Девушка ищет спонсора - Михаил Черненок

– Ну, что ты ржешь, мой конь ретивый? – с улыбкой спросил Щепин. – На какую спасительную соломинку надеешься?

– Хочу, чтобы вы сами надели на меня штаны… – Сурен скосил жгучий взгляд в сторону Солнышкина. – Майор, покажи следователю, как это делается.

– Если не перестанешь кочевряжиться, такое покажу, что в глазах потемнеет, – угрюмо сказал Игорь Сергеевич.

– О-о-о, ка-а-акой страшный! Я тебя знаю, майор, я с твоей бабой сплю.

– Про баб поговорим позже. – Солнышкин повернулся к омоновцу. – Сними с него браслеты.

Омоновец, щелкнув ключом, снял с запястий Абасова наручники.

– Теперь оденешься? – спросил Игорь Сергеевич.

– Нет.

– Почему?

– Хочу, чтоб в глазах потемнело.

– Больно ведь будет.

– Да ну-у-у?!

– Шею тебе согну – дугой станет, – на скулах Игоря Сергеевича заходили желваки, лицо побледнело. – Поднимайся, чудак. Лежачих да сидячих я не трогаю.

Абасов с нагловатой улыбочкой погладил волосатую грудь. Вызывающе лениво потянувшись, поиграл накачанными мускулами и, словно истосковавшийся по спортивной схватке боксер, пружинисто вскочил со стула. В тот же миг от сокрушительного удара в челюсть он запрокинулся навзничь и, задев взбрыкнувшими ногами зазвеневший бутылками стол, будто кинутый с размаха тяжелый мешок, утробно ёкнув, распластался на полу. Немая сцена длилась несколько секунд. Ошеломленный падением, Сурен резво вскочил на ноги, сжал кулаки и тупо, как разъяренный тореадором бык, кинулся на Солнышкина. Второй удар отбросил его в дальний угол террасы. На этот раз лежание поверженного затянулось. Щепин выключил наяривающие музыкой стереоколонки. Видимо, наступившая тишина привела Сурена в чувство. С трудом приподняв от пола голову, он уставился на Игоря Сергеевича слезливым взглядом и по-детски плаксиво прогундосил:

– Чего дерешься, мент?.. Сильный, да?..

– С такими наглецами, как ваша светлость, справляюсь, – раздраженно ответил Солнышкин.

Абасов перевел взгляд на Щепина:

– Начальник, почему мент дерется?..

– Разве майор тебя бил? – вроде бы удивился Щепин. – Мне показалось, он только пыль с твоих ушей стряхнул, чтобы ты, мальчик, не баловался. Надевай, шалун, штанишки и рубаху. До заката солнца надо провести обыск твоего терема.

Приподнявшись на четвереньки, Абасов кое-как встал. Словно избавляясь от звона в ушах, поковырял в них мизинцем, потом тряхнул головой. Покачиваясь, подошел к перилам террасы, где лежала одежда, и, морщась будто от зубной боли, стал одеваться. Когда Сурен натянул на себя рубаху, Солнышкин защелкнул на его запястьях наручники. Сидевший на стуле под присмотром омоновцев ссутулившийся Ильяс за все это время не проронил ни единого слова.

Обыск начали с гаража. К удивлению участников опергруппы, рассчитывавших без труда обнаружить итальянский гарнитур, его здесь не было. Рядом с новенькой темно-синей «девяткой» возвышался ворох деревянных брусков да реек, перемешанных с упаковочной бумагой, картоном и разорванной полиэтиленовой пленкой.

– Упаковка здесь, а где «Джада»? – посмотрев на Абасова, спросил Щепин.

Абасов вроде бы обрадовался неожиданному вопросу. Ответил почти не задумываясь:

– Пойдем в дачу, покажу.

Щепин на скоропалительное предложение не отозвался. Прежде, чем лицезреть импортную мебель, он решил тщательно осмотреть гараж. Переворошив на всякий случай упаковочный мусор, проверили гаражный чердак, куда вела легкая приставная лестница. Там тоже ничего криминального не нашли.

Тайник обнаружили в ремонтной яме под автомашиной. Щепин по кирпичным ступеням спустился в яму глубиной в человеческий рост и, подсвечивая переносной электролампой на длинном шнуре, стал осматривать облицованные крупной кафельной плиткой, стены. Одна из плиток показалась ему подозрительной. Поддев отверткой, плитку осторожно удалили. За ней оказалась просторная ниша, из которой достали три «калашниковских» автомата с рожковыми дисками, до отказа заполненными боевыми патронами.

Приглашенные понятыми два старика из дачников переглянулись между собой. Один из них, словно профессиональный телеведущий, назидательно сказал другому:

– Вот, Михал Иваныч, наглядный пример того, как в нашем регионе создаются бандформирования.

