Тайны Морских Катастроф - Лев Скрягин

Принцип морского страхования в капиталистической стране с его тонкостями и особенностями очень точно и наглядно дан современным аргентинским писателем Исидоро Сэгуэеом в его замечательном рассказе «Застрахованное судно». Он пишет: «Мореплавание всегда было опасным занятием, и виной тому не только стихия, но и сами люди. Страховые компании всегда остаются в барыше, потому что размер страховых премий зависит от степени риска и средней величины убытков. Судовладелец получает фрахт, который нередко больше стоимости судна. Грузовладелец также получает возмещение в случае гибели груза. Страховщик платит в случае гибели судна и за груз и за судно иногда гораздо больше, чем они стоят, но страховые премии, получаемые страховщиками, огромны. Данные статистики подтверждают, что кораблекрушения происходят реже, чем благоприятный исход рейса».

Как бы подчеркивая, что он действительно терпит убытки и оплачивает сполна возмещения, Ллойд весьма торжественно и, если так можно выразиться, помпезно обставляет каждую регистрацию погибших судов. Именно в этой процедуре как нигде лучше выявляются вековые традиции. А делается это следующим образом.

В центре страхового зала, на специальной конторке лежит большая книга в черном переплете из свиной кожи. Это «Книга потерь Ллойда». В нее с 1774 г. заносятся все застрахованные у Ллойда суда, которые погибли. Все записи делаются исключительно гусиными перьями. Говорят, что в Ллойде есть даже должность мастера по заточке этих перьев, на которой до недавнего времени числился один 80-летний старец, владевший этим искусством в совершенстве. Клерку «при книге» ежегодно требуется 150 перьев.

Помимо «Книги погибших кораблей», в Ллойде в ходу так называемые «Красные книги». В них тем же гусиным пером заносят суда, которые «считаются пропавшими без вести». Это большого формата тома в красных сафьяновых Переплетах. В каждой из них около 200 листов.

Первую «Красную книгу» начали заполнять в 1873 г. Прошло всего два года и два месяца, как все строки её просторных страниц оказались исписанными названиями бесследно исчезнувших в море судов. В основном это были имена старых деревянных парусников, «плавающих гробов», загруженных сверх допустимой нормы. Потом записями заполнилась вторая, третья, четвертая... четырнадцатая книга.

Если на заполнение первой «Красной книги» потребовалось всего два года и два месяца, то четырнадцатая книга такого же объема заполнялась четверть века. Ее начали 10 июля 1929 г. и закончили 22 декабря 1954 г. В эту книгу не заносились суда, пропавшие без вести во время второй мировой войны. На тем не менее в нее записано 222 судна! Вдумайтесь в это число. Оно означает, что за четверть века человечестве, достигнув величайших успехов в науке и технике, 222 раза расписалось в своей беспомощности перед морской стихией. Сейчас заполняют шестнадцатую книгу.

Эксперты по морским авариям и специалисты-кораблестроители не смогли установить причину гибели этих судов, и никто не знает места, где они погибли...

Перелистывая слегка пожелтевшие от времени страницы «Красных книг», невольно вспоминаешь строчки из «Зеркала морей» Джозефа Конрада: «Никто не возвращается с исчезнувшего корабля, чтобы поведать нам, сколь ужасной была его гибель, сколь неожиданной и мучительной стала предсмертная агония людей. Никто не расскажет, с какими думами, с какими сожалениями, с какими словами на устах они умирали».

Как и люди, корабли уходят из жизни разными путями. Их естественная смерть – разборка на металлолом. Таков удел большинства построенных и отплававших свой век судов. Подобно людям, которые их создали, корабли нередко становятся жертвой роковых обстоятельств – морской стихии, войны, злого умысла, ошибок людей.

С тех пор как человек начал овладевать стихией моря, ему пришлось познать горечь кораблекрушения. Сколько судов погибло за всю историю мореплавания? Сколько их покоится на дне морей и океанов?

На эти вопросы впервые попытались дать ответ американские океанографы Терри и Рехнитцер. В 1964 г. они подсчитали по данным мировой статистики, что ежегодные потери судов в середине XIX в. составляли около трех тысяч единиц. Начиная с 1902 г. до наших дней каждый год в среднем погибало до 398 судов.

Американские ученые, взяв в расчет, что мореходством люди занимаются уже более двух тысяч лет и что ежегодная средняя потеря судов всех стран составляла 500 единиц, получили миллион погибших кораблей. Миллион затонувших кораблей! Это значит, что примерно на каждые 40 квадратных километров дна Мирового океана приходится в среднем одно затонувшее судно.

