Призванная. Когда закончится время (СИ) - Рыжих Гуля

— Тебя не устраивает моя персона?

Я ызяла стакан. Пора бы уже начинать думать, а после — говорить.

— Уверен, голова болит сильно. Вэл заходила, должно помочь.

— Угу, — протянула я, отхлебывая напиток.

— В последнее время у меня каждое утро болит голова, — пробормотала я, а про себя добавила, что и до кровати дохожу не сама.

— Правда?

Я приподняла бровь, не ожидая, что он услышит. Быстро же забыла я принятое решение следить за своими словами! Пожурив себя за дурной язык, я просто кивнула, не вдаваясь в подробности. Тим какое-то время ждал продолжения, но, поняв, что его не будет, взялся за свою кружку. Валери позаботилась о нас обоих. Вдыхая аромат трав, я сделала еще пару глотков и погрузилась в свои мысли.

В первый раз я провалилась в небытие на руках Макса, после того как он уменьшил популяцию снежных волков. Тогда я ощутила что-то злое, что напугало меня, чего я не могла понять, кроме того боялась и не хотела замечать. Это коснулось нас обоих, и я до сих пор могла ощутить частицу ненависти, отпечатавшуюся где-то внутри. Был ли это тот монстр, о котором мне рассказывают? Тот, что смог убить своих соратников, друзей? Стоит ли мне говорить об этом Тиму?

Вспоминать было больно, а верить в эти ужасы еще больнее. И все же, кем бы ни был Макс, он был рядом с нами пару дней, помогая и защищая — разумеется, в своей манере, приправляя все холодным безразличием, возможно, преследуя свои цели. Но жестоким убийцей он не казался мне даже сейчас.

В сердце жила надежда на то, что где-то всему есть объяснение. Объяснение, которое вернуло бы то время, когда мы могли смотреть друг на друга без тяжести осознания правды, без горечи сожаления и отвращения. Крепко зажмурившись, я отогнала неспокойные мысли.

Второй раз — накануне. Тут все было более или менее понятно. Я вырубилась от болевого шока, который устроил мне Макс, спасая. Зачем он это сделал?! Вожделенный кулон был у него. Тогда зачем ему нужно было спасать меня? А Лину? Укус змеи он подстроить не мог, я была свидетельницей, но, будь он убийцей, стал бы он помогать ей во вред себе? Или оставил бы умирать? Скорее да, чем нет.

Не сходится что-то в его жестокости и холодном расчете. Валери говорила, что он прижег в моем брюхе все, что кровоточило, а по ее же словам, кровоточило там все. Звучит не совсем как помощь, но не сделай он этого, моей истории в этом мире пришёл бы конец.

Меня передернуло. Я почувствовала, как благодарна Вэл за спасение, за излечение и за то, что мне не пришлось лежать с ужасными ранами, ожидая выздоровления. Я жива, могу дышать, танцевать и даже целоваться. Неплохо!

Стоп! Что?

— Черт! Я что? Целовалась?! — то ли спросила, то ли заявила я, вспомнив, как закончился вечер. Ну вот опять! Совсем забыла о сидящем рядом и потягивающем такой же ароматный отвар Тиме.

— Угу, — улыбнулся он.

Я припала к кружке, надеясь найти в ней свое спасение, но та была пуста.

— Знаешь, ты своеобразно выбираешь тех, кого целовать. И не особо церемонишься.

— Нет! Это неправда! В смысле?..

— То есть, это не ты меня поцеловала в первый же день знакомства?

— Вот ведь черт! Я?!

— А ты не помнишь?

Я смутилась. В голове все путалось.

— Не совсем… — Я задумалась, безуспешно стараясь припомнить подробности.

— Нет, — призналась я. — Музыку помню, как танцевала — помню, и еще поцелуй.

Ни одной картинки. Ничего. Зато губы все еще ощущали жар такого желанного поцелуя — нерешительного вначале и сильного в конце. И я вспомнила Тима, с оторопевшими, горящими синими сапфирами глазами, когда я, теряя сознание, повисла на его руках.

— Прости… Кажется, я выпила лишнего. — Мне было стыдно.

«Что он обо мне подумает?! Как-то быстро я исправила свою нецелованность. Как бы и с остальным так же скоро не уложиться!» — мелькнула мысль.

— Угу, — промычал он, уставившись куда-то в окно. — Это верно.