– Истинно так, Василь Василич, – согласился другой. – Тихой сапой кавказские нации захватывают Сибирь! Скоро нашу территорию превратят в вооруженную Чечню. – И сердито обернулся к Абасову: – Чего вам, разбойники, на своей земле не живется?..

– Не надо шовинистических выпадов, – одернул старика Щепин и предложил ему расписаться в протоколе выемки незаконно хранимого оружия.

Управившись с гаражом, стали осматривать дачу. Нижний этаж дома со стилизованно зарешеченными под восточный орнамент светлыми окнами пустовал. Здесь еще не были закончены отделочные работы. От входа к лестнице, ведущей на второй этаж, на пыльном полу лежала широкая лента цветного линолеума.

Убранство комнат второго этажа впечатляло обилием дорогих ковров на стенах и ярких импортных паласов, устилающих пол. Одну просторную комнату, притемненную опущенными розовыми шторами, занимал белоснежный спальный гарнитур «Джада». Простыни и подушки на роскошных кроватях были так измяты, будто их усердно топтали в немыслимом шабаше. Одну стену здесь вместо ковра украшала отлично выполненная масляными красками большая копия картины Франсуа Буше, на которой слились в страстном поцелуе обнаженные Геркулес и Омфала с резвящимися возле их ног пухленькими амурчиками.

– Смотри-ка… – обводя взглядом спальню, сказал Щепин. – Оказывается, недурное состояние можно сколотить из воздуха.

– Почему из воздуха?! – с пьяной амбицией возмутился Абасов. – Мы каждый день до соленого пота работаем!

Щепин показал на измятые постели:

– Вот вы где потеете. А вымогательство и грабеж с убийством – это не работа. Откуда итальянский гарнитур?

– Из магазина.

– Какого?

Абасов растерялся:

– Что?

– Из какого магазина, спрашиваю?

– Из кемеровского.

– Название его как?

– Никак. У меня голова не безразмерная, чтобы такие пустяки запоминать.

– Ну, неугомонный шалун, ты настолько уверовал в безнаказанность, что даже мало-мальски правдоподобную легенду не придумал:

– Завтра придумаю, – попробовал отшутиться Абасов. – Сегодня пьяный. Двадцатипятилетие отметил.

Щепин строго посмотрел на него:

– Завтра наши эксперты документально докажут, что «Джаду» твоя банда увела из теплоуховского «Лебедя». Импортные товары все маркируются. Да и упаковку ты не успел уничтожить, а на ней – столько информации, что на сей раз тебе не отвертеться. За убийство Ядвиги Станиславовны Саблиной тоже придется отвечать.

– Никакой Задвиги не знаю, – пьяно бравируя, скаламбурил Абасов. – Кто это такая?

– Старушка, которой ты продал квартиру в доме по улице Гоголя. Не помнишь?

– На ура не бери, господин начальник! С голых слов мокрое дело мне не припаяешь, а документов у тебя нету.

– Во всех документах, Сурен, разберемся завтра. Сегодня же капитально обыщем дачу и поедем смотреть твою новую квартиру на Жуковского…

Глава XVI

В гостинице Петр Лимакин появился в двенадцатом часу ночи. Голубев, развалившись в кресле, смотрел по телевизору спортивную передачу. На застеленном газетой столе лежали толстый кусок «Докторской» колбасы, полбуханки хлеба и стояла ополовиненная банка килек в томатном соусе.

– Ужинал? – первым делом спросил следователя Слава.

– Нет, – устало ответил Лимакин. – Андрюша Щепин настойчиво звал к себе в гости, но я отказался, чтобы ты здесь в одиночестве не скучал.

– Молодец. За чаем к горничной сходить?

– Сходи.

Пока Лимакин занимался ужином, Голубев подробно доложил информацию, собранную за день. Выслушав его, следователь стал рассказывать о своих делах. Допивая последние глотки остывающего чая, Петр на несколько секунд замолчал. Слава тотчас нетерпеливо спросил:

– Что обнаружили в новой квартире Абасова?

Лимакин поставил на стол опустевший стакан и с облегчением откинулся на спинку стула:

– Под ванной нашли кастет, а в кладовке – рогожную мешковину, похожую на ту, в какую был завернут труп Саблиной, сверток полиэтиленовой пленки и большой клубок синтетического шнура. Если эксперты установят их идентичность, в Новосибирске одной бандой станет меньше. Щепин не даст Сурену ни малейшей возможности увильнуть от наказания.

– Насчет Теплоухова что Абасов говорит?

– Крутит, как заворовавшийся цыган: я – не я и лошадь не моя. Изворотливостью ума он не блещет, однако в том, что касается смерти Теплоухова, ни единым словцом не проговорился. Или на самом деле не виноват, или по тупости решил внаглую отпираться. Кажется, разворошили мы большой муравейник. Мафиозная структура начинает валиться будто карточный домик. Смотри, и жизнь старика Лискерова оборвалась. Не отравление ли опять?..