Zемляки. Коп. Книга 1 - Михей Белый

серьезный банкет намечается! Стопки есть?

— Сейчас гляну. — Миха порылся в карманах разгрузки и вытащил кожаный чехольчик со вставленными одна в одну металлическими стаканчиками. — Держи!

— Так, Георгич не пьет, это все знают. Так, Георгич? Или налить?

— Нет, я горячего бульончика попью. Сержант, угостишься горячим? Правда это не домашний, тот мы весь в дороге выхлебали. Этот я из кубика заварил, перед самым выходом.

— Не откажусь! А что такое кубик?

— Концентрат по вашему.

— Давай кружку свою! Ребят, вы будете бульон? — Обратился Георгич к рядовым, заметив голодный блеск их глаз. — Хотя чего я спрашиваю? Подставляйте кружки!

— Так, хорошо. — Продолжил Вадим. — Мишаня водку не пьет — ему коньяк. Бойцы! По водочке? Ага! Значит всего шесть стопок надо, а их как раз шесть, из них пять с водярой.

Вадим расставил на столе в ряд металлические стопки, ловко свернул пробку водочной бутылке и с ловкостью, не пролив мимо ни капли, разлил алкоголь.

— Мишань, сам себе налей из фляжки!

— Ясен пень! Сам себе не нальешь — никто не нальет!

— Не умничай, не на трибуне! Ну, за встречу двух эпох и за знакомство! — Провозгласил тост Вадим. — Налетай, братва на стол, тут есть много вкусного и жидкого!

Все выпили. Кто то по привычке занюхал кусочком хлеба, кто то протянул дрожащую руку к невиданному доселе гастрономическому чуду — тонко нарезанным кусочкам колбасной нарезки из вакуумной упаковки. Один Георгич, пряча усмешку в усы, поглядывал с хитрым ленинским прищуром на изумленные и начавшие оттаивать от дикого внутреннего напряжения лица бойцов Красной Армии.

— Эх, хорошо пошла на старые дрожжи! — Крякнул Вадим и стал повторно наполнять стопки.

— Между первой и второй — промежуток не большой!

— Вадим, не гони лошадей! Полночи бухали, а сейчас, не успели даже познакомиться и освоиться — глаза заливаете? А если немцы на огонек нагрянут? — Стал нагонять ужас Георгич.

— Да не ссы! Прорвемся! У парней там секрет выставлен, по — любому маякнут! Вон, у меня СКС под рукой, у тебя гладкоствол твой рядом! Поди, жаканами зарядил? Годится! У гансов точно броников нет!

— А что это за карабин такой чудной у тебя, Вадим? — спросил сержант. — Я такого названия никогда не слышал! Что за СКС?

— Самозарядный карабин Симонова, калибр семь шестьдесят две на тридцать девять.

— Симонова? Не Сергея Гавриловича, часом? Что ПТРС изобрел?

— Он самый! — Подтвердил начитанный Миха, не преминувший оседлать любимого конька — историю огнестрельного оружия. — Только карабин этот пока еще не изобретен. — Подмигнул он Вадиму. — Его изобретут только через пару лет, в сорок четвертом, а в серию он пойдет вообще только в сорок девятом!

— А что за калибр такой странный? Можно посмотреть поближе? — Продолжал любопытствовать сержант.

— Сейчас, постой! — Вадим сноровисто взял в руки карабин, разрядил его, несколько раз передернув затвор и, напоследок убедившись, что магазин опустел и в стволе ничего нет, направил ствол в землю и нажал на спуск. Раздавшийся сухой щелчок сработавшего вхолостую механизма убедил Вадима в полной безопасности неизвестной для окружающих «гром-палки», после чего он со спокойной душой передал оную на всеобщее обозрение, не забыв при это подобрать с пола и сунуть в карман все пять вылетевших при перезарядке патронов.

Оружие пошло по рукам. Бойцы по очереди брали его в руки, восхищенно цокая языком от избытка чувств, щелкали затвором и восторженно прикладывали к плечу, прицеливаясь то в лампу — коптилку, то просто в угол.

— Глянь-ка, не соврал! Год выпуска — пятьдесят третий!

— Точно, год выпуска! У моей винтовки на этом же месте выбит, только тридцать седьмой!

— А калибр! Глянь на дульный срез — аккурат мосинский!

— Парни! — Поспешил с объяснениями Вадим. Восторг зрителей от его карабина был ему как елей на душу. — Калибр и правда Мосинский: семь — шестьдесят две, но это только по пуле. Ваш, винтовочный патрон — с закраиной, длиной пятьдесят четыре мм, у этого ствола длина патрона — тридцать девять мм, он не рантовый. Пуля такая же, гильза другая.

— Короче, в двух словах! Извини, что перебил! — Нашел в своем мобильнике нужную своевременно скачанную статью Миха. — Это называется так — «промежуточный 7.62-мм патрон образца сорок третьего года с невыступающей закраиной конструкции Елизарова и Семина.»

— А что такое — промежуточный?

— Ну как бы военачальники посчитали, что винтовочный патрон излишне мощный и тяжелый, а пистолетный от ППШ — слабоват. И решили придумать золотую середину — под тот же калибр. Так как вся промышленность заточена под него, зачем изобретать что то новое, перестраивать производство? Все наши стволы — Мосинка, Максим, ДП-27, Наган, ТТ, ППШ, ППС, СВТ, Вадиков СКС еще непридуманный — все точатся на одних и тех же станках. Могу, конечно, ошибаться в количестве и направлении нарезов — извиняйте, интернета под рукой нет. Подтвердить или опровергнуть не в моих силах!

— Кстати! — Вспомнил Леха. — А АК-47? Первые модификации тоже под этот патрон шли!

— Что такое АК-47? — Живо заинтересовался сержант. Своим рабоче-крестьянским нутром он уже давно понял, что эти странные парни не банальные диверсанты или хитромудрые подсадные утки местных особистов, а совсем что то иное, не укладывающееся в привычный кругозор советских людей. Такую простую эмоцию, как обыденность, при непонятном слове «телевизор» или «мобильник» невозможно так обыграть, даже пускай долгими нудными тренировками. Что бы с таким пренебрежением произносить эти непонятные для сержанта слова, нужно знать эти вещи, жить среди них и использовать их повседневно. Так что вопрос он задал с искренней надеждой действительно узнать что то о неведомом, но похоже реальном будущем, а не в ожидании порции лапши на уши от непонятных сказочников.

— О, парни! АК-47 — это легенда! Автомат Калашникова образца сорок седьмого года, изобрел наш соотечественник, родом с Алтайского края, Михаил Тимофеевич Калашников! Трижды герой — две золотые звезды героя СССР, одна — России! Жалко, помер в тринадцатом году…Автоматов выпущено более ста миллионов экземпляров, участвовали они во всех вооруженных конфликтах, начиная с момента изобретения по наши дни! Машина неубиваемая, проклятые америкосы тесты проводили, и замораживали, и в морскую воду кидали, и песком посыпали! А он все равно работает! В Африке, я читал, у местных браконьеров «калаши» отбирают — без ствольной коробки, рукоять самопальная, весь на проволочках, ржавый насквозь, смазку двести лет не видел — а работает! Давайте по пять капель за Великого Человека с большой буквы и за наше Великое оружие!

— Давай!

— Вздрогнем!

— За нашу Победу!

— Парни! — Выдохнув после выпитой стопки водки и аккуратно занюхав корочкой хлеба сказал сержант. — Я, хоть и знаю, что