Избранница - Варвара Иславская

— О да, мадам, я понимаю! — ответил менестрель, и его глаза, наконец-то, засветились живым блеском. — Я представлю вас Его Величеству.

— А вот это не надо! — испугалась Элиза.

— Смотрите! — подмигнул менестрель, — а король смотрит на вас.

Элиза повернула голову и поймала на себе взгляд лучистых черных глаз Карла, которые с неподдельным интересом разглядывали необычную гостью. Но игру взглядов нарушили звуки герольдов, которые возвестили о подаче блюд. Пажи торжественно, под музыку внесли подносы с зажаренной целиком дичью.

«Ничего себе блюдо!» — подумала Элиза. «Да они просто живодеры!»

А в это время пажи, идя в ногу и не сбиваясь с ритма, обносили гостей стаей зажаренных целиком лебедей. Птицы были как живые. Казалось, еще немного, и они взлетят.

Элиза заметила, что перед ней стояла странная тарелка, сделанная из сухого хлеба.

— А ее тоже есть? — спросила Элиза у менестреля.

— Вы с какой планеты? — подозрительно осведомился менестрель.

— С планеты Земля! — дерзко ответила Элиза и, схватив с подноса огромное яблоко, начала его жадно есть. В этот момент она опять перехватила на себе взгляд черных глаз монарха, которые на этот раз выражали неподдельное любопытство.

«Он меня засек», — решила Элиза. — «Недаром же о нем говорят, что он умный король. Но этот „умник“ может отдать любой приказ, и все эти его шавки сочтут за честь его выполнить, даже если меня приговорят к сожжению на костре. Но не на ту напал, Карл!» — мысленно сказала Элиза, в упор глядя на короля. «Вообще-то надо линять отсюда. Найти этого старого алхимика Яноша и попросить его отправить меня обратно в Прагу, а еще лучше — домой!»

Размышляя над своим побегом, Элиза заметила, что на столах не было никаких приборов, и так называемая аристократическая публика сальными руками с треском разрывала на части лебедей, с жадностью отрывая от них темные сочные куски мяса. Во время трапезы гости издавали такие звуки, от которых Великий Каролинг (Карл I, король франков), наверное, просто устал вертеться в гробу. Элиза собрала всю свою волю, чтобы не замечать всего этого чавканья, урчанья, рыганья и довольствовалась только вином и фруктами, которые отличались отменным вкусом и качеством.

Под дружное чавканье, шумное глотанье пищи и вытирания рук обо что придется, подавались все новые и новые блюда, каждое из которых вносилось под звуки труб. Элиза потеряла счет фазанам, рябчикам, куропаткам, курицам, гусям, свиным головам и еще многому, чему она просто не знала названия.

— Почему вы ничего не едите, мадам? — уже встревожено спросил менестрель.

— Берегу фигуру. Не понимаете? Я худею.

— Не понимаю, — честно признался менестрель и затих. Очевидно, он принял Элизу за бесноватую и, перестав задавать лишние вопросы, стал дощипывать своего фазана.

— Элизе очень хотелось попробовать аппетитную красную рыбу на оловянном блюде, но она не рискнула.

«Неизвестно, чего они туда положили, и переварит ли ее мой желудок. И вообще, — подумала Элиза, — сознают ли эти люди, что они давно уже мертвы… то есть, не мертвы… я неправильно подумала… просто век их давно прошел…»

И Элиза стала внимательно рассматривать этих людей, которые по линейному перечету жили 700 лет тому назад, а по пространственному — веселились сейчас на рождественском балу начала 21-ого века. Всматриваясь в лица и фигуры этих людей, Элиза поняла, что антропология не стояла на месте. И опять же по тому же линейному пересчету времени, за 600–700 лет внешность человека изменилась. Ее поразил невысокий рост всех людей из 14-ого века. Она даже боялась встать из-за стола, чтобы ее не приняли за великаншу. В целом, Элиза заметила, что фигуры этих людей, казалось, были лишены острых углов, а в движениях сквозила мягкость и отсутствовала суета.

Лица женщин были необычайно нежны, с очень тонкой почти прозрачной кожей, которой могла бы позавидовать любая современная модница. Некоторые готические красавицы уже употребляли косметику, привезенную с Востока. Но косметические средства были нанесены на лица довольно неумело и неестественно, делая лица женщин кукольными и немного аляповатыми. Поразительно было обилие красные, синих, коричневых и кремовых тканей, из которых были сшиты костюмы знати. Видимо, уже начало складываться влияние бургундского двора, славившегося своими роскошью, богатством и пирами.

Молодые девушки, а точнее, совсем девочки, были одеты в яркие узкие платья с висячими рукавами и, видимо, были отрезные по талии, потому что это очень выгодно подчеркивало их девичьи фигуры, не лишенные приятных округлостей. Дамы постарше предпочитали цветные сюрко с разрезами, из-под которых живописно виднелись окрашенные шафраном, тончайшие рубашки «котт».

«Как у Бланш», — подумала Элиза.

Знатные вельможи, а их было видно сразу, были одеты в длинные одежды синих или коричневых оттенков. Они подчеркивали свою высокую принадлежность, украшая себя драгоценными подвесками, цепями, крестами и огромными перстнями. Обязательной частью одежды городских грандов были невысокие шапки с головными повязками.

Разодетые вельможи чинно сидели за столом, следя за каждым движением и каждым словом короля, пытаясь предупредить его малейшее желание.

Элиза заметила, что добрая королева Бланш, которая по сравнению со всеми отличалась самым тончайшим вкусом, сидела с абсолютно отсутствующим взглядом, пребывая в какой-то сладкой меланхолии, очевидно вспоминая родную Францию.

Дамы весело чирикали о чем-то своем, женском; молодые юноши, многие из которых были облачены в модные для тех времен очень узкие короткие куртки с подбитыми рукавами, пытались обратить на себя внимание юных девушек, которые под их страстными взглядами, жеманно прикрывали глазки. В общем, и тут была любовь, о которой поются песни во все века! Однако, никто из молодых людей не решался подойти друг к другу. Видимо, это противоречило этикету.

«Может, мне встать и поболтать с кем-нибудь?» — подумала Элиза. — «А то так со скуки сдохнешь».

Но она тут же отвергла эту мысль, ибо последствия ее поступка могли быть непредсказуемыми.

Только неповторимый Карл IV, казалось, замечал всех гостей, заправляя этим необычным пиром. К тому же Элиза периодически ловила на себе взгляд его прекрасных черных глаз.

«Чего он так смотрит»? — подумала Элиза. — «Сейчас как отправит в подвал, и проведу я там весь 21-ый век!»

— Я прошу налить еще вина! — громко сказал Карл.

Тут же прибежали шустрые пажи и вновь наполнили кубки.

— Мы, кажется, забыли, зачем мы здесь, — продолжал Карл. — Я предлагаю выпить за прекрасных дам!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});