Убить нельзя (СИ) - Солнцева Велена

В подвал они не пошли, уже проверил, значит можно быть спокойным, так как именно там расположены пыточные. Это внушает оптимизм, они не собираются сразу убивать ведьму, у меня есть время чтобы ее найти и сделать внушение по поводу ее опрометчивых поступков и последствий к которым они приводят. Остался только один вариант — большая гостиная на первом этаже, в которую еще не добралось общее запустение и она выглядела вполне благопристойно, по крайней мере так было пять лет назад, вряд ли что-то сильно изменилось за это время.

Успел как раз вовремя, они опоили ее своего рода сывороткой правды, и девушка с круглыми от ужаса глазами выбалтывает все что бы у нее не спросили. Надеюсь она была не слишком разговорчивой, или же действие настойки только началось. Посмотрел на небольшую, наполовину пустую фарфоровую чашку, напоминание о былой роскоши. Если судить о том сколько Настя выпила, действие продлиться еще минут двадцать минимум. Значит пора вырвать девочку из лап этих интриганов. Понюхав чай, убедился что там действительно отвар из таленца и еще что-то, смутно знакомое, что-то что никак не мог разобрать.

Мама попутно бормотала что-то о том что им просто необходимо было поближе узнать девочку. Подхватив на руки ведьмочку поспешно вышел из комнаты, пока отец не оседлал любимого коня, то есть тему о возврате в университет, и попытках отговорить от похода за живой водой.

Посмотрел на Настю. Она казалась более-менее вменяемой что уже хорошо, у нас еще слишком много дел, а времени до рассвета в обрез, задерживаться же дольше необходимого я не собирался. Пока мы находимся в этом доме, есть возможность воспользоваться лабораторией матери и сварить сонное зелье для русалок. В полевых условиях это сделать будет гораздо сложнее, к тому же в мертвом лесу мы вряд ли найдем все необходимые травы.

— Что они хотели от тебя?

— Хотели чтобы я отговорила тебя идти за живой водой.

Хмыкнул, даже не сомневался в этом, просто решил убедиться. А если учесть то что Настя отвечала совершенно деревянным голосом, она все еще под действием отвара.

— Почему ты ушла из комнаты?

— Хотела побыть в одиночестве и подумать.

Уже хотел спросить о чем, но передумал. Будет подло воспользоваться ее уязвимым положением, после этого не может быть речи о каком-либо доверии с ее стороны.

Лаборатория матери находилась не как все остальные в подвале, а в оранжерее, которую переделали под нужды и вкусы ведьмы. И теперь вместо различных цветов, здесь сплошь росли травы и полезные кустарники. К некоторым было лучше вообще не прикасаться если жизнь дорога.

Посадил Настю на стул, у зелья правды был отвратительный откат, на некоторое время все мышцы атрофировались, было просто невозможно пошевелить хотя бы пальцем, именно поэтому девушка сейчас напоминала послушную куклу. Действие было кратковременным, минут через десять она сможет снова нормально двигаться. Если же этот отвар выпьет обычный человек, не наделенный и толикой магии, он скорее всего останется паралитиком на долгое время. Очень сложно восстанавливать грубо разорванные энергетические потоки, не обладая при этом магическим резервом, а оплату темному целителю они не потянут. Светлых же в наших землях не водилось.

Настя постепенно начинала шевелить пальцами, что уже хороший знак. Она девочка сильная, поэтому восстановление и выведение вредных для организма веществ пройдет быстро. А пока что есть время, чтобы донести до нее место ведьм в этом мире, и почему опасно шляться где ей хочется без метки хозяина, которую я не ставил.

Настя

Еще никогда не чувствовала себя настолько беспомощной как сейчас. Онемение охватило все тело, я не могла и пальцем пошевелить, к тому же язык во рту словно тяжестью налился и ощущался как нечто чужеродное. Божечки, если выживу точно больше никогда ничего не буду ни пить ни есть с незнакомыми мне людьми.

Захар усадил меня на довольно удобный стул, сам же расположился напротив. Жаль что я толком не могла рассмотреть комнату в который мы были, потому как посмотреть было на что, особенно на тот куст, у которого были зубастые цветы с раззявленной пастью. В попытке повернуть шею, едва ли не свалилась со стула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тише, тише. — Захар подхватил, не дав стукнуться головой о деревянный пол. — Это скоро пройдет, успокойся.

