Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность - Валентин Яковенко

Календарь должен служить ежедневным напоминанием того, что сделало человечество для живущих поколений, связывать прошедшее с настоящим и в конце концов возбуждать отвращение к анархии, которая не признает ничего заветного и святого в достоянии, завещанном предками, и все здание долголетней человеческой культуры стремится превратить в руину. Вводя в повседневный обиход имена великих людей, Конт надеялся тем сильнее закрепить в сердцах людей положительный культ человечества.

Два капитальных произведения Конта: «Курс положительной философии» и «Система положительной политики» – также относятся к его общественным деяниям. Но они заслуживают более обстоятельного изложения, которое читатель и найдет в последующих главах.

Глава V. Позитивная философия

Единство двух половин жизни Конта и двух его капитальных трудов. – Что такое положительная философия. – Относительный характер позитивной философии. – Метод. – Содержание «Курса положительной философии». – Классификация наук. – Основной закон трех состояний. – Науки. – Социология. – Социальная статика: индивид, семья, общество. – Социальная динамика: фетишизм, политеизм, монотеизм.

«Посвятивши по естественному влечению, с самого детства, все силы свои, – пишет Конт, – служению великому делу социального преобразования, бесповоротно провозглашенному моими предшественниками, я имел счастье своевременно убедиться, что такая благородная цель моей жизни потребует прежде всего большой научной подготовки. Покончив вполне с этим трудным основным условием, путем добровольных продолжительных и систематических усилий, я должен был направить вслед за тем мои первые личные труды на духовную реорганизацию современного общества, которая одна только может служить солидным основанием для дальнейшего действительного обновления политического строя. Но самим ходом этих первоначальных занятий я скоро был приведен к тому (вот уже двадцать лет), что всякое подобное общественное предприятие окажется неизбежно преждевременным, пока оно не будет опираться на полную систематизацию всех наших истинных представлений, – систематизацию, следуя которой общественный разум подвергся бы предварительно подобному же постепенному умственному посвящению, какое пережил я индивидуально и отчего я до тех пор думал, что можно будет освободить публику. В силу такого убеждения я должен был почти на пороге своей карьеры отложить свою великую политическую работу, чтобы посвятить первую половину моей общественной жизни основам истинной философии – необходимой опоры всех дальнейших трудов по части общественного обновления. Мой личный кризис в 1826 году, принявший столь ужасное течение, благодаря нравственным страданиям, терзавшим меня среди напряженных умственных занятий, завершился установлением внутреннего равновесия и привел меня к общему представлению о новой философии, долженствующей наконец придать XIX веку спекулятивный характер, в отличие от предшествовавшего века. Кроме чрезвычайных умственных трудностей, встретившихся при построении такой философии, заботы о собственном здоровье и разные личные помехи, внешние и внутренние, сильно затянули выполнение этого великого предварительного предприятия, которое, как вам, быть может, известно, окончено всего лишь три года тому назад. Покончив с этим делом, я должен был, следуя естественному плану всей своей общественной жизни, возвратиться, пользуясь уже установленным широким и прочным базисом, к своей первоначальной работе над общественной реорганизацией, которая, как я только что заявил, должна составлять непременную цель второй половины моей деятельности… Таков, следовательно, должен быть общий ход моей философской эволюции, разделенной в силу необходимости на две великие эпохи: одна – по преимуществу умственная, где социальная точка зрения представляется лишь в качестве главного повода к отвлеченной систематизации, и другая – вполне социальная, где речь идет наконец о перестройке, сообразно с установленным раньше учением, нравственной жизни человечества. Если бы я упорно настаивал на систематизации чувств прежде, чем систематизировать идеи, то мое философское развитие, несогласное с естественной связью явлений, приняло бы неизбежно смутный и даже мистический характер, в конце концов, опасный, так как он способствовал бы поддержанию существующей анархии вместо того, чтобы покончить с нею. Но теперь, когда умственное основание заложено надлежащим образом, я должен обратить свои главные усилия прямо к нравственной части моего великого предприятия… В моем главном труде дух исследования и даже дух критики должен был преобладать, чтобы я мог подняться постепенно, следуя естественному порядку различных наших понятий, к истинной точке зрения человеческой мудрости. Теперь, когда я укрепился здесь твердо, дело будет заключаться в догматизации социального характера на основе уже допущенных принципов, – догматизации, которая должна иметь в виду систематизацию наших главных чувств. Одним словом, я могу теперь считать, что превосходство позитивизма в интеллектуальном отношении установлено с достаточной ясностью, по крайней мере для всех передовых умов, и что мне остается, следовательно, в своем втором великом труде установить также его нравственное превосходство, единственное, серьезно оспариваемое в настоящее время».

Так рассказывает сам Конт о двух половинах своей интеллектуальной жизни и двух своих главных трудах, между которыми большинство критиков и толкователей позитивного учения находит глубочайшее противоречие. В глазах самого Конта, как видим, не только не было никакого противоречия, но, напротив, вся жизнь его и вся работа совершались, можно сказать, по заранее обдуманному плану и внутренне едины. Я мог бы привести массу цитат из самих сочинений, подтверждающих эту мысль; но письмо к человеку, которого Конт боготворил и с которым никогда не позволил бы себе быть неискренним, мне кажется, лучше всяких рассуждений, предназначаемых для посторонних людей, раскрывает суть дела. Конт действительно был глубоко убежден в единстве и цельности своей философско-социальной теории. Он обдумывает как единое то, что впоследствии критики расчленяют надвое и считают исполненным глубочайшего противоречия. Он заранее предрешает, какие шаги должен будет сделать, чтобы достигнуть поставленной себе цели, а критики находят, что он сделал шаг вперед, чтобы затем сделать два назад. Если бы идеи, изложенные в «Позитивной политике», возникли в голове Конта во второй период его жизни, то, может быть, упомянутые критики были бы и правы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});