Осколки-кровоточащие звезды (СИ) - Шторм Милана

Вилту казалось, что девушка, как и он сам, затаенно ждет прибытия на станцию. И не особенно боится: была в ней какая-то обреченность, которая Вилту не нравилась. Настолько, что он даже сказал однажды:

— Что бы ни было между тобой и Леком, вы сможете во всем разобраться. Он не станет мстить.

Тейла лишь усмехнулась:

— Ты его плохо знаешь.

Вилт не стал спорить. С тех пор они о Леке больше не говорили. Они вообще почти не разговаривали. Тейла избегала его общества, предпочитая лежать прямо на холодном металлическом полу пульт-гостиной, заваленном какими-то железками — очевидно оставшимися от предыдущих хозяев «Ловчего» и смотреть в потолок пустым взглядом. Понаблюдав за ней, живя рядом, в тесном мирке корабля, Вилт обнаружил у наемницы признаки клинической депрессии. Он надеялся, что на новом Последнем Пределе найдутся препараты для ее лечения.

Проклятие, они летели уже почти девять дней!

Просто ждали.

Последнего Предела, естественно, не было на радаре. Экранирующие щиты должны были защищать и резервную станцию. Они летели в пустоту — потому Вилт и начал постепенно, против своей воли, задумываться о том, что они могли сбиться с пути. Или Тейла ошибалась и лишь думала, что знает, где искать. И в то же время Вилт чувствовал, что они совсем рядом. Осталось совсем немного — и он сможет увидеть Лию. Хотя об этом он старался не думать. Лишние надежды ему не нужны. Пока у него просто есть цель — и этого достаточно.

Тейла покосилась на него.

— Остался последний прыжок. Еще один.

Это оказалось неприятной новостью.

— Почему раньше не сказала? — сердито спросил Вилт. Он был уверен, что прыжки уже закончились, и они уже приближаются к Пределу.

Тейла усмехнулась, но Вилт заметил, как ее руки дрожат:

— А это месть. Будешь знать, как делать людям гадости!

Вилт кивнул, признавая ее право злиться, чем немного удивил и, кажется, даже разочаровал спутницу.

— Садись, — наемница кивнула на кресло резервного пилота. — И приготовься.

— К чему? — опасливо спросил Вилт, следуя ее совету.

Тейла оскалилась в безумной улыбке.

— К проверке ваших на психологическую устойчивость!

Вилт хотел спросить, о чем она говорит, но не успел. Щелкнув несколькими тумблерами, наемница набрала координаты и схватилась за штурвал. Почему-то вспомнился Айн во время побега с Солля.

Космос на обзорных экранах превратился в разноцветную феерию, чтобы снова стать черным… нет. Не черным. Прямо перед ними раскинулась огромная космическая база.

— Ты сумасшедшая! — вскричал Вилт. — Надо было хотя бы на окраине системы выйти, они же сейчас просто нас расстреляют!

— Будет весело, — улыбка Тейлы стала еще шире. — Но, к сожалению, это маловероятно.

Она вновь защелкала тумблерами, а потом вручила Вилту горошину-наушник и небольшой микрофон.

— Камеры я отключила — они будут слышать только твой голос, — сказала она. — Сейчас ты нажмешь на вот эту маленькую кнопочку и скажешь: «Код двенадцать-тридцать-сорок пять. «Ловчий» запрашивает посадку на Последний Предел». Если мне правильно дали частоту, они тебя услышат.

Вилт подумал, что его вряд ли сейчас услышат — что-то подсказывало ему, что сейчас на базе оглушающе орет сирена.

Едва сдержавшись, чтобы не стукнуть ухмыляющуюся Тейлу, которая совершила жуткую глупость, он вздохнул, нажал на кнопку и сказал:

— Код двенадцать-тридцать-сорок пять. «Ловчий» запрашивает разрешение на посадку на Последний Предел. Вы меня слышите? Код двенадцать-тридцать-сорок пять. Говорит Вилт Стэр.

* * *

— Лек, что с тобой происходит?

Глава сопротивления кисло взглянул на Лию. Один глаз у него заплыл, физиономия в целом вообще напоминала сюрреалистическое полотно. Вчера он крепко подрался с Айном, но что послужило причиной, эти двое упрямо умалчивали, чем выводили Лию из себя. Возможно, причиной тому был случай, когда Лек наорал на нее безо всякой причины, а брат стал этому свидетелем.

