Волхв - Атилла

— Получается, что нет, — вздохнул Тихомир. — Только кнут заставляет двигаться людей в нужном направлении.

— Вот ты и понял, — улыбнулся отшельник. — Для всего человечества невозможна жизнь без страдания, но для одного человека это вполне реально. Начни двигаться в правильном направлении, и тебя не будут направлять болью и несчастьями. Бьют только того осла, который не хочет идти туда, куда нужно, а тому, что идет правильно, дают овес и другие лакомства. Но без страдания ты сможешь пройти только один, потому что у каждого своя дорога. Ни друга, ни любимого не проведешь по своему пути, даже если расскажешь, как все устроено. Даже если они тебя услышат и поймут, и пойдут по правильному пути, но это будет их путь, не твой. И запомни: если тебе плохо, больно и одиноко, значит, ты идешь не туда.

— А ты сам идешь правильным путем, отшельник? — спросил Буров. — Ты уверен в этом?

— Я не испытываю ни боли, ни разочарования, — ответил святой. — Я вижу свой путь и вижу, что будет в конце, меня это не расстраивает, не огорчает и не радует. Я знаю, куда иду и зачем, а ты?

— А я только начинаю искать свой путь, — ответил Тихомир, он ушел недовольный, но потом не раз возвращался в мыслях к этому разговору, и с каждым разом все больше убеждался в мудрости святого. Тот объяснил устройство мира несколькими фразами, и вся его дальнейшая жизнь только подтверждала верность этих слов.

Он в конце концов ушел от людей, и ему стали неведомы боль и одиночество. Но люди снова нашли его и принесли сюда страх и страдания. Что ж, он умеет отвечать на привнесенное зло. Ему не хочется это делать, но он сделает. Не стоит будить спящего волка, кончается это плохо. Не стоило наемникам сюда приходить и трогать тех людей, которых он уважает. За это им придется ответить…

Буров вздохнул, поднялся с колен, почистил колени, и не спеша пошел к воротам. Он принял решение и прятаться ему не было больше смысла. Прятаться сейчас лучше другим, он вышел на охоту.

Минут через пять он добрался до ворот и убедился, что калитка закрыта. Ему это показалось смешным: наемники пришли его убивать, а сами спрятались за высокими стенами и крепкими воротами, словно это он ворог, а не они.

Тихомир постучал в калитку и встал так, чтобы его не смогли застрелить через небольшое окошко.

— Кто там? — спросил грубый голос. — Чо надо? Монастырь закрыт!

— Разве вы не меня ждали? — вежливо поинтересовался Буров. — Неужели не за мной мальчика посылали? Ну, если нет, то я пошел обратно в лес, ошибка, значит…

— Стой! — калитка распахнулась, и из нее выглянул наемник, держа наготове автомат. — Руки в гору!

— Я не ношу оружие, и здесь нет гор, а если вы хотите, чтобы я их поднял, то лучше говорить — руки в небо, — Тихомир послушно поднял руки. — И прошу вас, уберите свой автомат. Не надо в меня целиться, мне страшно.

— А ху-ху не хо-хо? — поинтересовался наемник и пощелкал по гарнитуре, подавая кому-то сигнал. — В смысле — больше ничего не надо, прокладок там каких импортных или по роже прикладом? Стой так, чтобы я тебя хорошо видел. Парни, объект нарисовался.

— Так запусти внутрь и вали наглушняк! — ответил кто-то в наушник. — Дополнительные разъяснения нужны?

Буров скорее ощутил это, чем услышал, все его чувства сейчас были очень обострены. Он буквально видел какой-то своей частью, как из домика привратник выходят еще два наемника, встают у калитки и снимают свое оружие с предохранителя. В голове замелькали варианты будущего, в трех из них его убивали сразу, а в одном он получал шанс остаться в живых. Все, как всегда, вариантов много, а правильный вечно лишь один.

— Слышь, ты, малохольный, — сказал наемник, отступая назад, и забрасывая автомат на плечо. — Заходи внутрь, тебя ждут.

Оружие бандит убрал, а вот нож вытащил, Тихомир слышал, как лезвие покидает ножны. Расположились наемники грамотно, но они не могли догадываться, что он видит и ощущает каждого, а значит готов к развитию любого варианты событий. Кроме того, им было неизвестно, что он уже все просчитал, и знает, что сделать, чтобы остаться в живых. Буров рванулся вперед и, рыбкой перепрыгнув через порожек, ушел влево — туда, где стояла металлическая бочка с водой, ее тут же прошили пули, предназначавшиеся для него. Ну, а дальше начался танец, который Тихомир умел танцевать хорошо. Шаг вправо, сближение, шаг влево, отскок в сторону, уход с прицельной линии, дальше удлинить мысленно ногу наемника, отчего тот непроизвольно шатнулся, и пули, предназначенные ему, ушли к соседу, зацепив тому бок и руку. Результат: один наемник вышел из строя, и его кровь не на нем.

Тихомир мысленно показал другому наемнику, как смещается вправо, а сам отскочил влево, тот выпустил короткую очередь на упреждение предполагаемого движения и попал в другого наемника, перезаряжавшего магазин. Еще один вышел из строя, ну а с последним совсем просто, Буров сжал его сердце, вытянув мысленно руку, и он пошатнулся, Тихомир его сбил подсечкой и связал ремнем.

Он продолжал двигаться, пока наемники еще не пришли в себя. Они хоть и были ранены, но убить его все еще могли. Он отобрал у них оружие, чтобы они не могли уже никому принести вреда, а потом связал. Схватка закончилась, в результате двое были ранены, один легко, другой тяжело, но не смертельно, если ему в течении нескольких часов оказать врачебную помощь, то будет жить. Странник наклонился над ним и прижал руку наемника к ране:

— Держи так, иначе потеряешь много крови.

— Ладно, — наемники поморщился и хотел еще что-то сказать, но тут ожила гарнитура у легкораненого, лежащего в паре шагов от него.

— Что за стрельба? — рявкнул чей-то голос. — Не можете убрать тихо? Вас же трое, а он один!!!

— Мы не смогли, я и Бык ранены, а Кум обездвижен, — выкрикнул раненый наемник, прижав гарнитуру плечом, и взглянул на Бурова так, словно тот его сейчас будет убивать. — Дрын, он сейчас пойдет к вам, он забрал у нас оружие!

Тихомир усмехнулся, забрал у него гарнитуру и передатчик:

— Молодец, все сказал, как надо, мне даже добавить нечего.

— Слышь, странник, или как тебя там зовут, — ответил голос в гарнитуре. — Мы тут всех покрошим, если ты еще что-нибудь вытворишь, у нас твой настоятель с завхозом и полный подвал монахов.

Буров почесал в затылке, посмотрел в голубое небо, которому было все равно, что происходило внизу, потом проговорил в микрофон:

— Дрын, или кто там у вас за старшего, у меня есть встречное предложение, уходите из монастыря, и я вас не трону.

— Ты, похоже, странник, не понял, что мы тут банкуем, — ответил голос. — Козыри у нас, а ты всего один.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});