Земля, позабытая временем - Эдгар Берроуз

Всех их крайне заинтересовала моя персона. Они перетрогали, общупали и даже обнюхали всю мою одежду и снаряжение. От них я узнал, что их племя называет себя Банд-лу, или «люди копья», а племя Tea называется Сто-лу, или «люди топора». Ниже их на шкале эволюции стоят Бо-лу, или «люди дубины», а еще ниже Алу, у которых нет ни оружия, ни языка. В этом слове, как мне кажется, может быть заключено крайне любопытное открытие, если, конечно, это не простое совпадение, я наткнулся на слово, прошедшее без изменений через миллионы лет существования человечества, с начала начал разговорного языка. Это слово могло оказаться единственной ниточкой, связующей нарождавшуюся в незапамятные времена человеческую культуру с рожденным в кратере огнедышащего вулкана Kacпаком.

А может быть, это только совпадение, даже почти наверняка совпадение; и все же сравните: на Капроне, в Каспаке, немой называется алу, а в наше время и в большом мире на латыни немой называется alalus.

Итак, местная красавица из гарема вождя, которую звали Со-та, несколько неожиданно проявила ко мне такой живой интерес, что То-жо в конце концов обратил внимание на расточаемые ею нежности и выразил свое неудовольствие тем, что стукнул ее по голове и отшвырнул пинком в угол пещеры. Я прыгнул между ними в тот момент, когда он заносил ногу для следующего пинка, и проведя болевой прием, выволок его, вопящего от боли, наружу. Там я, под страхом еще худшего наказания, заставил его дать обещание больше не трогать Со-та. Девица бросила на меня благодарный взгляд, а вот сам То-жо и остальные женщины смотрели на меня хмуро и угрожающе.

Позже вечером Со-та по секрету поведала мне, что она в ближайшее время покинет племя.

— Со-та скоро станет кро-лу, — прошептала она мне на ухо.

Я спросил ее, что такое кро-лу, и она попыталась мне объяснить, но я так и не знаю до сих пор, правильно ли я ее понял. Из ее жестов и слов я уяснил, что Кро-лу — это племя, имеющее на вооружении луки и стрелы, готовящее пищу в сосудах и живущее в хижинах, а также разводящее домашний скот. Все это было весьма расплывчато и схематично, но основная мысль, похоже, в том, что Кро-лу — более развитое племя, чем Банд-лу.

Перед сном я довольно долго размышлял на эту тему. В своих размышлениях я пытался найти связующее звено между различными расами, которое позволило бы объяснить их всеобщее стремление когда-нибудь стать галу. Со-та подкинула мне кое-какой материал, но напрашивающийся вывод казался настолько фантастическим, что я даже не мог заставить себя всерьез обдумать его. И тем не менее, в эту теорию вполне вписывались те различные стадии развития, с которыми я столкнулся в разных племенах, и диапазон различий человеческого типа внутри самих племен. Ну, например, среди банд-лу попадались такие экземпляры, как Со-та, представляющая собой высший из увиденных мною до сих пор уровень развития, или То-жо, может, самую малость стоящий ближе к обезьяне, чем его жена, и в то же время совсем другие типы — плосконосые, со скошенными лбами, заросшие волосами. Вопросы мучили меня. Кто знает ответ? Может быть, Сфинкс? Я не знаю.

С этими мыслями, достойными лунатика или наркомана, я и уснул, когда же я проснулся, руки и ноги мои были связаны, а оружие исчезло. Как им удалось при этом меня не разбудить, сказать вам не могу. Это было крайне унизительно, но это было именно так. То-жо возвышался надо мной. Неясный предутренний свет слабо пробивался в пещеру через отверстие входа.

— Расскажи мне, — потребовал он, — как бросить человека через голову, чтобы он сломал себе при этом шею, потому что я собираюсь убить тебя и хочу знать это прежде, чем ты умрешь.

Из всех бесхитростных заявлений, когда-либо слышанных мною, это побило все рекорды. Оно было настолько нелепо, что даже перед лицом смерти я не мог удержаться от хохота. Должен отметить, правда, что к этому времени я перестал так уж сильно бояться смерти. Наверное, я принял на вооружение философскую теорию о ничтожной ценности человеческой жизни, когда-то мимолетно высказанную Лиз в беседе со мной. Внезапно я осознал, что, в сущности, она права — все мы марионетки, дергающиеся на ниточке от колыбели до могилы, и никому, кроме самих себя и немногих близких, не нужны и неинтересны.

За спиной То-жо стояла Со-та. Она подняла руку с направленной ко мне ладонью — каспакский эквивалент качания головой.

— Дай мне время подумать, — произнес я в ответ.

То-жо заявил, что согласен подождать до ночи. Он дает мне день на раздумье. После этого вождь ушел, отправившись на охоту вместе с остальными мужчинами. Женщины тоже ушли, как я позже узнал от Со-та, к такой же, как и в племени Tea, теплой луже, в которую они ежедневно погружались. Кстати, в ответ на мой вопрос, что это за ритуал, Со-та кратко ответила: «Ата», но это случилось позже.

Я пролежал связанным, должно быть, часа два-три, когда в пещеру вернулась Со-та. В руках у нее был острый нож, между прочим, мой, которым она разрезала мои путы.

— Пойдем, — сказала она. — Со-та отправится с тобой к Галу. Настало время для Со-та покинуть Банд-лу. Мы вдвоем пойдем к Кро-лу, а потом к Галу. То-жо убьет тебя сегодня ночью. Он убьет и Со-та, если узнает, что Со-та помогла тебе. Мы уйдем вместе.

— Я пойду с тобой к Кро-лу, — отвечал я, — но потом я должен буду вернуться к своим по направлению «к Началу».

— Ты не можешь вернуться, — сказала она. — Это запрещено. Тебя убьют. Тому, кто дошел, — возврата нет.

— Но я должен вернуться, — настаивал я. — Там находятся мои друзья. Я обязан вернуться и привести их сюда.

Она настаивала на своем, я на своем, но в конце концов мы согласились на компромисс: я провожаю ее к Кро-лу, а затем возвращаюсь обратно за своими и веду их на север, в где меньше опасностей со стороны как хищников, так и двуногих. Она принесла мне все мои отобранные вещи — ружье, патроны, нож и термос, и рука об руку, спустившись с холма, мы отправились на север.

Путешествовали мы три дня, пока не прибыли в деревню, состоящую из множества крытых хижин. Был час заката.

Со-та объявила мне, что она должна войти одна, и будет лучше, если меня никто не увидит, раз я все равно собираюсь нарушить запрет и вернуться на юг, что по местным законам карается смертью. На этом мы с ней и расстались. Она была доброй девушкой, надежным и верным товарищем, и, по меркам своего окружения, изящной и к тому же добродетельной. Она была женой То-жо. Среди кро-лу ей предстояло обрести нового мужа, следуя странным для нас обычаям Каспака, но она совершенно откровенно заявила мне, что после моего возвращения она оставит мужа и перейдет ко мне, поскольку я ей очень нравлюсь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});