Принцесса в центре внимания - Мэг Кэбот

Но в конце концов, благодаря преданности мужа Джулии, несмотря на новый облик, на похищение, организованное сумасшедшим мужем домохозяйки (он хотел, чтобы она вернулась домой, в прачечную), Джулия понимает, что внешность модели далеко не так важна, как сама жизнь.

Фильм поднимает вечный вопрос о том, какое бы вы предпочли тело, если бы ваше погибло в автокатастрофе? После длительных размышлений я решила, что хотела бы получить тело Мишель Кван, олимпийской чемпионки по фигурному катанию, потому что она внешне очень симпатичная и к тому же у нее есть доходное занятие. И каждый дурак знает, что сегодня очень стильно быть азиаткой.

29 октября, среда, английский

В одном я теперь абсолютно уверена: если таскать за собой из класса в класс парня вроде моего кузена Хэнка, это заставит людей забыть даже про то, какую идиотку ты сделала из себя по телевизору днем раньше.

Серьезно. Ну, болельщицы, конечно, все еще активно злятся из-за интервью – каждый раз, проходя по коридору, я ловлю на себе их злобные взгляды. Но, как только их глаза пробегают по мне и останавливаются на Хэнке, что-то меняется.

Сначала я никак не могла понять, в чем же дело, и думала, что они просто в шоке от того, что в самом сердце Манхэттена встретили парня во фланелевой рубашке и комбинезоне.

Потом до меня медленно начало доходить, что здесь что-то другое. Хэнк смуглый, высокий, у него даже довольно симпатичная прическа и голубые глаза.

Но мне кажется, дело не только в этом. Похоже, Хэнк распространяет особые флюиды, я об этом читала в каком-то журнале. Есть такие у некоторых людей. А другие их улавливают. Только я их не улавливаю, поскольку являюсь его родственницей.

Как только девицы замечают Хэнка, они подходят ко мне и спрашивают шепотом:

– Кто это?

И одновременно бросают взгляд на его бицепсы, которые довольно явно проступают через клетчатую фланель.

Выкинула номер Лана Уайнбергер. Она крутилась около моего шкафчика – видимо, Джоша дожидалась. Тут появляемся мы с Хэнком. Глаза Ланы (щедро подведенные косметикой от «Бобби Браун») уставились на Хэнка, округлились, и она спрашивает:

– А кто это, твой друг? – Такого голоса я никогда у нее не слышала.

Я ответила:

– Он мне не друг, он мой кузен.

Лана обратилась к Хэнку все тем же странным голосом:

– Ну, тогда ты можешь быть моим другом.

На что Хэнк широко улыбнулся и ответил:

– О, большое спасибо, мадам.

На алгебре Лана буквально из кожи вон лезла, чтобы Хэнк обратил на нее внимание. Она раскидала свои длинные светлые волосы по всей моей парте. Карандаш она роняла раза четыре; скрещивала и выпрямляла ноги. В конце концов мистер Джанини сказал:

– Мисс Уайнбергер, может быть, вам надо выйти?

Это немного успокоило ее, но ненадолго.

Даже мисс Молина, школьный секретарь, хихикала, когда оформляла пропуск для Хэнка.

Но все ничто по сравнению с поведением Лилли! Что началось, когда она влезла в мой лимузин сегодня утром… Она взглянула на Хэнка, и тут ее рот раскрылся так, что жвачка выпала прямо на пол. Никогда в жизни не видела, чтобы с ней происходило что-либо подобное. Лилли строго следит за своими манерами. Особенно когда дело касается еды. Она ненавидит, когда кто-нибудь некрасиво ест. А тут… сама!..

Флюиды, видать, великая сила. Люди совершенно беспомощны, когда они начинают распространяться.

Этим можно объяснить и все мои заморочки с Майклом.

Ну, я имею в виду то, что я так схожу с ума по нему и все такое.

Т. Харди – тело похоронено в Вестминстере, сердце – в Уэссексе.

Фи, мерзость какая!

29 октября, среда, ТО

Поверить не могу. Начисто отказываюсь верить.

Лилли и Хэнк пропали.

Так и есть. Взяли и пропали.

Никто не знает, где они. Борис на себя не похож. Без остановки играет Малера, как сумасшедший. Даже миссис Хилл согласилась, что лучший способ спасти наше душевное здоровье – это запереть Бориса в подсобке. Она даже позволила нам сбегать в спортзал и притащить оттуда несколько матов, чтобы завалить ими дверь и максимально приглушить звуки скрипки.

Ничего не помогает.

Я могу понять Бориса. Если ты гениальный музыкант, а девчонка, с которой ты встречаешься и целуешься, вдруг исчезает вместе с парнем вроде Хэнка, тут есть о чем поволноваться.

Я должна была сразу заметить, когда это началось. Лилли отчаянно флиртовала за ланчем. Она без конца расспрашивала Хэнка про его жизнь в Индиане. Например, самый популярный парень в школе и все в том же духе. Само собой, он и ответил, что – да, самый популярный. Я, впрочем, не думаю, что быть самым популярным в Версальской (кстати, в Индиане это название звучит как «Версалес») средней школе – такой уж повод для гордости.

А потом Лилли перешла к главному:

– А у тебя есть девушка?

Хэнк смутился и сказал, что была, но несколько недель назад бросила его ради парня, у которого отец владеет местной забегаловкой. Лилли изобразила потрясение и заметила, что эта девица, видимо, находится на грани душевного заболевания, раз не смогла распознать в Хэнке яркую индивидуальность.

Меня так возмутил весь этот спектакль, что я еле удержалась, чтобы не швырнуть в них свой вегетарианский гамбургер.

А потом Лилли начала перечислять, в какие сказочные места можно сходить в нашем городе, и что Хэнк просто обязан использовать эту возможность, вместо того чтобы прозябать со мной в школе. Она сказала:

– Музей переселенцев на Эллис-Айленде – просто чудо.

Серьезно. Она так и сказала, что Музей переселенцев – чудо. Лилли Московитц произнесла эти слова.

Нет, все-таки флюиды опасны для умственных способностей.

А Лилли продолжала:

– А на Хэллоуин в Гринвич-Виллидж будет маскарад, и мы все идем на Шоу Ужасов. Ты был когда-нибудь на таком?

Хэнк ответил, что не был никогда. Мне еще тогда следовало догадаться, что что-то происходит, но я тормознулась. Прозвенел звонок, и Лилли сказала, что хочет показать Хэнку декорации для спектакля «Моя прекрасная леди», которые она сама рисовала (уличный фонарь она там рисовала). Я подумала, что хорошо будет отдохнуть от Хэнка хотя бы минуту. Он уже достал меня своими постоянными напоминаниями о какой-то нашей поездке куда-то:

– Помнишь, мы тогда оставили велики во дворе и ты все время боялась, что их кто-нибудь украдет?

Так что я с радостью согласилась, чтобы они сходили посмотреть эти декорации.

И это был последний раз, когда их видели. Это я во всем виновата. Видимо, Хэнк слишком привлекателен внешне, чтобы пускать его к обычным людям. Я должна была подумать об этом раньше. Должна была осознать это и принять меры. Откуда же мне было знать, что туповатый и необразованный мускулистый фермер из Индианы окажется предпочтительнее не столь красивого, но все же гениального музыканта из России?