Возвращение блудного Конструктора - Василий Головачев

– Торопиться… хомо обязательное… есть важность… сообщений о пресапиенсе…

Каждое слово отделялось паузой, и от этого казалось, будто слова наделены иным, не поддающимся разгадке ужасным смыслом.

Голос перестал звучать, чужанская «раковина» исчезла в вышине, хвост ее медленно угас. Первой опомнилась Боянова:

– Это предупреждение, мастер, что-то случилось там, наверху. Мы никак не можем связаться со спейсером?

Она прекрасно знала, что «големы» не имеют «струнных» раций, и этот риторический вопрос говорил лишь о ее растерянности или желании утвердить свое реноме проницательной женщины. Мысль мелькнула и исчезла. Ратибор тоже расшифровал послание чужан как попытку предупреждения (уж если роиды второй раз снизошли до этого, то дела с БВ обстоят очень серьезно!), а поскольку в данной ситуации он был не просто командиром разведисследовательского десанта, но и оператором РП, следовало в первую очередь думать об основном задании.

– Идем вверх, – скомандовал Берестов. – Со свистом!

И на этот раз даже физик Валдманис не посмел возразить.

Назад они шли со скоростью около тысячи километров в час, обогнав угрюмый чужанский корабль, инстинктивно ожидая от него еще каких-нибудь сообщений или действий. Но роиды сказали все, что хотели сказать, и не возобновили связи.

Председатель СЭКОНа заговорила за время в пути только один раз, словно делясь мыслями сама с собой:

– Мне иной раз кажется, что чужане знают о нас все, и уж, во всяком случае, гораздо больше, чем мы о них. Почему они вдруг стали интересоваться нами, проявлять странную заботу, больше века до этого отвергая все попытки контакта? Меня давно мучает этот вопрос, и я, кажется, нашла ответ: БВ угрожает не только нам, но и каким-то образом самим чужанам, отсюда их неожиданно проснувшаяся доброжелательность. Ваше мнение, мастер?

– Я не ксенопсихолог, – ответил застигнутый врасплох Ратибор, – поверить вашу концепцию алгеброй не могу, но в глубине души я согласен с вами.

– Спасибо и на том, – с обычной тонкой насмешливостью, которая была чем-то сродни иронии Грехова, отозвалась Боянова. – А знаете, что меня поразило больше всего в сегодняшнем путешествии? Мысль, что под нами звезда, погашенная одним лишь дыханием Конструктора! Понимаете ли вы это?

Ратибор промолчал, решив не реагировать на колкие выпады Забавы, пытавшейся, очевидно, каким-то образом расшевелить его, проверить хладнокровие и умение мыслить нестандартно.

Ведомые автоматикой «големов», запомнивших путь вниз, они подошли к станции через два часа, прошедших с минуты старта отсюда. За это время связь станции со спейсером была установлена, и Ратибор, чье сердце сжалось в предчувствии дурных вестей, вызвал «Афанеор».

– Только что получены «три девятки» по треку, – проговорил командир спейсера, не удивившись вопросу оператора («Ну, что у нас плохого?»), – и прямое сообщение. Дословно: «Оператору РП Берестову и председателю СЭКОНа Бояновой – «полундра».

Ратибор и Забава, вылезшие из «големов» и переодевшиеся в свои личные кокосы, переглянулись.

– Господи, что там еще произошло? – нахмурилась Боянова.

По классификации кодовых сигналов, разработанных в управлении спасателей и применяемых всеми службами, сигнал «полундра» означал высшую степень не поддающейся прогнозу опасности, могущей повлечь катастрофические последствия глобального масштаба.

– Что могло произойти?

– Кажется, «пуля» БВ ускорила полет, – сказал невозмутимый командир «Афанеора», успевший связаться с коллегами из погранотряда.

– Готовьте «струну» на Землю. – Ратибор отступил в сторону, пропуская женщину вперед, и внезапно ему померещилось, будто за спиной кто-то злобно и трусливо захихикал.

ПСИХОЛОГИЯ РОКОВОЙ ЧЕРТЫ

По сигналу «полундра» Берестов должен был подключиться к «спруту» – компьютерной системе связи отдела – не позднее чем через полчаса после его получения, а так как в отделе оптимальным считался срок двадцать минут, у него после возвращения из экспедиции «Афанеора» еще оставалось время на то, чтобы позвонить Анастасии и договориться с ней о встрече.

Девушка выглядела утомленной – инк отыскал ее в личном оперативном боксе расчетного центра ИВК, – но при виде Берестова лицо ее просветлело. В ответ на его предложение она только кивнула, и у Ратибора осталось впечатление, что его возвращению рады. В отдел он вошел точно по расчету, спустя двадцать минут после того, как получил «полундру». Где в этот момент находилась Боянова, думать не хотелось.

Дверь в кабинет Железовского была открыта, Ратибор собрался войти, как вдруг раздавшиеся изнутри голоса заставили его остановиться. Говорили двое: сам хозяин кабинета – его бас ни с каким другим спутать было нельзя – и женщина. Через несколько секунд Ратибор понял, что с «роденовским мыслителем» беседует председатель СЭКОНа. Когда же она это успела? Или это связь?

– Высокий уровень умственных способностей ничего не гарантирует. – Голос Бояновой. – Это условие для творческой задачи необходимое, но недостаточное. Я убедилась: ваш опер довольно решителен и смел, но он не интрасенс.

– Ратибор интеллектуально независим и мыслит без оглядки на сложившиеся стереотипы и авторитеты.

– А вот это как раз не слишком положительный фактор. Для любой другой задачи Берестов был бы идеален, но не для работы по Конструктору, где ему придется столкнуться с нечеловеческой психикой, психологией и возможностями. И только интрасенс имеет максимальный индекс гибкости при столкновении с подобными проблемами.

– Ратибор справится.

– Не думала, что ты пользуешься законом Корнуэлла.

– Не понял.

– Начальство склонно давать работу тем, кто менее всего способен ее выполнять. Я буду настаивать на смене оператора РП.

– А я на своем решении. Берестов прошел все ступени подготовки: социотренинг, оптимайзинг, неформальное эс-моделирование, сюрприз-сопротивляемость, стресс-закалку и контрактивную проверку на выживаемость на полигоне «Ад-3». Поэтому я не вижу причин для его отстранения. Кстати, по закону ответственности интеллектуальной деятельности соображения истины не должны заслоняться никакими другими соображениями. Короче, я буду настаивать на выборе отдела.

– Хорошо. Приглашаю вас обоих на заседание комиссии.

Ратибор успел сделать вид, что только-только подошел к двери, и столкнулся с Забавой.

– Простите.

Боянова кивнула, окинув его внимательным взглядом, и вышла в коридор, где ее ждала сегментная «улитка» лифта. Она поняла, что Ратибор все слышал. Понял и Железовский, когда безопасник молча встал перед ним.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});