Эр-Три - Адель Гельт

было обязательно: мой волосяной покров хоть и напоминает, скорее, очень плотно растущие человеческие волосы, но, все же, сохраняет некоторые неприятные свойства собачьей шерсти. Проще говоря, если я не буду мыться с мылом ежедневно, находиться со мной рядом станет неприятно чисто обонятельно. Возможно, даже будет резать глаза.

- Установлена целевая температура: сорок градусов Цельсия, - на неплохом, хоть и устаревшем, исландском, сообщил цифродемон. - Желаете изменить или оставить?

Помыться удалось, позавтракать — нет. На все варианты запроса вида «приготовь завтрак», злокозненная эфирная машинерия отвечала непреклонным требованием сначала сделать гимнастику.

Делать ее можно было прямо в номере-квартире: в гостиной обнаружились и гимнастический коврик, и даже легкие гантели, но я, ведомый чувством непонятного противоречия, решил последовать рекомендации демона и дойти, все-таки, до общего спортивного зала. Благо, согласно подсмотренной еще вчера схеме, находился зал на том же этаже, что и моя служебная квартира.

«А ведь придется мыться еще раз,» - некстати подумал я, уже закрывая за собой дверь.

С неприятным коллегой по фамилии Хьюстон я встретился буквально на пороге лаборатории, любезно выделенной мне нанимателем.

Инженер был хмур и собран, совершенно не напоминая расхлябанного балагура, то есть — себя же, но вчерашнего.

- Dobroye utro, - произнес он по-советски, и тут же поздоровался: - Доброе утро.

- Здравствуйте, Хьюстон. - Я решил сделать вид, что вчера вообще ничего не произошло, и вести себя с американцем ровно и по-рабочему. - Позвольте поинтересоваться: что с Вами такое случилось? На Вас лица нет!

Инженер внимательно всмотрелся в мою, тщательно умытую и расчесанную, морду, будто выискивая признаки иронии и сарказма. Вотще! Ничего, кроме разумной обеспокоенности, он там не узрел.

- Вам-то это зачем? Мы знакомы пару дней, совершенно не тот опыт и стаж общения, чтобы за меня переживать, - инженер не был прав, и я поспешил объяснить, в чем именно.

- Мы с Вами, если сразу не заметно, вместе работаем. Во всяком случае, начинаем работать. Чисто технически Вы мне не подчинены, но от того, насколько хорошо работает инженерная служба, здорово зависят результаты и моего труда тоже. - Я ненадолго прервался, пропуская мимо задорно улыбающуюся дворфью девушку, несущую совершенно неподъемный, по виду, гроссбух.

Мы оба, тем временем, преодолели порог лаборатории (дверь открылась самостоятельно: видимо, и меня, и Хьюстона узнал сторожевой цифродемон). По раннему времени, помещение оказалось совсем пустым, и я счел уместным продолжить беседу.

- Вы верно подметили: мы с Вами не друзья и даже не приятели, но это не делает меня менее внимательным к возможным проблемам, на этот раз, совершенно делового свойства. Итак?

Инженер уселся на табурет, очевидным образом специально поставленный для посетителей. Я остался стоять: в помещении этом мне бывать до того не доводилось, и стоило прежде осмотреться, но сначала было нужно закончить важный разговор.

- Чертов рабочий график! - будто решился на что-то инженер. - Начало работы в девять утра, завершение — в восемнадцать вечера!

- Отличный рабочий график, просто замечательный, если я правильно понимаю, - заметил я. - У нас, в университете, он на два часа дольше, с восьми утра до семи вечера…

- Да нет же! - перебил меня инженер. - Сам график вполне себе, но вот то, что начинается после шести часов… Каждый, буквально, каждый, сотрудник, норовит остаться на работе после окончания официального дня! И ладно бы, если бы это была личная инициатива: у них принято задерживаться после работы!

- Люди стараются, им нравится работать. Наверное, неплохо платят. Не понимаю, в чем проблема, - я, на самом деле, уже начал догадываться о причинах негодования и плохого настроения моего визави, но что-то внутри меня требовало как бы спровоцировать коллегу на откровенность, возможно, большую, чем он сам планирует.

- Сначала они так работают сами, потом с этаким неудовольствием поглядывают на меня — я-то стараюсь завершать работу вовремя, а потом и вовсе назначают важное производственное совещание на восемь вечера, то есть, по местному, на двадцать часов, и каждый раз выясняется, что на совещании, на котором меня нет и быть не может, я совершенно необходим!

Я покивал сочувственно. Научная организация труда, за которую так ратовал любой социалист даже у нас, на благословенном Западе, полностью теряла смысл по причине наличия в коллективе таких вот энтузиастов. Что толку с того, что каждый знает свое место и время, если знание это остается теоретическим? Переработка же сверх нормы антинаучна: мало того, что такой энтузиаст ломает и свой, и чужие рабочие графики, он не успевает отдохнуть, а значит, сделать готов, в итоге, намного меньше и куда хуже, чем должен и может.

Примерно в таком ключе я и высказался, постаравшись успокоить коллегу: мол, я обязательно подниму этот вопрос на завтрашнем совещании с руководством Проекта.

Коллега немедленно повеселел, и дальше мы уже занялись делом: я осматривал лабораторию и заполнял чек-лист: отмечал имеющееся в наличии и вписывал в заявку недостающее, инженер же отпускал ехидные комментарии, по делу и нет. По его же собственным словам, ближайшие два часа ему совершенно нечем заняться, кроме, разве что, присутствия на рабочем месте.

Стоит, кстати, заметить, что веселый и ехидный хам в коллегах меня устроил куда больше, чем аватара итальянского мельника, знакомого всем читающим людям по la commedia dell’arte a soggetto.

Чек-лист получился, на удивление, зеленым: из того, что мне было по-настоящему нужно для работы, в наличии имелось почти все, за исключением, разве что, пары мелочей. Была, однако, выявлена проблема иного толка: по непонятной причине катастрофически не хватало справочников — обычных, нормальных, изданных на бумаге и содержащих ценную информацию. Пустой книжный стеллаж, однако же, в помещении присутствовал, на что я и указал коллеге и собеседнику.

- Интересное дело, коллега, - я прервал поток ехидного американо-советского красноречия. - Книжный шкаф есть, книг нет… Что бы это могло значить?

- А Вам, профессор, так уж нужны эти книги? Мне всегда казалось, что настоящие ученые, - на меня был брошен взгляд, полный парфянских стрел, - помнят все, что им требуется, наизусть.

- Личная память, если она тренирована, штука отличная и очень полезная, но справочник, особенно, содержащий скучные колонки цифр, на рабочем месте быть должен.

- Я знаю, где взять недостающие книги, - обрадовал меня инженер. - В библиотеке!

И мы, оставив на хозяйстве появившихся, наконец, лаборантов, устремились.