Чума в раю (в сокращении) - Майкл Бернс

— У меня было гораздо больше практики, чем у вас, агент Флаэрти, — сказал Стоукс сквозь очередной приступ кашля. Он закрыл рот ладонью, а когда убрал ее, кровь и мокрота покрывали рукав его пиджака. — Давайте не будем усложнять. Я сказал вам, что я уже мертвец. Разве вы не видите? Мне нечего терять.

— А мне вы не кажетесь мертвым, — сказал Флаэрти.

— Роселли удалось заразить меня во время одного из своих лабораторных экспериментов, — сказал Стоукс. — Какая-то разновидность сибирской язвы, очевидно. Если это так, я и дня не протяну. Помня об этом, я полон решимости увидеть результаты всей моей тяжелой работы. И вот сейчас вы пытаетесь мне помешать. Дайте свою пушку. — Он протянул свободную руку.

Флаэрти знал, что, несмотря на безнадежное состояние Стоукса, бывший спецназовский коммандос способен хотя бы раз нажать на спуск прежде, чем будет убит.

— Хорошо, — сказал он, передавая «беретту» Стоуксу.

Стоукс положил пистолет в карман.

— А теперь, пока я займусь делами, вы можете отдохнуть. — Он отступил к двери. — Ведите себя хорошо, и я сделаю так, чтобы кто-нибудь освободил вас после того, как все будет кончено.

Флаэрти и Брук беспомощно смотрели, как Стоукс потянул дверь, закрывая ее.

Глава десятая

— Ты уверен, что эти координаты правильны? — спросил Мясо, проверяя свой карманный GPS.

Двадцатью минутами ранее Джейсон позвонил Маку, и спутник отследил квадрат, который он начертил на капоте грузовика, использованного старшим сержантом Ричардсом, чтобы вывезти аль-Захрани из лагеря. След привел их сюда, в пустынный район, находившийся менее чем в двадцати километрах от сбитого «блэк-хока». Совершенно ровная местность обеспечивала прекрасный обзор пшеничных полей, простиравшихся во всех направлениях. Пейзаж оживляло ветхое строение. Но никаких признаков угнанного грузовика не было.

— Они, должно быть, снова в пути, — предположил Джейсон.

— Стоп… не спеши, — сказал Мясо. — Видишь вон ту хибару?

— И что?

Мясо указал на грубый навес, пристроенный к стене дома:

— Вон там.

Из-под маскировочной сети, укрывавшей угнанный пикап, выглядывал только угол поцарапанного бампера.

Джейсон подогнал грузовик поближе к дому. В верхнем окне он увидел два силуэта за закрытыми шторами.

— Подготовься, — сказал Мясо, указывая на крыльцо.

Араб с АК-47 пытался заглянуть в грузовик.

— Таал хуна! — позвал Мясо по-арабски. — Иди сюда, дурачок.

Араб подошел к кабине грузовика и заглянул внутрь.

Мясо воткнул нож ему в кадык и затем дернул лезвие вверх. Он дал телу упасть на землю так, чтобы не было видно из дома.

Джейсон схватил один из АК-47, снятых ими с убитых арабов.

— Пошли, — сказал он.

Войдя в дом, Джейсон повернул направо и осмотрел первую комнату. Только деревянный стол и два складных стула.

Джейсон услышал наверху возбужденные голоса. Разговаривали три человека. Он упал на одно колено, поднял АК-47 и прострочил потолок по широкому кругу, а затем крест-накрест. Голоса стихли, но одна пара ног быстро пробарабанила к центру дома прежде, чем Джейсон успел дать новую очередь.

Мясо также услышал бегущего и кинулся к лестнице. Он заметил цель и открыл огонь.

Раздался крик, и вниз по лестнице скатилась винтовка.

Мясо бросился наверх. Через три секунды он крикнул:

— Гугл, давай сюда!

Крофорд посветил фонарем в отверстие, которое морские пехотинцы прорыли в верхней части завала. С другой стороны появилась грязная голова в шлеме песочного цвета.

— Полковник, на той стороне много крови, — доложил капрал Уильям Шустер деловым тоном. — Еще несколько пальцев и немного тканей. Думаю, после взрыва никто не выжил.

Крофорд сохранил каменное выражение лица.

— Аль-Захрани смог выйти оттуда. Надо удостовериться, что никому больше это не удастся.

Шустер скатился вниз по камням, зажав фонарь в правой руке. Его левая рука была сжата в кулак, и он открыл его, чтобы показать полную ладонь металлических шариков от подшипников — типичная шрапнель, используемая в поясах самоубийц.

— Нашел на земле, — сказал он. — На них остатки «Си-4». Не знаю, почему один из них взорвал себя там.

Крофорд не был удивлен. Стоукс сообщил ему о неуклюжем стрелке, который выпустил несколько пуль в человека, увешанного пластиковой взрывчаткой. Гораздо больше беспокоила тишина на другой стороне завала. Крофорд ожидал активности.

