Призраки зла - Роберт Ричардсон

— Когда ты вернешься? — Она разглаживала перчатки на руках, критически оценивая впечатление.

— Не жди меня. Может быть, я загляну к папе с мамой… или зайду к кому-нибудь.

Она ушла. Не сказав «до свидания», не поцеловав, даже не махнув на прощание рукой. Тэрри услышал, как хлопнула входная дверь и зашуршал гравий под колесами отъезжающего «мерседеса». Снова зазвонил телефон, он автоматическим движением поднял трубку.

— Это снова Элан Бедфорд. Малтрэверса нет дома. Я записался на автоответчик. Нет гарантии, что это тот Малтрэверс, но вероятность велика. Когда мы достанем газету, посмотрим, может быть, там есть какие-то косвенные данные об адресе.

— Я ничего не нашел, — сказал Кершоу. — По-моему, она намеренно окружает себя тайной.

— Мы ее разыщем. Никому не спрятаться в Лондоне навсегда. Нужно только проявить терпение. Пока, Тэрри.

— Подождите, не вешайте трубку. У меня еще одна просьба. — Кершоу почувствовал, что расплывчатые подозрения, беспокоившие его много месяцев, сфокусировались, и с силой сжал трубку. — Ничего не записывайте, Элан. Это — строго между нами. Не имеет никакого отношения к нашей компании. Ничего не надо говорить старику.

— Вы хорошо знаете мое агентство, Тэрри. Мы всегда соблюдаем конфиденциальность. Пока действия клиента остаются в пределах законности. Что вы хотели?

— Я хочу, чтобы вы последили за моей женой.

Последовала пауза.

— Понятно. В течение какого срока?

— Пока не выясните, где она проводит время, когда я на работе.

— Я сожалею, что вам приходится меня об этом просить. Никогда не думал, что вы окажетесь в таком положении. Когда нам приступать?

— Сегодня. Она сказала, что отправляется в магазин. По ее понятиям, кроме «Хэрродз» магазинов не существует.

— Минут через двадцать к вам заедет одна молодая леди, — сказал Бедфорд. — Дайте ей последнюю фотографию вашей жены, и она начнет работать. Когда появятся какие-нибудь данные, я вам сообщу.

Пансион, принадлежащий Джеку и Кейт Бакстонам, был расположен у подножия головокружительно крутого Порлокского холма, при съезде с которого туристам приходилось так сильно жать на тормоза, что воздух постоянно наполняла гарь от задымившихся колодок, и они клялись, что спускаются здесь в первый и последний раз. Ослепительно белые, оштукатуренные «под шубу» дома, с окнами из декоративного нарезного стекла, через которое проглядывали цветастые занавески, и толстой соломенной кровлей на крышах создавали идиллическую картину, приятную взорам отдыхающих, особенно американцев, прибывающих на поиски романтизированного образа Европы. В доме стояла подлинная мебель времен короля Георга, столы в гостиной украшали вышитые скатерти, на пухлых стульях были надеты чехлы, отделанные тамбурным швом, по стенам висело множество гравюр цвета сепии, изображающих охотничьи сцены.

Такое явно смешное сочетание создавало причудливый своеобразный стиль, действующий успокаивающе. К удовольствию гостей, его дополняли современные удобства и цветной телевизор.

Джека Бакстона все еще можно было узнать по фотографиям, которые попались Малтрэверсу при подготовке к интервью, но лицо его обрюзгло, а вызывающе длинные волосы, обязательный атрибут шестидесятника, сменила скудная пепельно-седая шевелюра, начесанная вперед и напоминающая потертую швабру. При рукопожатии Малтрэверсу показалось, что у него в руке часть окорока, примыкающая к суставу — помертвевшее мясо, скрывающее изуродованные раздробленные кости. Не удержавшись, он опустил взгляд и увидел покрасневшие пальцы, искореженные хроническим артритом, торчащие из ладони, как гигантские раздавленные креветки.

— Если вам известно обо мне, то наверняка вы знаете и о них, — сказал Бакстон.

— Знаю, — сочувственно кивнул Малтрэверс. — Вы не хотите об этом говорить?

— Вовсе нет. Я смирился с этим. Однако вам сначала надо освежиться с дороги. Я покажу вашу комнату, извините, не могу донести чемодан.

Они поднялись вслед за ним по узкой лестнице. Какой бы ни была первоначальная планировка Джасмин Коттедж, дом был большой, что позволило разделить верхний этаж на шесть двойных спален. Бакстон отвел их в комнату, примыкающую к задней стене дома.

— Здесь меньше шума от транспорта, — пояснил он, окидывая помещение хозяйским взглядом, чтобы проверить, хорошо ли поработала горничная. — Извините, мыло надо заменить. Я прослежу за этим. Если вам еще что-нибудь понадобится, позовите меня или Кейт. Когда вы будете готовы, найдете меня внизу.

