Пленница жестокого дракона (СИ) - Ярина Серебровская

на него двумя алыми вишнями.

Их-то он и поймал губами, сжал зубами, перекатывая во рту как настоящие ягоды.

Что-то темное и сладкое разливалось по моему телу от этой жестокой и острой ласки.

Я и так тяжело дышала, а тут сердце совсем пустилось вскачь, и не удержавшись, я испустила тихий стон.

— РРррррррриш! — Рык дракона был слышен, наверное, на весь лес.

Бешеный, воинственный дракон вырвался на свободу!

Он подхватил меня под зад, пронес два шага и уронил на узкую кровать, застеленную покрывалом. Единственную подушку он забрал и засунул ее мне под попу, задрал ноги к низкому потолку землянки, разведя их в стороны.

Себя он освобождал одной рукой, ломая ногти и разрывая шнуровку. Звенящий от напряжения огромный член выскочил как черт из табакерки и угрожающе закачался.

Я хотела сказать что-то, но потеряла голос, лишь смотрела на него в ужасе.

А потом Даррак закинул мои ноги себе на плечи и удивительно нежно поцеловал мою лодыжку, все еще глядя мне в лицо.

— Ты моя, Риш. — Сказал он спокойно. — Я завоевал весь чертов мир, а теперь я завоюю тебя.

Я смотрела на него затуманенным взглядом, невольно выгибаясь навстречу. Потому что я окончательно потеряла стыд и совесть. В этот момент я жаждала быть им завоеванной.

В одну секунду он отклонился назад, а потом с размаху засадил в меня свой член.

Он скользнул в меня удивительно легко. Хотя я успела подумать, что он такой огромный, что никогда в меня не поместится.

Он поместился. Вошел на полную длину, попутно разрывая последнее свидетельство моего падения и причиняя нестерпимую боль.

Я хотела заорать, но Даррак прикрыл мне рот ладонью. Я впилась в ее край, когда жгучее ощущение между ног стало еще более жгучим, когда он потянул член обратно.

Даррак только засмеялся от этой боли, которая была не равна моей.

А потом он начал меня трахать.

Размашисто, так что я подпрыгивала каждый раз, когда его таран проламывал мою хлипкую защиту раз за разом.

Я чувствовала, как между ног саднит, чувствовала, как разбухшая алая головка болезненно тычется во что-то там внутри, ощущала растянутость, которой не знала до сих пор.

Но с каждым движением внутрь меня, когда Даррак натягивал, присваивал себе добычу, я понимала, что мое тело ждало этого всю свою жизнь.

Наконец-то меня заполнили изнутри, заполнили так плотно и глубоко, как было нужно.

Слезы катились у меня из глаз, и в тот момент я не смогла бы точно ответить, это слезы боли или слезы счастья.

Даррак наклонился надо мной, сгибая меня пополам и проникая еще глубже, еще острее, хотя я думала, что дальше уже некуда. Наклонился и сцеловал эти слезы с моего лица.

Он вошел в меня полностью и теперь лежал сверху, совершая короткие неглубокие движения, от которых мне становилось все жарче. Даже на фоне боли я начала ощущать ту самую сладкую тяжесть, что предваряла невероятное удовоольствие.

Вряд ли я смогла бы испытать его сейчас, но Даррак вновь передумал.

Он вышел из меня полностью, развел мои бедра и долго что-то рассматривал под юбками.

Потом я ощутила его прикосновения и он показал мне свои пальцы.

Они были в крови.

Я задрожала, наконец-то в полной мере понимая, что только что случилось

— Ты моя, Риш, — сказал Даррак, глядя темными глазами в мои глаза. — Теперь навсегда моя.

Это было именно то, чего я ждала и не ждала одновременно.

Он снова проник в меня. Держа за бедра начал вбиваться в мое тело в глубоком сильном ритме, который раскачивал меня изнутри и заставлял поднимать бедра навстречу.

— Да, моя хорошая, так… — приговаривал он, прикрывая глаза и все тяжелее дыша.

Один раз с его уст сорвалось рычание.

А потом он вдруг замер, глубоко дыша.

И медленно вытянул из меня свой член. Я ощущала каждый сантиметр, проходящий словно по открытой ране. И между ног у меня была рана. Дыра. Пустое пространство, которое теперь мог заполнить только один мужчина.

Я снова заплакала, а Даррак снял с подоконника полотенце, вытер свой член и бросил тряпку мне.

— Вытрись, — приказал он.

Подтянул штаны и вышел из землянки. Хлопнула дверь.

Дрожа от холода и боли, от пустоты внутри и унижения, от неслучившегося наслаждения и стыда перед собой за это желание, я осторожно села, ощущая каждое движение как пытку.

Слезы лились и лились, пока я вставала, разыскивала кувшин с водой, мочила полотенце и стирала с бедер кровавые разводы.

И вдруг я уронила эту тряпку, разрыдалась и бросилась прочь из землянки.

На выходе меня поймал за плечи Даррак.

Я забарабанила кулачками по его груди.

— Кто ты?! Кто ты! Откуда ты узнал об этом месте! Как?! Отвечай! — Кричала я.

А он все держал меня за плечи и молча смотрел, пока я истерила.

Молча. Долго.

Ничего не говоря.

До тех пор, пока я вдруг не поняла.

Все поняла.

Женщина дракона

— Я тебя ненавижу!

Так я сказала ему там, у землянки.

— Я тебя ненавижу!

Повторила, когда он попытался меня поцеловать.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — Орала, когда за мной пришли драконы и усадили в повозку, которую тащила пугливая кобыла, которая постоянно раздувала ноздри и ржала, потому что чуяла под личиной десятка мужчин в черной коже страшных чудовищ.

— Ненавижу! Слышишь, Дар? Ненавижу и всегда буду ненавидеть! Ты проклятый дракон, который убил моего жениха и украл мою невинность! Лучше бы ты сдох в том лесу, когда я тебя встретила!

Меня снова заперли в спальне Даррака.

Двери, ведущие на балкон, теперь закрывались на огромный замок.

Я проверила их в первую очередь.

Что теперь будет делать проклятый дракон, когда ему приспичит обернуться? Разносить башню?

В отчаянии я бросилась на кровать. Перестеленную, пахнущую свежими травами и чистотой. В своих драных юбках и платьях, измазанных землей и моей девственной кровью.

Пролежала я так недолго. Не выдержав, вскочила и принялась сдирать свои десять одежек, которые так тщательно выбирала совсем недавно. Тюк с украшениями и сменой белья остался в землянке. Но у меня тут были еще вещи. Как и вода, заботливо налитая в медную ванну, еще достаточно теплая, чтобы в ней было приятно купаться.

Чего у меня не было — это моей девственности.

И больше никогда не будет, даже если я убью проклятого дракона!

Содрав с себя все тряпки, я вступила в горячую воду обнаженной. На моих бедрах были видны разводы крови, и когда я опустилась