Чувашские легенды и сказки - сказки Народные

Только девушка успела так сказать — зашумел-засвистел ветер, закачались деревья, солнце тучами закрыло.

— Это он возвращается с охоты, Иван, берегись, не то погубит тебя Хоранбусь.

Иван надел шапку-невидимку, ждет, что будет дальше.

Задрожал, зашатался дом — появилось безобразное чудище:

— Фу-фу! Человечьим духом пахнет. Выходи, кто пожаловал, будешь мне обедом.

Иван вспомнил про свой чукмар — чудесную дубинку — и скомандовал:

— Ходи, гуляй, чукмар!

Дубинка начала охаживать чудище, бить его и по рукам, и по ногам, и по большой голове. Гудит голова, и впрямь на пивной котел похожа, вот-вот расколется. Рухнуло чудище на пол и дух испустило. Но чтобы не смогло оно ожить, надо изрубить тело на мелкие куски. Меч Ивана отскакивал, не брал чудища, пришлось взять меч Хоранбуся.

Разбросал солдат куски на все четыре стороны, вывел девицу-красу из дома. Девушка велела взять платок, камень, шкатулку и гусли. Иван все это взял.

— Теперь махни платком, — сказала девушка.

Иван махнул — где стоял дом, осталось пустое место.

Обратная дорога всегда короче. Переплыли они море, сели на быстроногого коня и понеслись через реки и леса на свою родину. По дороге Иван вернул братьям-старикам и шапку, и дубинку, и коня.

За версту до царского дворца присели они отдохнуть. Девушка-красавица велела Ивану постелить платок и положить на него камень. Иван так и сделал, и тут же встал, будто из-под земли вырос, большой — не меньше царского — терем. Вошли они в терем, поели, попили; Иван, по привычке, лег отдохнуть с дороги. И чтобы его никто не потревожил во сне, постучал по шкатулке: постучал один раз — из нее вышел солдат, постучал еще раз — явился второй, на третий раз вышел третий. Двое встали у Ивановой двери на часах, третий пошел нести дежурство у ворот.

Прожил Иван с девицей-красавицей день, прожили они месяц — царь прислал своих солдат узнать, что это за терем появился в его владениях и кто в этом тереме живет.

— А пусть сам придет и узнает, — ответил Иван солдатам.

Те передали слова Ивана царю. Разгневался царь и пошел на Ивана войной. А Иван достал шкатулку и стал стучать по ее крышке — надо было приготовить войско для войны.

Не успел Иван настучать много солдат — долго ли было царю с войском версту пройти! — как царская армия начала Ивана одолевать. Что делать? Иван взял гусли и с горя и отчаяния заиграл. Тут же произошло чудо: царские солдаты перестали стрелять, остановились и остались стоять, как вкопанные. У Ивана всего набралась какая-то сотня солдат, но этой сотне легко было справиться с остолбеневшими тысячами.

Коварный царь был взят в плен. Иван занял его престол и долгие годы, говорят, жил в мире-согласии и со своей красавицей-женой, и со всем подвластным ему народом.

ЛАЗАРЬ ЛАЗАРИЧ И ИВАН ИВАНЫЧ

авным-давно жили да были в одном селении старик со старухой. Детей у них не было и они просили бога, чтобы он дал им хотя бы одного на утешение в старости. Бог услышал их мольбы, смилостивился, и в скором времени родился у них сын. Назвали его, как и отца, Иваном.

Рос мальчик не по дням, а по часам. Когда ему исполнилось три года, он выглядел уже как десятилетний.

Однажды мальчик сидел у окошка и глядел на улицу. Там играли соседские дети. Мальчик стал проситься у родителей, чтобы они его тоже отпустили поиграть со сверстниками. Те отпустили. Редко выходивший на улицу мальчик не только не имел друзей, но и вообще плохо ладил с деревенскими ребятишками. Вот и на этот раз стоило только ему выйти, как сверстники стали над ним насмехаться: и рост, мол, у тебя большой, и руки слишком длинные. Мальчик рассердился и начал колотить своих обидчиков. Кто отделался легким ушибом, а у кого-то руки или ноги оказались поломанными, кто-то ребер не досчитался.