Большинство этих судов погибло на скалах и подводных рифах близ берега. Многие нашли свою могилу на огромной глубине в океанских просторах. Координаты места гибели большинства из них известны страховщикам, морским историкам и охотникам за затонувшими сокровищами.

Но в мировой летописи кораблекрушений есть и краткие записи. Каждая из них начинается примерно так: «Такого-то числа, месяца и года корабль такой-то под командованием капитана такого-то, имея столько-то человек на борту, вышел из порта „N“. И все... Далее две роковые фразы: „В порт назначения корабль не пришел. Считается пропавшим без вести“.

Когда звонит колокол

Если застрахованное у Ллойда судно своевременно не приходит в порт своего назначения и от него по радио не поступает никаких известий, страховщики заносят его в список «Запаздывающие суда». С этого момента «Ллойдз лист» в течение недели публикует название этого судна под рубрикой «Суда, подлежащие расследованию». Причем газета ставит название не прибывшего в срок судна уже после того, как комитет Ллойда передал своим агентам в местах, где проходило плавание этого судна, соответствующие запросы и получил от них неутешительные ответы. По истечении недели страховщики выжидают определенный срок, который зависит от района, где проходило плавание, и обстоятельств рейса, с надеждой, что судьба пропавшего судна прояснится лучшим образом. Но когда проходят все реальные сроки для всяких предположений, например выход из строя судов радиостанции, изменение капитаном рейсового задания в силу каких-либо причин, вопрос об исчезнувшем судне выносится на обсуждение комитета Ллойда. Если его члены соглашаются во мнении, что рассматриваемое судно следует считать пропавшим без вести, то оно заносится (опять-таки гусиным пером) в «Красную книгу». Вот тогда-то и звонит колокол...

С этим колоколом, ставшим в Англии уже легендой, связано немало интересных историй и в то же время путаницы. Когда и сколько раз он звонит, и вообще почему звонит, в Англии знает не всякий. Автор этой книги, до тех пор пока не побывал в здании Ллойда, был сбит с толку и, точно не зная, сколько ударов соответствует тому или иному событию, допустил грубую ошибку в своей первой книге о морских катастрофах. Оказывается, этот колокол никогда не звонит и никогда не звонил три раза... Читатель, вероятно, поймет, как неловко чувствует себя автор, который одну из глав своей книги, в которой описывается страховка судов, назвал «После трех ударов колокола»...

Каждый мальчишка в Англии знает, что бронзовый колокол Ллойда зовется «колоколом Лютина» (во всяком случае так его величают сами «юлианы»). Но что удивительно, на этом колоколе (его вес около 50 кг, а диаметр почти 40 см) вместо «La Lutine» выбиты слова «St. Jean»! Чтобы объяснить эту несуразицу, кратко расскажем историю самого «Лютина».

В одном из залов на галерее здания Ллойда стоит красивое деревянное резное кресло.

На спинке прибита медная дощечка с надписью: «Это кресло сделано из деревянного руля фрегата Его Королевского Величества „Ля Лютин“, который утром 9 октября 1799 г. отплыл с ярмутского рейда, имея на борту большое количество золота, и погиб той же ночью у острова Влиланд. Все находившиеся на судне люди, кроме одного человека, погибли. Руль был поднят с затонувшего судна в 1859 г., после того как пролежал под водой шестьдесят лет». За этой бесстрастной надписью скрывается один из самых драматических эпизодов в истории английского мореплавания.

Когда-то этот 32-пушечный фрегат считался одним из самых красивых и быстроходных судов французского военного флота. В одном из сражений он был захвачен эскадрой английского адмирала Дункана и приведен в Лондон. С этих пор на фрегате стал развеваться британский флаг, и английские моряка стали называть его не «Ля Лютин», а просто «Лютин», опуская французский артикль.

Ранним пасмурным утром 9 октября 1799 г. «Лютин» под командованием капитана Ланселота Скиннера снялся с якоря и вышел из Ярмута к берегам континента. Спустя 18 часов, когда корабль находился у входа в залив Зейдер-Зе, начался сильный шторм. Стараясь избежать грозившей судну опасности быть выброшенным на прибрежные отмели голландского берега, капитан Скиннер решил штормовать в открытом море. Но все попытки отойти от берега были напрасны – поворот не удался, и фрегат сел на мель между островами Тершеллинг и Влиланд. Северо-восточный шторм ураганной силы быстро опрокинул судно, и оно затонуло на небольшой глубине. Из двухсот человек экипажа до берега добрался один раненый матрос, который умер на пути в Англию.