Он повернулся к шестерым солдатам, стоявшим в проходе:

— Рамирес… Холт. Вы двое пойдете туда с капралом Шустером и посмотрите, что мы имеем.

Морские пехотинцы переглянулись, что недвусмысленно говорило о несогласии.

— Здесь вам не демократия, господа. Берите оружие и шагайте! И где этот проклятый курд?

— Здесь, сэр, — прозвучал тихий голос сзади.

Четыре морских пехотинца расступились, чтобы Хазо мог протиснуться вперед.

Он выглядел измученным, его глаза налились кровью. Сходство с ранними симптомами болезни аль-Захрани было абсолютным.

— Если там есть оставшиеся в живых, — сказал Крофорд, — ты поможешь мне внушить им хоть какой-то здравый смысл. Скажешь им, чтоб не валяли дурака и сдавались. Я могу рассчитывать на тебя в этом деле?

— Полковник, — сказал Шустер дерзко. — Он не в том состоянии, чтобы…

Крофорд шагнул к Шустеру и приблизил к нему свое лицо так близко, что оба коснулись друг друга носами.

— Капрал, ты забываешься.

— Пожалуйста, — сказал Хазо, успокаивающе касаясь руки Шустера. — Я помогу вам.

Шустер вынул пистолет М-9 из кобуры и протянул его Хазо.

— Если идешь с нами, возьми вот это. — Он кратко рассказал ему, как снимать пистолет с предохранителя и стрелять из него. — И не высовывайся, — добавил он.

В тот миг, когда Стоукс попытался закрыть дверь хранилища, Флаэрти выхватил у Брук глиняную таблицу и бросился за ним. Он был всего в четырех шагах от двери, когда она внезапно застряла в раме. С той стороны Стоукс попытался налечь на ручку посильнее, но засов был немного выдвинут, выступая ровно настолько, чтобы не дать двери закрыться. Флаэрти сделал это, когда входил.

Стоуксу потребовались считаные секунды для того, чтобы найти проблему, и он поднял пистолет, готовясь осторожно войти назад в комнату.

Флаэрти запустил пятифунтовую табличку в голову Стоукса. Стоукс нырнул в сторону, и табличка задела его правое ухо. Одновременно ему удалось выпустить одну пулю, которая пролетела мимо Флаэрти и чмокнулась в толстое пуленепробиваемое стекло витрины с головой Лилит.

Прежде чем Стоукс смог обрести равновесие, Флаэрти бросился вперед и поднырнул правым плечом под живот проповедника. Он поднял Стоукса и бросил его вниз на пол, причем большая часть энергии удара пришлась тому на грудь.

Однако Стоукс быстро отреагировал и попытался направить пистолет в лицо Флаэрти. Флаэрти обеими руками схватил запястье Стоукса и отвел «глок» в сторону. Прозвучал второй выстрел, пуля ушла в стену.

Флаэрти был уверен, что вступать в борцовский поединок со Стоуксом — дело проигрышное. Но против Стоукса работали две вещи: отсутствие ноги и пораженные сибирской язвой легкие. В процессе борьбы Флаэрти слышал хрипящие звуки, исходившие из груди Стоукса.

Стоукс ответил ударом головой, который пришелся Флаэрти в переносицу. У того искры из глаз посыпались, но руку с пистолетом он не отпустил. Он тут же нанес Стоуксу удар локтем в лицо.

Задыхаясь, Стоукс попытался оттолкнуть Флаэрти.

Затем он вдруг вскрикнул, и Флаэрти услышал, как пистолет со стуком ударился об пол. Он заметил короткий черный сапожок, стоявший на пистолете.

— Брось его, Стоукс! — прокричала Брук. Она топнула ногой во второй раз, и пистолет выпал из отдавленных пальцев.

Флаэрти никак не мог справиться с пастором, который крутился и брыкался, как мустанг. Чтобы вернуть себе равновесие, ему пришлось выпустить запястье Стоукса, и тут же сильный удар сбил Флаэрти с ног. Стоукс перекатился на локти, и его вырвало кровью и желчью на ковер.

Это была возможность, которой ждала Брук. Она схватила ближайший твердый предмет, который смогла найти, — глиняную табличку. Со всей силой она размахнулась картой Эдема и опустила ее на голову Стоукса. Пастор рухнул на пол.

Джейсону пришлось закрыть рукавом рот и нос, чтобы защититься от зловония. Труп Фахима аль-Захрани лежал в кровавом болоте на матраце, который был единственной обстановкой комнаты. Из его безжизненных глаз, как слезы, протянулись дорожки крови — глаза у него были совершенно красные. А весь матрац под нижней половиной его тела был насквозь мокрый, что позволяло предположить, что кровь и разжиженные органы вытекали отовсюду, откуда могли.