Атомная бомба - Владимир Губарев

Первый опытный «боевой» взрыв ожидается через 2–3 месяца…»

Итак, Сталин был хорошо проинформирован обо всем, что происходит в Америке. Иное дело Трумэн. Он практически ничего не знал о создании ядерного оружия в СССР. Во-первых, президент Рузвельт запретил вести разведку на территории СССР Этим самым он демонстрировал свое уважение подвигу советских людей во время войны. Во-вторых, передвижение иностранцев по нашей территории было строго ограничено, а потому им ничего не было известно о гигантском «атомном» строительстве, что развернулось на Урале. И, в-третьих, в Америке бытовало представление о катастрофическом отставании СССР в науке и технике, мол, в нашей стране не было ни интеллектуальных, ни материальных возможностей для создания ядерного оружия.

Эти ошибок американцам пришлось исправлять уже через несколько месяцев, когда им стало известно о вывозе урана из Германии, о нашем интересе к немецким специалистам-физикам и об отправке научных лабораторий в СССР. Американские спецслужбы предпримут отчаянные меры, чтобы наладить «атомный шпионаж» в Советском Союзе, но реальных успехов так и не добьются.

Или нам так кажется?!

Окончательный ответ будет получен лишь после знакомства с досье «русская ситуация», которое хранится в Национальном архиве США. Оно пока строго засекречено. Известно лишь, что в этом досье представлены все агентурные данные, которые были получены из СССР в те далекие годы…

«Бомба Сталина»

В одном из документов, подготовленных Курчатовым и направленных Сталину, были такие строки:

«Для получения урана-235 и плутония-239 и проверки на опыте правильности этих расчетов требуется сооружение специальных, весьма сложных новых диффузионных машин, атомных котлов и новых конструкций атомного снаряда-бомбы».

15 мая 1945 года выходит Постановление ГКО № 8579 сс/ов, в котором говорится:

«…г) разработать в 1945 году техническое задание на проектирование изделий БС-1 и БС-2…»

Речь идет о создании первых ядерных бомб.

Во многих воспоминаниях участников событий тех дней утверждается, что «БС» расшифровывается как «Бомба Сталина». На самом деле «БС» — это «бомба-снаряд», именно таким термином пользовался Курчатов довольно часто.

А может быть, забыть об истине и пользоваться легендой?! Для нас она, конечно же, более красивая… Однако для 1945 года она выглядит, конечно же, весьма странной, а потому предпочтем «бомбу-снаряд», тем более, что вскоре придется довольно часто менять шифры и индексы, пока привычным не станет заветное — «изделие».

Кто из троих?

Выборы в Академию наук всегда связаны с интригами, слухами, домыслами. Это естественно, потому что звание «академик» — это признание твоего вклада в науку. А разве кто-то из претендентов в этом сомневается?!

Александров избирался в член-корреспонденты АН СССР.

Чем именно он занимается? Этот вопрос задавали друг другу те, кому предстояло сделать выбор…

«Он размагничивал боевые корабли.» — говорили одни.

«Нет, это другой Александров — тот, который занимается диэлектриками…» — возражали другие.

В третьи посмеивались над своими коллегами, потому что были убеждены, что из всех Александровых претендует на звание тот, который занимается полимерами. «Таких всего два-три человека, — убеждали они. — И естественно, они имеют право быть в Академии».

Многим еще было невдомек, что «един в трех лицах» как раз Анатолий Петрович, и что выборы в Академию связаны с совсем другими делами, которыми он занимается уже семь лет. Но тогда о причастности к «Атомному проекту» говорить было нельзя, и при избрании в Академию наук учитывались лишь прежние заслуги ученого.

Сам Анатолий Петрович пришел в «Атомный проект» с неохотой. Безусловно, главную роль сыграл Курчатов, к которому Александров относился с величайшим уважением:

«Он был далеко не только связующим звеном. Тот же Харитон, тот же Зельдович, Гуревич и масса других давали не только общие идеи, но и участвовали в планировании экспериментов, они ставили конкретные задачи перед каждым, буквально каждым человеком. Курчатов сам участвовал в разработке всех вопросов…

Иоффе, например, Капица, Семенов — никто из них не мог бы так это дело реализовать, как это сделал Курчатов. Потому что это был человек необычайной увлеченности, но и в то же время именно конкретной увлеченности. Мы всегда Курчатова называли генералом».

