Истребитель брaтвы - Владимир Колычев

Одним полушарием мозга Елисей понимал, что спорол дичь. Не должен он был так говорить – по крайней мере сейчас. Зато второе полушарие одобряло его поведение. Надо давить Сафрона. Иди сейчас, или никогда…

– Что ты сказал?! – оторопело сморщился авторитет.

– Кончилось твое время, Сафрон…

Словно не он это говорил, а кто-то другой. Зато какая эйфория, какая острота ощущений. Елисей ощущал себя по меньшей мере Наполеоном.

– Да я тебя…

С неожиданной прытью Сафрон выхватил из-под куртки ствол. Направил его на Елисея. И снова крутость того куда-то исчезла. Как вода в унитаз всосалась.

– А я тебя, – послышался спокойный голос Петлюры.

Он вынырнул из-за спины Елисея. Резко приблизился к Сафрону. Пистолет на его вытянутой руке ткнулся авторитету в щеку.

А спутники Сафрона тоже не зевали. Быстро, натренированно повыхватывали свои стволы. Один взял на прицел Петлюру, трое других направили оружие на его людей. Но и те не спали. Также ощетинились стволами. Пять стволов с одной стороны. И семь с другой. Даже Толик не сплоховал, тоже схватился за «пушку». Численное превосходство было на стороне Елисея. И люди его ничуть не хуже, чем у Сафрона, даже лучше. Только Елисею от этого не легче. Он смотрел в жестокие глаза Сафрона и умирал от страха. Он был беззащитен перед ним, перед силой, которую тот воплощал.

Это сидя в своем кабинете или в машине, хорошо ощущать себя крутым. А когда тебе в лоб направлен вороненый ствол, все твои амбиции вдруг исчезают. И ничего не хочется от этой жизни, кроме одного. Чтобы все оставили тебя в покое. И деньги уже не прельщают, и слава не нужна, и власть над людьми ничего не значит. Хочется только жить. Просто жить. Дышать свежим воздухом и любоваться солнцем, небом, облаками…

Но пощадит ли его Сафрон, не спустит ли он пулю с привязи?

Сафрон обречен. Если вдруг кто-то нажмет на спусковой крючок, авторитет умрет первым. Бойцы Петлюры перебьют всех его спутников – их больше, и стреляют они отменно. Только Елисею от этого не легче. Ведь он тоже сгинет. Умирая, Сафрон нажмет на спуск. Ему-то будет уже все равно… Ох как хочется жить!…

Елисей хотел, чтобы Сафрон знал это. Он даже собрался просить его о пощаде.

Плевать, что подумает о нем Петлюра, Штырь. Плевать на все. Лишь бы жить… Но он не мог молить о пощаде. Страх парализовал голосовые связки… Пять стволов с одной стороны, семь с другой. Противостояние продолжалось.

Выстрелов не было. Зато Елисею казалось, что он слышит, как трещит воздух, до предела наэлектризованный злыми взглядами противников. Все молчали. Никто не решался нарушить эту зловещую тишину. Да и слова сейчас не имели никакой силы – настолько накалена была обстановка.

Тишину нарушил вой ментовской сирены. Даже не вой, а робкий такой взвизг. Что-то взвыло в ночи и тут же заглохло. Но сигнал получен. Менты приближаются. Надо уходить.

Елисей видел, как подался назад Сафрон. Как задом втянулся в двери один его человек, второй. Он сам и его люди напоминали роботов. Окаменевшие лица, механическая ненависть во взглядах, безжизненные, точно выверенные движения. Да какая разница, кто они, роботы или люди? Главное, они уходят. И оставляют Елисея живым.

Противостояние продолжалось до тех пор, пока в дверях ресторана не скрылся Сафрон. Пистолеты продолжали молчать. Елисей не мог поверить, что все закончилось. Сафрон исчез, а он остался жив.

Менты приближались. Только Елисей почему-то не очень их боялся. Пусть его впечатают мордой в землю, пусть выпишут несколько литров «пива». Но ведь его не убьют. Рано или поздно он выйдет на свободу. Выйдет, чтобы жить нормальной человеческой жизнью. И к черту вся эта бандитская романтика с ее никому не нужной крутизной!…

Только Петлюра думал иначе.

– Уходим! – сказал он под скрип тормозов ментовской машины.

Теперь он казался Елисею роботом. И его бойцы тоже. Все семеро они развернулись лицом к «луноходу». И двинулись на него плотной, вооруженной массой.

Из машины выскочили два мента с автоматами. Как будто со стороны Елисей наблюдал за ними. Видел охотничий блеск в их глазах. Но этот блеск вдруг куда-то пропал. Сержанты заглянули в лицо смертельной опасности. Семь человек со зверскими лицами и мощными «береттами» в руках стремительно приближались к ним. Если они начнут стрелять – а они настроены на это, – никакие автоматы не помогут.