— Хоть ты не начинай! — уныло протянул Лек.

Они все медлили с выводом найденных средств: Лек решил не разбрасываться доказательствами преступлений Императора, аргументируя это тем, что информация может понадобиться позже, когда они подберутся к Нортену Эварро поближе. Пока Лия размышляла над альтернативными вариантами, глава сопротивления все больше замыкался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это было даже хуже, чем когда погиб Рик Салерно. Что бы ни случилось, это должен был быть удар, не меньший по силе. Только вот этого удара Лия не заметила.

— Ты ходил к доктору Корбигу? — спросила она.

— Чтобы еще и от него наслушаться? Если у всех вдруг прорезался такой талант к зажигательным речам, зачем я вам вообще нужен?

Лек поднялся и от души пнул кресло. Оно было тяжелым, но перевернулось. Лия молча проследила за тем, как глава сопротивления с тревогой смотрит на свой коммуникатор и покидает кабинет. Внезапная вспышка ее не напугала: сегодня Лек даже не пытался обратить свой гнев на нее. Она подумала, что возможно, принимала за ремиссию усугубление болезни: Лек не избавился от депрессии, он лишь сделал вид, будто взял себя в руки. Чтобы ему не докучали ненужным сочувствием. Но стоило появиться упоминанию об Императрице, как все его внутренние укрепления посыпались подобно карточному домику.

Глава сопротивления начал много пить, уничтожая остатки запасов. Он пил беспробудно. И при этом толком не пьянел, продолжая решать все текущие вопросы. Просто стал немного менее сдержанным.

А то, что он курит почти без перерыва… к этому она уже давно привыкла.

Лека не было достаточно долго, чтобы Лия начала беспокоиться о том, чем он вообще занят. Уж точно не плачет в темном углу. Лия думала, он опять пошел курить, но…

Может быть, поговорить с Нейрой о его состоянии? Лек как никогда напоминал Лие Айна. Самое печальное, сейчас и брат, и друг вели себя почти одинаково. Лия невольно вспомнила, как в детстве восхищалась внутренней силой Айна и его уверенностью в себе. Как она ошибалась в том, что его ничто не сломит. Вдруг Нейра всегда смотрела на собственного брата точно так же?

Лек вернулся через полчаса и молча встал в дверях кабинета. Он смотрел на Лию такими шальными глазами, что она почувствовала, как по спине ползет холодок. Что-то случилось. Что-то с Айном. Точно с Айном! Иначе с чего Лек не решается заговорить?!

— Что с ним?! — вырвалось у Лии. Она вскочила со стула и, поскольку Лек продолжал напряженно молчать, подошла ближе.

— Сложно сказать, — пробормотал глава сопротивления, продолжая смотреть на нее так, будто видит в первый раз. — Учитывая, что он должен быть мертв…

— Что?!

Похоже, только теперь Лек заметил, что разговор складывается странно.

— Ты сейчас о ком вообще подумала, женщина? — поинтересовался он. — Если о своем братце, то о нем вчера надо было беспокоиться, когда он из спортзала почти уполз.

— Что?.. — только и смогла повторить Лия, уже начиная злиться.

Лек положил руки ей на плечи.

— Лия, мне нужно, чтобы ты успокоилась. Это важно. Начинай.

А она вот очень хотела высказать все, что думает о двух идиотах, которые повадились мутузить друг друга по вечерам! Но Лек ждал с серьезным видом. Приказ командира, да? Ладно, личные дела они успеют обсудить потом.

Лия кивнула, показывая, что готова слушать. Что бы Лек ни собирался ей сказать, вряд ли ему удастся ее удивить или напугать после того, что она успела себе надумать. Хотя Лек продолжал вести себя странно.

— Мне нужна будет твоя помощь, — сказал он. — Но ты должна обещать, что будешь держать себя в руках. И не станешь делать глупостей, пока я не разрешу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока он не разрешит ей делать глупости? Что за формулировка такая?

— Прибыл корабль. Тем, кто на борту, известны позывные и коды доступа.

Лия почувствовала, как из-под ног уходит пол.

— Нас нашли? — спросила она и сама удивилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.

— Не уверен, — отозвался Лек. — Может, прощупывают. Корабль пока один и он не военный.