Но поначалу Александров старался держаться в стороне от забот Лаборатории № 2. Он стал лидером по исследованию полимеров, и именно с этой областью науки Анатолий Петрович связывал свое будущее.

Однако в «Атомном проекте» дела шли туго на главных направлениях — получении ядерной взрывчатки. Одним из методов разделения изотопов урана была так называемая «термодиффузия». В свое время А.П. интересовался этим методом, Курчатов об этом помнил. И он предложил своему другу заняться им. Александров отказать не мог.

«У меня с ним был интересный разговор, — вспоминал Анатолий Петрович. — Я тогда сказал ему, что согласен работать в этом направлении, но у меня есть два пожелания: не работать непосредственно над бомбой и раз в году иметь месячный отпуск. Он согласился, и надо сказать, что эти пожелания почти всегда выполнялись».

Академик Александров любил порыбачить. Большинство своих отпусков он проводил под Астраханью. С супругой, с детьми, а потом и внуками, он ставил палатки на берегу волги и полностью «отключался».

Рыбалка или бомба? Он выбрал первое, и я его понимаю…

Между Бериеи и Капицей

Помимо своей воли в борьбе между Капицей и Берией стал «посредником». П. Л. Капица был освобожден ото всех должностей, а на его место в Институте физпроблем был назначен А.П. Александров.

Анатолий Петрович попытался отказаться.

«Не могу быть штрейкбрехером», — заявил он. И поехал к самому Берии отказываться. Но сначала купил бутылку водки, хлебнул для храбрости и немного полил на костюм — «для запаха».

В кабинете у Берии он попытался убедить хозяина, что не годится в директора института по многим причинам, в том числе и потому, что «любит горькую, и себя преодолеть не может».

Лаврентий Павлович рассмеялся. Он сказал, что ему известно все, в том числе, как профессор полоскал рот водкой и где именно он купил ее. А потом Берия вручил Александрову приказ о назначении его директором Института физических проблем. Там стояла подпись Сталина.

Спорить было бесполезно.

Прошло немного времени, и Александрову вновь пришлось встретиться со всемогущим министром. Nеперь уже речь шла о строительстве предприятия по тяжелой воде.

А.П. Александрова вызвали в Спецкомитет. Он вспоминал:

«Берия сидел за столом, таким перпендикулярным, а от него шел длинный стол, за которым все сидят.

Слева от него сидел Махнев, ближе всего к нему, и он, собственно, и представлял все материалы. Махнев докладывает, вот, значит, товарищ Александров представил проект завода для получения тяжелой воды. Берия берет в руки бумагу: «А товарищ Александров знает, что взорвалась опытная установка в Дзержинске?» Махнев говорит: «Знает». А я сижу прямо против Махнева, тоже рядом с Берией. Он не ко мне обращается, к Махневу: «Он свою подпись не снимает?» Тот говорит: «Нет, не снимает». Берия: «А он знает, что если завод взорвется, он поедет, где Макар телят гоняет?» Он по-русски не очень-то говорил. Я говорю, что да, представляю. «Вы подпись не снимаете, товарищ Александров?» Я говорю: «Нет, не снимаю. Строить завод». — Берия написал резолюцию — «За. ЛБ». Все. Завод стоимостью что-то около сотни миллионов рублей. И как-никак впервые в мире был водородный холод в промышленном масштабе здесь реализован… Но надо сказать, что мы очень тщательно тогда отработали все вопросы возможности взрыва».

Тайна Проекта № 1859

Под документом стоит подпись самого Сталина.

Это Постановление СНК СССР № 229–100 сс/оп. Буквы «сс» расшифровываются как «Совершенно секретно», а «оп» — «Особая папка». Казалось бы, какие нужны еще меры предосторожности, чтобы скрыть от всех текст документа?!

Но тем не менее даже такие меры Сталин считает недостаточными, а потому сам текст постановления погружается в дебри таинственных символов. Даже сейчас, спустя более чем полвека (документ подписан И.В. Сталиным 28 января 1946 года), не все удается расшифровать.

Речь идет о проектировании и подготовке оборудования Горно-обогатительного завода.

Итак, что же это такое?

Совет Народных Комиссаров постановил разработать:

«… а) к 10 февраля 1946 г. — проектные задания на проектирование вертикального и горизонтального агрегата типа № 1 («Проект № 1859» Горно-обогатительного завода);