Промычала нечто нечленораздельное.

— Ты и говорить сейчас не можешь?

— Угу. — согласно промычала.

— Вот черт, что она туда намешала? Это точно не классический состав.

Он внимательно всматривался в мои глаза, что-то там выискивая и нашел. Враз помрачнел, брови хмуро сдвинулись к переносице.

— Настя, я сейчас волью в тебя толику силы. После этого все пройдет, но я должен буду взять с тебя плату, это понятно?

Тем временем язык все больше набухал и стал напоминать сардельку, поэтому согласно замычала. Пускай уже хоть что-то сделает, иначе я просто задохнусь.

Захар осторожно положил одну руку мне на лоб, вторую в районе живота, я почувствовала как по венам словно жар потек, выжигая всю отраву из крови, хотя возможно и не только отраву, так как через некоторое все тело начало гореть как в адском пламени.

— Потерпи еще немного, почти все.

Когда мне стало казаться что я уже слегка оплавилась, особенно одна точка на плече горела просто адски, Захар наконец убрал руки.

— Вот и все.

И правда все. Жар схлынул мгновенно, стоило парню убрать руки. Хотя плечо по прежнему болело. Посмотрев на него заметила красную, выжженную на коже метку, две буквы и трехглавый пес.

— Это что? — шепотом спросила, в надежде что мне это мерещится.

— Моя метка, ты выпила сильный яд, смешанный с отваром правды. Сама бы ты не справилась.

— Но зачем клеймо? — все еще изучала странно знакомые собачьи морды.

— Потому что ведьме с исцелением может помогать только близкий родственник или же хозяин.

Меня передернуло от формулировки ответа. Чувствую себя рабыней.

— Хозяин? — переспросила в надежде что ослышалась, крепче прижала к животу книгу, которую все это время не выпускала из рук. Как же мне хотелось в этот момент запустить ею по некоторым слишком самоуверенным личностям.

— Настя, я сейчас тебе кое-что объясню, а ты должна принять это. Здесь не идет речь о том хочешь ты этого или нет, это реалии мира в котором тебе предстоит прожить как минимум пять лет. Но это только после того как я возьму свою плату.

Захар так кровожадно усмехнулся, что я против воли попыталась отодвинуться подальше и снова едва ли не свалилась. В этот раз удержалась сама, схватившись за стоявший рядом стол.

— Если ты мой хозяин. — слово “хозяин” едва ли не выплюнула как ругательство, настолько оно резало мне слух. — То какая может быть плата?

Парень тяжело вздохнул.

— Забываю что тебе нужно объяснять элементарные вещи, которые в этом мире знает каждый ребенок. Я темный целитель, это моя основная специальность, сильнейший темный дар проявивший себя, некромантия была позже. И как темный целитель я должен брать плату за любую помощь.

— И какую плату?

— Для того чтобы взять как можно меньше я и заклеймил тебя. Мне будет достаточно пару глотков твоей крови.

Сглотнула, представив что он бы потребовал не будь я под его покровительством.

— Ты еще и вампир в придачу?

Захар громко рассмеялся.

— Вот как раз к ним не имею никакого отношения. Кровь в нашей стране часто становится валютой, ты позже поймешь. Кровь несет в себе частичку силы хозяина, как жизненной, так и магической. Таким образом я заберу себе пару дней твоей жизни.

Глава 26

Захар

Заметил как девушку передернуло при упоминании крови. Ну и какая из нее ведьма после этого, какие там жертвы и ритуалы? Это недоразумение, а не ведьма. Хотя мне самому претил ритуал оплаты за услуги темного лекаря, но без него я бы загнулся еще во времена учебы. В момент исцеления мы тесно связаны с жизненными потоками пациента, и таким образом отдаем им частичку своей жизни. И нам уже решать, забрать обратно лишь то что отдали, или же взять больше, гораздо больше. Я предпочитал забирать только полагающееся, из-за чего приобрел репутацию благотворителя, и когда ко мне хлынул поток покалеченных старшекурсников я понял что плату пора повышать. Брал в два раза больше отданного и постепенно поток иссяк, да и к дару я обращался все реже, предпочитая лечение травами и микстурами. Братья считали меня мягкотелым, но никто не может судить о том, что чувствуешь вбирая в себя чужую жизнь.