Стать Драконом - Павел Шумил

— Давненько никто сюда не заглядывал, — прокомментировал Конан и выключил питание компьютера. Тут же включил и забарабанил по клавиатуре раньше, чем на экране появилась первая надпись. Вместо обычного черного цвета экран приобрел темно-синий оттенок. Верхняя строка гласила:

Режим технического обслуживания

— Я-ха! — восторженно завопил Конан и забарабанил по клавиатуре с удвоенной энергией. Экран заполнился прямоугольными табличками цифр и букв. Конан жадно шарил по ним глазами, тыкал пальцем в экран, взвизгивал от восторга и вводил следующую команду прежде, чем остальные успевали хоть что-то понять. — А здесь мы откроем файл на общий доступ, — объяснил Конан и заменил несколько единичек на нолики. После чего перевызвал компьютер и подождал, пока загружается операционная система.

— Ну и что? — спросил Мрак.

— А вот что, — охотно отозвался Конан. — Берем этот файл, редактируем, и ВОТ ОНО! Я — главный администратор компьютерной сети, говоря по-простому, главная лягушка в этом муравейнике!

— А что делают лягушки в муравейнике? — поинтересовался Тайсон.

— Так просто? — поразился Мрак.

— Конан не зря ест свой хлеб! — торжествовал Конан. — У каждой системы защиты есть самое слабое звено. Я умею их находить, в чем и заключается моя гениальность. Семь минут двадцать секунд, и защита сломана, — добавил он, посмотрев на часы.

— Но это преступление! — возмутился клерк, — я вынужден буду доложить.

— Вы абсолютно правы, — поддержал Бугор. — Жалуйтесь мэру.

— Слушаюсь, господин мэр. Вы видите, что здесь происходит?

— Расслабься, мой мальчик. Защита никуда не годится, но ты в этом не виноват. Вопросом усиления защиты займется лично господин Конан. Слушайся его, сынок.

Однако, на первом успехе все и застопорилось. Конан принес блок памяти кибера, хотел открыть корпус компьютера, чтобы подключить блок, но компьютер завопил, что корпус вскрывать нельзя, он сейчас самоуничтожится, и на самом деле самоуничтожился, чуть не вызвав пожар. Конан долго, со слезами на глазах копался в спекшихся, обугленных внутренностях. Через несколько дней попросил созвать совет.

— Я в отчаянии, я вас подвел, я ничтожество, — каялся он. — Все напрасно. Компьютеры гавермента бесполезны для нас. Их корпуса защищены от вскрытия, вся аппаратура связи защищена от вскрытия. Ей управляют драконы со своей базы и с орбитальной. Мы так же далеки от цели, как и в первый день. Компьютеры гавермента — это вещь в себе. От них пользы не больше, чем от амбарной книги. Ничего нельзя подключить, ничего нельзя изменить. Драконы все предусмотрели.

— Кончай ныть и подумай, все ли так плохо? Что мы имеем хорошего?

— От сгоревшего компьютера остался монитор и клавиатура. Это упрощает мою задачу, если вернемся к первоначальному плану, но на чуть.

— Подождите, — поднял руку Тайсон, — как я понял, вся сложность в том, что нельзя открыть компьютер, так? Мешает система самоликвидации, так?

— Именно так.

— Значит надо открыть компьютер так быстро, чтобы она не успела сработать. Взять большой топор, разрубить компьютер пополам. Система ликвидации останется в одной половине, а вторая уцелеет.

— Не выйдет, — отмел идею Конан, — ликвидаторы раскиданы по всем углам компьютера, — но глаза его заблестели.

— А как сделаны эти ликвидаторы?

— Что-то вроде маленьких термитных шашек.

— А если просверлить маленькую дырочку, и залить внутрь компьютера воду?

— И сверлить не надо, можно в бак с водой опустить. Маленьких дырочек в корпусе хватает. Только термитные шашки и в воде горят. Корпус рванет как паровой котел.

— А если залить водой и заморозить?

— Тогда рванет как осколочная граната.

— Надо сделать так, чтобы шашки не загорелись. А нельзя их растворить в слабой кислоте?

— Прежде, чем они растворятся, вся электроника погибнет.

— Тогда заполнить корпус чем-то, что тепло поглощает. Пожарные какой-то порошок используют.

— Точно! — закричал Конан. — Жидкий воздух! Опустим компьютер в жидкий воздух, электроника перестанет работать. А если и сработает, термитные шашки не загорятся!

— Только не воздух, — возразил Мрак, — А жидкий азот. Кислород народу не нужен, кислород горение поддерживает. Да, при таком глубоком охлаждении контакты не нарушатся?

— Нет. Эта техника изготовлена по нормативам дальнего космоса. Холода бояться не должна.

— Бугор, у тебя не найдется ста литров жидкого азота?

— А птичьего молока вам не надо? А луну с неба? А русалку с хвостом? Где я вам жидкий азот возьму?

— На оружейном заводе, — подсказал Мрак.

Катрин уже несколько дней ходила грустная, апатичная. Мрак ждал, что она сама поделится неприятностями, но не дождался и начал первый.

— Ничего не случилось, — ответила Катрин. Мрак взял ее за локти, развернул и посмотрел в глаза. Она ответила печальным взглядом.

— Я тебя выдумала. А ты остался прежним. Таким же, каким был, когда убил Симону. Тебе нравится убивать.

— Мне никогда не нравилось убивать.

— Но тебя никогда это не останавливало. Чужая жизнь для тебя ничего не стоит.

— Да, чужая жизнь ничего не стоит.

— Лобастик тебя полюбила только потому, что рядом никого другого не было.

— Да, наверное, импринтинг.

— Что?

— Запечатление. Кого первого увидела, тот — мама.

— А я — дура. Раскрылась перед тобой, клятв надавала. Это все старческий маразм.

— Считай, что я освободил тебя от всех клятв. Я тоже к тебе привязался.

— Я тебе не верю, — Катрин сердито отвернулась.

Мрак поднял ее на руки, отнес в спальню, раздел, положил на кровать. Лег рядом. Любовью заниматься не хотелось. Сон тоже не шел. Он лежал и смотрел в потолок. Впервые, наверно, за все годы пребывания на Зоне задумался, чем займется, если вырвется с поверхности. Толкаться в пыльных, душных мегаполисах после просторов Зоны — извините. Заняться освоением новых планет — заманчиво, но в отрядах космодесантников почти военная дисциплина. Мрак не любил отдавать приказы и просто не мог себя перебороть подчиниться чужим. Хватит.

— Кэт, что ты будешь делать, когда с Зоны уйдешь?

— Ребенка рожу.

— А потом?

— Повешусь.

— Это не смешно.

— Да, не смешно, — и Мрак понял, что она говорит серьезно.

— Почему?

— Знаешь, сколько мне лет? Когда мне было десять, организовали колонию на Зоне и отменили смертную казнь. Годы давят. Я устала. Эти несколько недель были великолепны, я тебе очень благодарна. Но теперь еще тяжелей.

— А ребенок?

— Не рожу ребенка, от меня вообще ничего не останется.

— Ты старая раскисшая развалина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});