, что делать дальше.

— Мы двигаемся в замок и как можно скорее, — приняла я решение.

Собирались быстро, и вскоре наша группа двинулась по направлению к землям Галаны.

Не прошло и двое суток, как мы вступили на окраину герцогства и тут же были встречены небольшим отрядом от замка. Кабор выставлял по окружности дежурные группы, которые отслеживали движения по границам земель. Соединившись с погранцами, проследовали к замку, и вскоре передо мной открылась картина: высокие стены с воинами и лагерь беженцев внизу под ними. Дым вился над палатками и кибитками, крики и вопли нескольких сотен глоток стоял над импровизированной стоянкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Будто осада татарской ордой, — ахнула я, увидев эту картину, — Странновато должно быть смотреть сверху, особенно ночью, когда разжигают костры. Хотя моим солдатам не привыкать.

Гавр рассказывал, что иногда приходилось закрываться от восставшего народа, собиравшегося такой толпой в требовании правды от своих вассалов. Тогда выходил сам герцог, отец Галаны, успокаивал и решал возникшие проблемы. Теперь уже мне придется в такое тревожное время искать слова утешения и умиротворения, а также обещания защиты всех, кто проживает на Галаниных землях.

Завидев нашу группу, к дороге начали подходить любопытные и вскоре поняли, что едет сама герцогиня. И уже перед самыми воротами пришлось чуть ли не пробиваться через плотную орущую толпу. Ворота открылись вовремя, и отряд из двадцати воинов бросился на выручку, оттеснив народ в сторону от повозки, иначе бы они нас просто затоптали своим напором. Быстро закрылись высокие двери, и мы очутились на площади, запруженной подводами, шатрами и людьми, также сбегавшимися к нашей кавалькаде. Пришлось и здесь задействовать воинов, чтобы создать беспрепятственный проход к стенам самого здания.

В высоких дверях нас встречал Кабор с Суритом и управляющим Гониром. Сбежав с лестницы, они помогли мне выбраться из кибитки, а также всем остальным. Серина и Гавр несли детей, Ник тут же двинулся за моей спиной по коридорам замка в мои апартаменты. Перед дверями, я остановилась и приказала девочек определить под пригляд слуг, все вопросы отложить до завтра и подать ужин в мою спальню. Сама же быстро прошла в гостиную и плюхнулась в кресло, еле выдохнув от впечатлений. Сил уже не осталось, и я решила, что на сегодня уже исчерпала свой задор и необходимо прийти в себя окончательно. Заказав ванну, приказала служанке не тревожить себя никакими новостями и никакими визитами, чтобы ни случилось.

— Даже, если будет всеобщий апокалипсис, — думала я, лежа в горячей ванне под душистой пенкой, откинувшись на кромку с мягкой подушечкой.

Прикрыв глаза, не хотела даже думать ни о чем, только отмокать и дремать, согреваясь в воде. Тело требовало расслабления, и где еще можно было его получить, как не в хорошей ванне с душистыми добавками. По истечении времени, когда уже заметила, что вода почти остыла, вышла из туалета, закутавшись в теплую простынку, и присела перед зеркалом. Осмотрела себя и поняла, что появились две морщинки на переносице, которых не было, и глаза усталые-усталые смотрели на меня. Причесавшись, переоделась в ночную сорочку и теплый халат и плюхнулась в кресло перед столом с ужином на подносе. Открыв несколько тарелок, увидела скромную еду и стакан молока. Быстро проглотив всё, дернула за тесьму колокольчика и приказала вошедшей служанке не будить меня до утра. Та присела в поклоне и, забрав поднос с остатками ужина, покинула спальню, предварительно задернув тяжелые шторы на окне. Я рухнула в свою постель и блаженно вытянулась на мягком матрасе. Уж сколько дней мне не удавалось выспаться, ютясь то на земле, то в тесной кибитке, рядом с Сериной.

— Теперь спать, — улыбнулась я, и прислушалась к звукам за окном.

Там были едва слышны возгласы перекликавшихся стражей на стенах и стук в стекла начавшегося осеннего дождя. Сон накрыл своим теплым крылом, как и одеяло, что обволакивало меня со всех сторон. В такой неге я быстро уснула и даже не проснулась от крика за окном. Это был просто ор нескольких десятков мужских голосов. Я еле очухалась от истошного звука и приподнялась на локте, прислушавшись к шуму и гомону по всему замку. Топот десятков ног уже приближался, и тут я услышала громкий стук в двери спальни и голос моего Ника:

— Вставайте, госпожа. Беда.

Я прислушалась и, ничего не поняв, подскочила лишь от слова «беда». Запахнув халат, босиком бросилась к дверям и рывком открыла его. На пороге стоял мой телохранитель с испуганными глазами и рядом взволнованный Гавр.

— Что случилось? — выкрикнула я, запуская их к себе.