На крик и плач ребятишек выбежали из домов их родители. Вышли на улицу и старик со старухой. Родители детей начали ругать их за то, что они так плохо воспитывают своего сына.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Один-единственный ребенок, а вы за ним углядеть не можете, — кричали разгневанные родители.

— Полюбуйтесь, как он наших детей покалечил!

Досталось и мальчику.

— Зачем их трогал — разве не видишь, что ты и ростом, и силой им неровня?!

Особенно громко кричал один мужик с рыжей бородой.

— Вы еще с ним разговариваете? — напустился он на своих соседей. — Да знаете, как поступают с такими разбойниками…

Никто так и не узнал, как надо поступить с мальчиком, потому что в следующую минуту со словами: «Ты замахивался на моих родителей, а теперь и на меня…» мальчик схватил крикуна за его рыжую бороду и подбросил вверх. Крикун взлетел так высоко, что его и не видно стало, потом упал на луговину за деревней. Яма, которую он выбил при падении, тут же заполнилась водой. Был человек — не стало человека.

Все поняли, что так разговаривать с мальчиком не только бесполезно, но и опасно. И стали упрашивать родителей, чтобы они отослали от себя сына-силача.

Погоревали-погоревали старик со старухой, а делать нечего — начали собирать сына в дорогу. Благословили его на дальний путь, дали с собой каравай хлеба. Сын трижды обошел стол, за которым обедали, сказал отцу с матерью: «Прощайте, я вас больше не увижу и вы меня — тоже», обнял их на прощанье и ушел.

Долго он шел. Сначала считал, сколько дней да недель, а потом и со счету сбился. И на всем долгом пути не встретилось ему ни одной живой души, ни зверя, ни птицы. Может, год прошел, а может, три минуло. Идет он лесом, грызет последнюю горбушку родительского каравая и видит — большой дом стоит, семью стенами окруженный. Снаружи идет стена деревянная, за ней — оловянная, третья стена железная, четвертая — медная, пятая — серебряная, шестая — золотая и седьмая — стеклянная, вся в драгоценных камнях. Сам дом в длину и ширину по семь сажен, с семьюдесятью семью окнами, с сорока одной дверью.

Походил парень вокруг, подивился: построить такой дом людям не под силу, уж не сам ли господь-бог его создал? Потом перемахнул одну стену, да другую, да третью — все семь оград одолел Иван и к дому подошел. Открыл одну дверь — никого нет, открыл другую — то же, третью, четвертую, сороковую дверь открыл — никого не встретил. Только на лавке перед сорок первой дверью лежал большой богатырский шлем. Растворил парень последнюю, сорок первую, дверь и увидел старого слепого богатыря.

— Как живешь-можешь, на весь свет славный дедушка? — поприветствовал Иван.

— Благодарствую, пока жив-здоров, добрый молодец, — ответил старый богатырь. — Желаю тебе тоже прославиться на весь свет.

Посидели, помолчали. Потом богатырь спросил:

— Зачем пришел, парень?

— Пришел в гости, дедушка, — ответил Иван.

— Коли так — проходи, угощать буду.

Богатырь провел парня в соседнюю комнату, усадил на золотой стул, за алмазный стол. На столе стояло разное питье и всевозможные яства. Богатырь налил парню из одной бутылки, а после того, как тот выпил, спросил:

— Сколько чувствуешь в себе силы?

— Если бы дали столб от земли до неба, то у меня хватило бы силы этим столбом перевернуть землю, — ответил Иван.

Богатырь открыл другую бутылку, налил из нее и подал Ивану. Но тот не стал пить, сказав, что родился он на свет один раз и пьет тоже только один раз.

Тогда богатырь ему говорит:

— У меня есть конюшня из меди и олова, в конюшне двенадцать дверей и каждая дверь заперта на двенадцать замков. В той конюшне стоит гнедой, со звездочкой на лбу, конь. Его пока никто не смог взять. Если ты откроешь замки и двери, я дам тебе этого коня. Если же сделать этого не сумеешь — пеняй на себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вышли они из дома, подошли к конюшне. Собрал Иван всю свою силу в кулак, размахнулся на всю ширину своего богатырского плеча и ударил по конюшне. Загудела, загремела медно-оловянная конюшня и рухнула — едва конь успел из-под обломков выскочить. Прыгнул Иван на гнедого коня, сказал богатырю «Прощай» да и был таков.