Скандал столетия - Габриэль Гарсия Маркес

class="subtitle">Каракас, рынок № 1

Случай с Жанной Казальс раскрутил в газетах смежную проблему – торговлю белыми женщинами. Об этом говорят много и часто. Полиция уверена, что она существует. Все газеты сходятся на том, что главный южноамериканский центр торговли людьми – это Каракас.

Всколыхнуть общественное мнение оказалось весьма непросто, хотя факты, казалось бы, свидетельствовали убедительно: за последние годы около 30 тысяч девушек были похищены в Париже и проданы в кабаре и бордели всего мира. Основные рынки, согласно этим сведениям, находятся в Северной Африке и Южной Америке.

И впервые с тех пор, как стали просачиваться сведения о существовании этой ужасной торговли живым товаром, французское общество взволновалось и запротестовало. Днем я побывал на собрании, где присутствовали в основном матери семейств, требовавшие у правительства энергичного вмешательства в эту проблему. Французское правосудие уже зафиксировало множество случаев. Но, к сожалению, раньше, всякий раз, как журналисты затрагивали эту тему, общество расценивало это как очередную журналистскую спекуляцию. Теперь, однако, все изменилось. Депутат Национального собрания Франсина Лефевр собрала воедино все международные и внутренние аспекты этого дела и поставила вопрос ребром. Никаких сомнений – торговля белыми женщинами существует, руководится мощными организациями с агентами и клиентами по всему миру и действует во всех крупных столицах. Особенно активно – в Париже.

Француженки по две тысячи долларов

Для начала полиция установила тщательный контроль за газетными объявлениями невинно-соблазнительного содержания: «Легкая работа для девушек 18 лет. Заработок – 40 000 франков». Девушке в таком возрасте нелегко побороть искушение. Во многих случаях речь идет о нормальной работе. Однако есть и исключения: претенденток подцепляли на крючок контракта, сажали в самолет, доставляли в Северную Африку и там продавали как товар. Этот бизнес приносит 100 процентов прибыли.

Манера, в которой работают агенты-вербовщики, кажется эпизодом боевика. В начале года перед огромной, ярко освещенной витриной магазина на Елисейских Полях затормозил автомобиль. Оттуда выскочил человек, схватил за руку проходившую мимо студентку, силой втолкнул ее в машину и увез. Никто с тех пор ее не видел.

Впрочем, при первых контактах чаще применялось хитроумие, нежели грубая сила. В одном журнале рассказывается история Ивонн Венсан, которая в дремотный воскресный вечер сидела дома одна, не считая горничной. Мать отправилась в кино. Когда стемнело, какая-то сердобольная монашка позвонила в дверь и сообщила дурную весть: мать попала под машину. Ивонна выбежала из дому, возле которого уже стояла машина – за рулем сидел сообщник лжемонахини. Ивонна Венсан пропала бесследно.

Еще одна девушка – имя ее не называется, – проведя весь день в компании друзей в Венсенском лесу, направлялась к станции метро. Она ждала на переходе, когда зажжется зеленый, и тут к ней обратилась слепая старушка с просьбой перевести ее через дорогу. Никто не знает, что произошло на другой стороне улицы 18 сентября в четверть седьмого вечера, но домой девушка так и не пришла. Полиция с полным основанием считает, что две эти жертвы – из 30 000 пропавших за последние годы – находятся в какой-то точке земного шара, и их добром или силой принуждают к проституции.

Механика тут несложная: девушек увозят в Африку или в Латинскую Америку. Молодая, хорошенькая и покладистая француженка может стоить до полумиллиона франков, то есть две тысячи долларов. Но тот, кто готов выложить такую сумму, получает право эксплуатировать приобретение до тех пор, пока инвестиция не оправдает себя. Девушке, попавшей меж шестерен этого механизма, редко удается выбраться и вернуться домой. Преступники будут преследовать ее неотступно. Впрочем, некоторым счастливицам все же хватает мужества и удачи ускользнуть. Одна такая – Сюзанна Сельмон, 21 года – несколько месяцев назад поведала по телевидению о своих невероятных приключениях. Она была певичкой в скромном кабаре и однажды встретила свою судьбу в образе элегантного импресарио. Он предложил ей выступать в Дамаске, получая по 2000 франков за вечер. И Сюзанна лишь на месте осознала, что ей придется далеко не только петь. Не теряя хладнокровия, она сумела связаться с французским консулом и была репатриирована. Интерпол благодаря этому случаю размотал целый клубок и отправил за решетку нескольких лже-импресарио.

Был задержан только один экспортер

Но фасад был настолько благопристоен, агенты так умелы и ловки, что полиции не удалось вскрыть нелегальный характер их деятельности. Потребовалась случайная удача – подарок судьбы, приведшая в тюрьму Франсиса Рабана, самого на первый взгляд респектабельного и законопослушного француза. Однажды вечером в аэропорту Орли, когда он в обществе какой-то дамы, с которой не состоял в браке, собирался вылететь в Южную Америку, некий детектив, повинуясь наитию, вздумал повнимательнее проверить их документы. Выяснилось, что у его спутницы они поддельные.

Эта мелочь позволила установить личность человека, выдавшего себя за Рабана, крупного парижского экспортера, время от времени получавшего чеки на крупные суммы из Венесуэлы. Сейчас его обвиняют в том, что он на протяжении нескольких лет занимался поставками живого товара.

Журналисты называли Каракас главным рынком Южной Америки, но не ссылались на конкретные факты. Но вот один популярный журнал недавно сумел связать случай Рабана с историей некой молодой женщины, похищенной в Париже и проданной в Венесуэлу. По сведениям источника, ее пригласили работать официанткой в баре. Она, однако, наотрез отказалась «быть с клиентами поласковей». И в наказание была отправлена за 800 км от Каракаса, на удаленную ферму в глуши. С помощью двух французских исследователей, по чистой случайности оказавшихся там, ей удалось выбраться оттуда. Но сколько таких случаев можно прямо сейчас насчитать в Венесуэле?

12 января 1957 года, «Элит», Каракас

«Я еду в Венгрию»

20 августа Янош Кадар – председатель совета министров Венгрии – появился на публике по случаю годовщины конституции, на стадионе в Уйпеште, в 132 км от венгерской столицы. Послушать его выступление собрались шесть тысяч крестьян. На той же трибуне, что и Кадар, сидел и я – член первой после октябрьских событий делегации западных наблюдателей.

Десять месяцев Будапешт был закрытым городом. 6 ноября 1956 года с его аэродрома взлетел последний самолет – австрийский двухмоторный, – арендованный журналом «Матч» для эвакуации своего спецкора Жана-Пьера Педраццини, который был смертельно ранен в уличном бою. Запретная Венгрия стала доступна для нас лишь десять месяцев спустя – в преддверии Московского фестиваля его подготовительный комитет добился от венгерского правительства приглашения 18 наблюдателей. Среди них было два архитектора, немецкий адвокат, норвежский чемпион мира по шахматам и, кроме меня, еще один журналист – бельгиец Морис Майер, рыжеусый, чертовски симпатичный любитель пива и глупых анекдотов, начавший свою карьеру