«Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой» - Петр Ингвин

Девушка завозилась. Прядь, случайно упавшая на лицо, отправилась за ухо. Теперь одна рука осталась под головой, другая неосознанно крутила краешек простыни. Я высказался:

— Всегда существует закон, кто должен наследовать. Кто ваш наследник по закону?

— Милослава, она старше. И умнее. Ей и титул-то не нужен. Она мечтает о спокойствии в семье, и чтоб другие уважали. За это кому угодно глотку порвет. С ней не пропадем.

— Тогда каким боком Лисавета возбухает? — не слишком этично выразился я.

Зарина словно лимон укусила:

— Сплетни. Разговоры. Домыслы. Вчерашнее покушение очень некстати.

Я устремил взгляд в потолок, пальцы сплелись над животом, ноги машинально скрестились. Меня не трогали перипетии Варфоломеиной семейки, сами разберутся. Пришлось перебить, склоняя тему на более злободневное и непонятное:

— Почему мужчины ходят исключительно в юбках? Их заставляют, как ты говорила, собственницы?

Зарина хихикнула:

— Еще чего. Зачем заставлять? Представь мужчину и подумай… — она снова не удержалась от смешка, прикрыв рот ладошкой. — Им же в штанах неудобно!

Вон оно как. Логично. А против логики не попрешь.

— Папринций — что за должность? — я опять поменял тему.

— Эй! — негромко раздалось в окне. — Спите? Всю жизнь проспите.

Словно нарисованные, в проеме маячили две головы. Первая, звавшая нас, принадлежала любопытно заглядывающей внутрь — я вспомнил имя — Аглае. Вторая — Томе.

Всписк Зарины ушел в ультразвук. Взвившийся златоглавый вихрь в мгновение ока перенесся на собственную лежанку. Словно по воздуху. Скорее даже телепортировался.

Это движение во тьме не осталось для Томы не замеченным. Ее голова сразу исчезла, сменившись несколькими другими.

— Полнолуние! — как бы объяснили они, словно что-то объясняя. — Вылезайте, только тихо.

Все одеты как Зарина. Парад приведений. Закутавшись в простыни с головой, загадочно блестели выглядывающими лицами. Глаза горели предвосхищением чего-то грандиозного.

Уже готовая, то есть правильно упакованная, Зарина вскочила, босые ножки в три шлепка достигли окна. Руки подхватили ниспадающие края ткани и, задирая их по самое не балуй, девушка ринулась покорять подоконник.

— А ты? — вскарабкавшись, она испуганно замерла в проеме. — Я без тебя не пойду. Мне нельзя, я заложник.

— Сейчас буду, — пообещал я. — Прыгай.

Окно очистилось, внизу приглушенно бумкнуло.

— Чапа! — донеслось снизу.

Замотавшись, оперся правой ладонью и одним движением перемахнул наружу. Не смекнувшая быстро отойти заложница вскрякнула и шарахнулась, едва не задавленная.

Мы оказались последними. Толпа двигалась к противоположной стене школы, по ходу вытягиваясь в колонну. Ни свечей, ни факелов. В свете полной луны окружающее было резким и четким. И чуть голубоватым. Хоть читай книжки, которых нет.

Все собрались в затемненной части территории, плохо просматриваемой с ворот. Наша вожачка, Аглая, вместе с постоянной напарницей вскрыла дерн принесенным ножом. Под ним обнаружился съемный щиток.

— Сюда, — скомандовала она.

Лаз в земле был небольшим. На карачках, ругаясь и пачкаясь, призрачные фигуры полезли в нору, путаясь и снова ругаясь. Самые смелые скинули простыни, чтобы по выходу надеть снова.

Хоть и ночь, но светлая. Я отошел к группе, что не стала дожидаться очереди вниз. Оказывается, имелась и другая дорога. Подставленная лесенка сдавленно хрипела, прогибаясь под ногами учениц, взбиравшихся на крышу. Мы с верно сопровождавшей меня Зариной тоже поднялись. Тома с нами не пошла. Проследив, чтобы мы достаточно удалились, она опустилась на четыре точки и в порядке очереди сунула голову в дыру. У нас наверху веселье только начиналось. Ученицы одна за другой разбегались и сигали на ту сторону забора. Сердце остановилось: а вдруг…

Никаких вдруг. Протяжные «А-ааа!!!» сменяло довольное «Ух!» и радостные возгласы, подбадривавшие оставшихся.

Я разогнался и рухнул в неизвестность.

Глава 6

С другой стороны оказался пологий склон с высокой травой. Скатились как на санках. Только простыня у меня чересчур задралась, но в рамках приличий.

Мы направлялись в лес. Точнее, в рощу, все ж таки они здесь Грибные. Правда, грибам еще не сезон, рановато, начало лета. Хотя… Другой климат — другие сроки. И, чем черт не шутит, другие грибы.

Среди деревьев мерцал свет. Простынное паломничество тянулось к свету, как ребенок к розетке.

Центр большой поляны занимал костер, разожженный заранее и полыхавший до небес. Дров угробили уйму. Понятно, им дрова не нужны, разве только для поесть-помыться. Нам бы в Россию такой климат… никогда бы в космос не полетели. Сидели б под пальмой и ждали, когда банан свалится.

— Встать в круг! — скомандовала Аглая.

Само получилось, что я оказался между Томой и Зариной. Над поляной повисла бодрящая напряженность. Из припасенных в сторонке запасов Варвара достала чашу размером с горшок и длинный нож.

— Тайный круг школы расширяется. Сегодня нас больше, чем вчера, завтра будет больше, чем сегодня, — тоном жрицы, свершающей жертвоприношение, вещала Аглая. — Мы здесь, чтоб частицы души Тайного круга продолжали жить в каждом сердце после возвращения домой. Клянетесь ли вы никогда не забывать этих дней, что мы проведем вместе, в помощи и дружбе, сострадая в горе и поддерживая в борьбе?

— Клянемся, — послышались голоса.

— Не слышу! — истерично взвилась Аглая.

Ей бы черный квадратик под нос — ну вылитый фюрер на митинге. Умения работать с толпой ораторше явно не занимать.

Над лесом грянуло:

— Клянемся!

— А если в трудную минуту к вам за помощью обратится член Тайного круга, с годами ставший соперником или начальником, поможете или оттолкнете? Казните или помилуете?

— Поможем! Помилуем!

Огонь в костре был меньше огня в глазах. Обстановка действовала как наркотик. Дым, пламя, тьма, плечо товарища и единодушный рев объединял в общий организм. Каждый был каждым и был всем. Совершенно забывалось, что общий организм обычно — рукотворный механизм, которым кто-то зачем-то управляет.

— Нас мало, но вместе мы сила! Клянетесь ли, что никто и никогда не поднимет руку друг на друга, кроме как во исполнение закона?

Дружный ответ:

— Клянемся!

— Что будет с отступником?

— Не жить такому на земле!

— Клянетесь ли по прошествии лет, став важными и толстыми, помнить о сегодняшней клятве?

— Клянемся!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});