Я ожидала, что сейчас произойдет что-то неловкое. Но нет. Тим обернулся с озорными огоньками в глазах, как и раньше.

— С учетом того, что с Максом вы были вместе два дня, дай угадаю, его ты тоже поцеловала в первый же день? — спросил он, потешаясь надо мной. Хоть вопрос мне не нравился, я улыбнулась. Было в этом парне что-то такое теплое, отчего разговор протекал легко. Просто не получалось на него злиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Во второй, — честно ответила я, уплетая одну из хлебных лепешек, которые были навалены в миску на столе. Жаль, чай закончился.

— Лина всем разболтала, да? — с досадой спросила я.

— Не совсем. Она поделилась с Викторией, а Вики — со всеми остальными.

Тим осушил свой стакан и убрал его в сторону.

— Не переживай, это устаревшая тема для сплетен.

Я недоуменно уставилась на него, а он и не пытался скрыть, что забавляется.

— Так эффектно появившаяся в сопровождении Шрама девушка, которую он, кстати, не убил, а спас, — это уже событие, стоящее всеобщего внимания. К тому же, как оказалось, вдобавок… — Он помолчал. — Они состоят в отношениях.

— Нет! Нет у нас отношений, — слишком горячо возразила я.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Нет у нас ничего, — повторила я уже спокойнее.

— В любом случае, теперь всех интересует не это. — Он довольно усмехнулся.

Я снова уставилась на него, явно что-то упуская из виду.

— Знаешь, ты вчера поцеловала меня.

— Мы уже это обсудили. Зачем повторять?

— При всех.

— И?..

— И ты решила вырубиться в моих объятиях. Мне нужно было куда-нибудь тебя отнести.

Он сделал паузу. Она оказалась невероятно длинной.

— Я принес тебя к себе.

Он ухмыльнулся.

Вот черт!

Под таким углом я об этом не думала. Даже не смутило, а просто разозлило. Какого черта меня должно волновать то, что подумают обо мне те, кого я сегодня собираюсь покинуть? В конце концов, у меня ничего не было ни с одним из них — ни с местным злодеем, ни с местным героем. Просто выдался невероятно неудачный поза-позавчерашний день, который, кстати, затянулся.

Но всё же это волновало. Видимо, все было написано у меня на лице. Тим рассмеялся и в очередной раз вскинул руки, сдаваясь.

— Я не мог оставить изрядно выпившую девушку без присмотра. И мне тоже хотелось спать. Так что, — примирительно добавил он, — я лег на полу.

Мне захотелось запустить чем-нибудь в него!

— Спасибо, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало искренне.

Он смеялся — по-доброму, но все же смеялся.

На этот раз я промолчала, запихнув в рот остатки лепешки, и усердно принялась их жевать.

— Скажи, наш уговор еще в силе? — спросил он, посерьезнев.

Мне внезапно стало тяжело дышать.

— Да, — кивнула я.

— Ты приняла решение?

— Да.

Это «да» прозвучало не моим голосом, словно сказано кем-то другим. Только губы всё же были мои, и ответ дала я. Осмысленный. Правильный. Главное — нужный. Отчего же тогда это решение проделало еще одну дыру в моей груди?

Я смотрела в приоткрытое окно. Разговора перестал быть непринуждённым. Слабый ветерок шевелил листья на деревьях. Было еще рано, рассвет только занимался. К вечеру, как обещал Тим, мы будем на месте. Я вернусь домой. Вместо ожидаемой радости внутри все больно сжалось. Лина вернется домой — об этом нужно думать. И только это должно меня волновать.

— Если он придет — произнесла, я, все еще лелея надежду на то, что мне не придётся выполнять свою половину сделки.

— Придет, — подтвердил он.

Тим вынул из-под кровати Линин рюкзак и открыл его. «Вот он где!» — отрешенно подумала я, как вдруг меня обожгло страхом, выбившим дыхание из легких. Там же змея!

— Осторожно! — Я бросилась к Тиму, хватая его за руки. — Там змея! — заорала я, не позволяя ему сунуться в рюкзак.

— Знаю, — немного растерянно произнес парень.

Как только он это сказал, я все поняла. Тим нашел ее первой же ночью, когда мы оказались здесь, тогда же он решил использовать ее яд как оружие. Да и самой змеи уже давно не было внутри. Легким дыханием в меня потекли его мысли.