Пророчество души (ЛП) - Брэдфорд Крис

— Мы потеряли Саула… — охнул он, — и его Защитника, Мэдди…

— НЕТ! — взвыла Табиса, прижимая ребенка к груди.

Сантьяго пошел утешать ее объятиями.

— Это невозможно! — рявкнул он. — Калеб, ты говорил, что Танаса уже нет.

— Да, — ответил утомленный Пророк, Фабиан дал ему трость и помог встать. — Как ты, я ощутил, как Тьма поднялась, полгода назад.

— Как тогда мог быть утерян Свет Саула? — спросил гневно Цзинтао Джонг. Он сжимал руку жены, обвил рукой детей, защищая.

Калеб сжал львиную голову своей трости, костяшки побелели, пока он пытался держаться и выглядеть сильным для всех.

— Боюсь, его Дозорные вернулись, — признал он. — За последние несколько недель мои видения стали мрачнее и зловещее. Я не хотел придавать этому значения, но этим утром Джуд подтвердила, что видела орду Дозорных в ЛА. Значит, и Охотники Танаса вернулись.

— Как? — спросил резко Мик. — Без Танаса нет Дозорных и Охотников, как нет и ритуала.

— Танас вернулся, — сухо сказала я, удивляясь, что Калеб лишь недавно заподозрил это. Все притихли, и радостная атмосфера сада стала суровой, как на похоронах. — Я видела его Охотников своими глазами, — продолжила я. — Билась с ними своими руками.

Худое тело Таши задрожало, она прижалась к Вивиане, уткнулась бледным лицом в цветочное платье старушки. Фабиан опустил голову, маленький сын Табисы заплакал. Калеб вдруг показался очень уставшим и старым. С помощью трости он дошел до каменной скамьи и тяжело сел.

— Мои кошмары — правда, — вздохнул он.

— Не понимаю, как он вернулся, — сказала я. — Мой Защитник, Феникс, убил его в этой жизни — убил обсидиановым клинком. Он сказал, что это отгонит Танаса на жизнь или две.

Калеб опустил подбородок на трость.

— Может, Танас не так уязвим к обсидиану, как мы думали. Даже так его возвращение неожиданно, а его Охотники поднялись слишком быстро.

— Он не мог просто переродиться? — предположил Фабиан.

— Конечно, мог, — сказал Калеб. — Но даже если он переродился сразу после смерти, он был бы слишком юн, чтобы влиять или вызвать Охотников.

— Вряд ли Танас переродился, — сказала я. — Один из его Охотников, Дамиен, хвалился, то его мастер воплотился в другом теле.

Калеб пронзил меня взглядом.

— Что ты говоришь, Дженна? Что Танас вернулся в уже живущее тело?

Я кивнула.

— Это неожиданно! Скажи, как именно Танас умер?

Первые Предки слушали, пока я описывала попытку Танаса уничтожить мою душу, и как Феникс спас меня. Когда я закончила, Калеб рассеянно стучал тростью по земле, размышляя.

— Говоришь, Танас умер в церкви, — сказал он. — Церковь была необычной?

— Да. Танас осквернил ее темной магией, — объяснила я. — Черные свечи… чары… древние руны… перевернутые кресты … Он даже нарисовал пентаграмму на полу.

Калеб выпрямился и внимательно разглядывал меня.

— И Танас умер внутри пентаграммы?

Я кивнула.

Пророк стукнул тростью по земле.

— Ах! Вот и ответ, — заявил он, встал на ноги и пошел по лугу с новой силой. — Сила пентаграммы могла сохранить связь между его душой и физическим миром. Мост, по которому он вернулся. Возможно, Танас воплотился в другом теле на грани смерти, где еще были открыты врата души. В теории он мог захватить ту душу, поглотить ее и занять тело, — он покачал изумленно головой. — Но это большой риск. Если тело умирало, пока он переходил в него, его душа могла затеряться между физическим и духовным миром навеки.

— Жаль, что он не умер! — рявкнул Сантьяго.

— Il male non muore mai, — буркнула Вивиана, нежно гладя светлые волосы Таши, пытаясь утешить девочку.

— Что? — я не поняла ее итальянский.

Мрачно посмотрев на каждого Первого Предка по очереди, Вивиана повторила на английском с акцентом:

— Зло никогда не умирает.