В номере была только раковина, и Тэсс отправилась на поиски ванной, а Малтрэверс занялся тем временем распаковкой их весьма скудного гардероба. Когда спустя двадцать минут Тэсс вернулась, он был поглощен изучением путеводителя по Эксмуру.

— Оказалась в другом конце коридора, — сообщила она. — Очень освежает. Пока ты принимаешь душ, я спущусь вниз и представлюсь Кейт Бакстон. Если она была танцовщицей, то возможно, у нас найдутся общие знакомые. Это нас сблизит.

— Счастливо.

Прежде чем спуститься вниз, он проверил, в порядке ли магнитофон, бесценный помощник в его профессии — Малтрэверс постоянно пребывал в страхе, что он как-нибудь откажет в середине интервью, что тогда с ним делать. Пара пробных включений показала, что все его внутренности функционируют нормально, и он пошел поискать Бакстона. Тот действительно оказался внизу — прислонившись к стойке приема посетителей, читал «Кроникл».

— Так вы на меня вышли через Дженни? — спросил он.

— Косвенно. Из-за Дженни я познакомился с Люэллой Синклер, которая рассказала мне о вас.

— Люэлла? Вот, в какие дебри вы залезли. — От нахлынувших воспоминаний лицо Бакстона стало печальным. — Тогда я был в центре всех событий. Такое интервью разворошит многое из прошлого.

— Надеюсь… Где лучше всего поговорить?

— Мы расположимся в гостиной, — Бакстон вышел из-за стойки. — Постояльцы могут приходить туда только по вечерам.

По пути в гостиную Малтрэверс спросил:

— А где Тэсс?

— На кухне, болтает с Кейт. Похоже на старые времена. Они сплетничают так, как будто Кейт и не уходила из шоу-бизнеса.

Малтрэверс, довольный, что Тэсс сделала первый шаг, начал интервью с полувопросов, полуутверждений, позволивших Бакстону припомнить историю своей карьеры и своего успеха и расслабиться. Он начал курить, искалеченные пальцы неуклюже держали сигареты, которые он прикуривал одну от другой. То, что говорил Бакстон, Малтрэверс главным образом знал, и разговор катился гладко, пока он не поднял вверх пальцы.

— Потом мне пришлось все бросить. — Он резко замолчал, в его глазах отразилось физическое страдание, по-видимому, никогда не покидавшее его. — Хотите знать, как это произошло?

— Я и так в основном знаю. Барри Кершоу.

— Правильно, — Бакстон погасил сигарету и сразу же зажег новую. — Однако ничего не удалось доказать. Он замел все следы. Что вам удалось раскопать из этой истории?

Малтрэверс пересказал информацию, добытую от Люэллы Синклер.

— Сходится?

— Значит, вам все известно. Этот подонок перекрыл мне все пути. На этом моя карьера закончилась. Иногда некоторые гости старшего возраста меня узнают. В остальном же, как будто ничего и не было.

— Вам должно быть, очень горько.

— Не так, как было вначале. Горечь сжигает человека изнутри. Меня поддержали два события: во-первых Кейт вышла за меня замуж, несмотря на то, что я стал полу-инвалидом, во-вторых, Кершоу получил свое.

Малтрэверс выключил магнитофон, стоящий между ними на низком столике.

— Давайте поговорим без записи. Люэлла убеждена, что Кершоу убили.

— Конечно.

— Но кто? Это останется между нами.

— Я пытался выяснить, но либо никто этого не знал, либо все скрывали. — Бакстон печально улыбался. — Жаль, хотел поблагодарить благодетеля.

— А что говорит ваша интуиция?

— Я не знаю, чего вы от меня хотите. — Бакстон взглянул на него с подозрением. — Если вы не сможете использовать эти сведения, почему они вас интересуют?

— Любопытство. Профессиональная черта.

— Вздор.

Малтрэверс широко заулыбался. Он вспомнил, что говорила Люэлла о Бакстоне и его уме, и решил, что лучше раскрыть карты.

— О’кей, поговорим начистоту. Интервью — подлинное, если хотите, можете позвонить в «Кроникл» и проверить, но у меня есть и другие соображения. Ответьте еще на один мой вопрос, и я вам все расскажу. Когда вы в последний раз были в Лондоне?

— Кажется, в марте. Это точно было перед Пасхой. Когда начинается сезон, мы отсюда не выезжаем. — Взгляд Бакстона стал тяжелым. — Ответил. Что дальше?

— Если вы отсюда не уезжали, вы никак не связаны со смертью Кэролин Оуэн. Все пошло оттуда.

— Кэролин? Я не знал, что она умерла. — Бакстон подался вперед. — Объясни, друг.