Елисей видел, как Петлюра подал знак ментам сложить оружие. Те подчинились. Нехотя и бережно уложили автоматы на землю. И сами легли – тот же Петлюра позаботился. И водителя из «лунохода» вытащили. Уложили рядом, обыскали, забрали пистолет.

– Уходим, – снова сказал Петлюра. На этот раз он обращался к одному Елисею. Тот завороженно кивнул и двинулся к машине, на которую показал ему Петлюра.

Он сел на заднее сиденье своего джипа, рядом с ним устроился Василь. В руках у него два автомата, три «пээма». Два джипа один за другим стартовали с места. Петлюра сидел впереди на пассажирском месте головной машины и держал на прицеле разложенных ментов.

– Стволы верни, – коротко бросил он Василю. Тот кивнул, открыл дверцу и бросил на асфальт трофей. Так и надо – ни к чему им увозить с собой ментовское оружие.

– Ну вот и все, – сказал Петлюра и облегченно вздохнул.

Машины неслись по дороге вон из Битова. Надо уносить ноги, пока не начались облавы.

– А ты, шеф, молодцом держался, – одобрительно заметил Василь, обращаясь к Елисею. – Я бы так не смог…

Елисей моментально взбодрился. В мгновение ока перебрал в уме детали недавней сцены. Сафрон пытался зачморить его, но он не уступил. Ответил ему «нет». Пусть и не твердым «нет», но все же.

Одно плохо. Чуть штаны себе не испоганил, когда стоял под дулом сафроновской «пушки». Мысли позорные в голову лезли, слова недостойные на язык просились. Но ведь наружу-то ничего не пролезло. И трусы сухими остались.

Сафрона прогнали, ментов ткнули мордами в асфальт. Круто? Еще как круто. И Елисей принимал в этом участие. Он как был, так и остался крутым…

Настроение поднималось, как воздушный шар, накачанный горячим воздухом. Но шар вдруг лопнул – будто кто-то проткнул его. Елисей осознал, в какую историю он влип. Он и его люди угрожали ментам, разоружили их. За это их если и погладят по голове, то только коваными полуботинками. Менты умеют мстить за своих. И делают это с удовольствием…

Глава вторая

– Ну и как прикажете все это понимать?

Подполковник Хлебов не просто начальник ОВД, он само воплощение карающего меча. Брови на переносице, глаза что лазеры, губы сведены в жесткую прямую линию. И кулаки сжаты. Степан мог бы подумать, что он готов броситься с ними на провинившихся. Но слишком хорошо знал он своего начальника, чтобы предполагать такое.

Два сержанта и старшина молчали. Виновато стелились взглядами по ковру.

– Чего молчите? – повысил голос Хлебов. – Как могло случиться, что какие-то бандюки уложили вас на асфальт, забрали оружие…

– Ну получилось, – не выдержал, буркнул один сержант.

– Да мы и сами не поняли, – отозвался второй. – Они все разом к нам развернулись. Пистолеты наставили, глаза страшные…

– И вам сразу стало страшно?

– Ну сплоховали, – угрюмо изрек старшина. – С кем не бывает. Что ж теперь, головы нам рубить?

– Головы рубить? Нет, головы вам рубить не будем. Ваше счастье, что бандиты одумались, вернули оружие. А то бы под трибунал пошли. А так отделаетесь увольнением… Чего молчите, чего не возражаете?

– Да и увольняйте, – пожал плечами сержант. – Не пропадем…

– Мест хватает, – подхватил второй. – Где и платят больше, и голову под пули за какую-то тысячу подставлять не надо…

– С вами все ясно. – Степан не захотел слушать их дальше.

– Думаешь, ясно? – пытливо посмотрел на него Хлебов.

– Не хотели они, так получилось. Не на тех нарвались…

– На кого не на тех?

– А вот это надо выяснить…

Степан уже читал объяснения этих ребят. Ехали по проспекту, случайно увидели вооруженных людей, приняли меры к задержанию. Да облажались. Крепко припечатали их к асфальту бандюки. Головы даже не дали поднять, когда уезжали. Никто из наряда не смог разглядеть номера отъезжающих машин. Не смог или побоялся – это одно. А как искать этих ублюдков с пистолетами – другое.

– Вот и выясняй, – хотел потребовать Хлебов. Но получилось, будто он просил.

– Выясняю. Комов и Лозовой должны с информацией подойти, жду.

– Возьми дело под свой личный контроль. Степан кивнул. И усмехнулся в ус.

Можно подумать, он сам не знает, что делать.

– Весь кабак на уши поставили, – довольный проведенной работой, сообщил Рома.

– Швейцара за бороду потрясли, – добавил Федот.

– А борода у него волшебная, в каждом волоске информация…

– А конкретно?

– По секрету всему свету дед шепнул. Сафрон это был…

– Значит, он наряд к асфальту припечатал?