23

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне нужно найти Феникса, — сказала я Калебу, пока Первые Предки расходились. Каждому нужно было смириться со смертью Саула и неожиданным возвращением Танаса.

— Не переживай, Дженна. Ты тут в безопасности, — заверил Калеб, взяв меня за руку и поведя по лугу.

— Я ощущаю безопасность рядом с Фениксом, — сказала я. — Он может защитить меня от Танаса, как он сделал в этой жизни и моих прошлых жизнях.

Калеб кивнул в сочувствии.

— Я ценю твое желание быть с твоим Защитником, но лучше оставаться в Хейвене и не искать его. Ты сама видела, сколько там Дозорных. Поверь, Феникс тебя найдет. И у тебя тут есть Джуд. Она способная как Воин.

— Не спорю, — я вспомнила, как Джуд действовала как немой страж Ранеб. — А Феникс? Где он? Он знает, что Танас вернулся?

Калеб нежно похлопал меня по руке.

— Не нервничай. Феникс может о себе позаботиться, а ты и твой Свет тут защищены. Это важно.

Я нахмурилась, растерявшись из-за отношения Пророка к опасности.

— Но что помешает Танасу или его Охотникам найти это место? — настаивала я. — Я тоже видела смерть Саула. Мы знаем, что Танас ищет Хейвен.

— И он никогда не найдет его, — ответил Калеб удивительно уверенно. — Я старался скрыть это убежище. И мы на священной земле. Ни один Охотник не может войти сюда, не подвергнув угрозе свою душу.

— Но Танас смог войти в церковь, где убил Пророка Габриэля и принес в жертву его душу, — мрачно напомнила я.

Плечи и голова Калеба опустились.

— Да, я ощутил смерть друга как нож в сердце. День был темный, — он мрачно посмотрел мне в глаза. — Потому я был осторожен. Хейвена нет на карте. Вход скрыт в заброшенной шахте. Сверху установлен голографический щит. И мертвая зона не дает засечь его с земли или неба. В этой долине, Дженна, мы скрыты от мира.

— Но разве этого хватит? — спросила я. — То, что нас нет на карте, не означает, что Танас не может нас найти.

— Дженна, нужно, чтобы в Хейвен привел тот, кто тут уже бывал, — раскрыл он. — Это ключ к входу в долину. Наш общий Свет скрывает наше присутствие тут. Как туман в море скрывает корабль, Хейвен невидим для Воплощенных.

Он остановился у бирюзовой двери в юго-западном углу двора.

— Ах, вот. Это твоя квартира, — бодро сообщил он. — Оставлю тебя, мы сможем поговорить позже. Пока отдыхай и набирайся сил. У тебя был долгий и тяжелый путь, — он попрощался и ушел, хромая, к другим.

Надеясь, что он не зря верил в надежность Хейвена, я вошла в маленькую, но аккуратную квартиру. Мой рюкзак уже был на кровати, как и чистая одежда. Бутылка холодной воды стояла на тумбочке. Нефе свернулась у подушки. Я погладила ее, и ее урчание было знакомым, успокаивало после тревог и неуверенности последних дней. Выпив воды, я вытащила вещи из рюкзака, приняла такой нужный душ и надела джинсовые шорты, черные кеды и бежевую футболку. Когда я снова вышла, моргая от яркого света, завтрак лежал на круглом столике — свежие фрукты, йогурт, гранола, хлеб и апельсиновый сок. Я голодно взялась за него.

Прошедшие сорок восемь часов были кошмаром. Я хотела обсудить все с Мэй и Пришей, но не могла рисковать, связываясь с ними, и выдавать местоположение Хейвена. И у меня не было телефона, тут не было сигнала. О чем думали подруги? Я убежала с места убийства родителей, меня разыскивали, но не только полиция в Англии, но ФБР в Америке. И я сказала Мэй, что Воплощенные вернулись. Она подумает, что я снова сорвалась, что жестокая смерть моих родителей вызвала еще один срыв…

На миг я задумалась, не было ли срыва. Это все было в моей голове? Но я посмотрела на двор, Вивиана утешала Ташу в кресле-качалке, Табиса кормила кроху Кагисо, Цзинтао и его семья завтракали; и Сантьяго с Миком сидели в тени оливкового дерева, болтали. Я поняла, что это ощущалось реальнее, чем все в моей жизни. Между нами была невысказанная связь, яркость усиливалась от нашего общего присутствия, а еще я ощущала… будто вернулась домой.