Позвольте представиться! - Роман Брюханов

самым большим риском было подцепить простуду, вылавливая из местного пруда морского льва.

Но были и иные звери. Был лев – не морской, а вполне сухопутный, который к нашему приезду уже успел слопать какую-то мелкую собачонку и лишь чудом не отправил вслед за ней пожилую хозяйку. Был медведь. Его мы, я клянусь, поймали, когда он гнал на трехколесном велосипеде по встречке. Лихач должен был нам спасибо сказать за то, что мы успели раньше дэпээсников. От них он просто так не отделался бы.

Как я и говорил… задание казалось простым.

Но сейчас, глядя на беднягу Сержа, я начинал сомневаться в этой кажущейся простоте. Тварь, которая напала на него… Я ни в какую не мог понять, как циркам до сих пор разрешают держать их? Неужели некоторые настолько хотят денег, что готовы игнорировать не только безопасность людей, но и собственный ничем не замутненный страх?

– Нашел, – оторвал меня от мыслей Петренко, поднимая что-то с пола.

Я подошел и в свете фонаря увидел клок рыжей шерсти.

– Он пошел туда, – сказал Петренко, посветив на пол, и я различил цепочку длинных следов. Наш беглец, похоже, наступил в лужу, и отпечатки ног хорошо виднелись на пыльном полу.

Я вскинул винтовку и двинулся по ним.

– Вперед. Нельзя дать ему уйти. – На ходу я включил передатчик. – Внимание всему отряду – тварь достала Сержа. Мы с Петренко ведем ее к автоматному цеху. Следуем изначальному плану, зажимаем в клещи…

Я замер, вдруг заметив мелькнувшие впереди жуткие черные глаза в ореоле рыжих волос.

– Вот бл…

Вскинуть винтовку я не успел. Едва увидев меня, тварь бросилась в сторону, стремительно и без сомнений. Я кинулся следом.

– ЕСТЬ КОНТАКТ! – рявкнул я, на бегу пытаясь прицелиться в стремительно удаляющуюся спину. – Объект движется к черному ходу. Окружай! ОКРУЖАЙ!

Откуда ни возьмись появился Луганин, следом за ним – Акимов.

Оба выстрелили, но каждый промазал – тварь оказалась очень резвой. Перепрыгнув через конвейер, она заметалась по помещению. Приближаясь к неприметной двери.

– ЛОВИТЕ ЕЕ!

Прыжки, подобные тому, что делал этот зверь, мне были недоступны, поэтому пришлось огибать конвейер, держа винтовку наготове. До сих пор я ею так и не воспользовался – хотел быть уверен в том, что попаду куда надо.

Из-за другого угла выскочили Соболь и Черных. Увидев их, тварь издала дикий испуганный крик. Ловко отпрянула назад, когда Соболь попытался накинуть ей на шею удавку. Но не успела повторить тот же маневр, когда своей удавкой воспользовался Черных.

– Держу! – крикнул он, затягивая петлю.

Зверь пронзительно взвыл и бросился на Черных.

Тот вскрикнул и вытянул руки, пытаясь удержать тварь на расстоянии. А та только того и ждала. И, почувствовав слабину, тут же метнулась назад. Вырывая из рук Черных его удавку.

– Твою мать! Уходит! – крикнул Зверолов, бросившись вперед и пытаясь ухватить упущенный поводок.

Но было слишком поздно, он не успевал. Успел Петренко.

Обогнав меня слева, он рванул вперед. Большие мозолистые пальцы схватили удавку за самый конец, но сжали так крепко, что почти удравший зверь дернулся и упал прямо на бетон.

– Попался! – тяжело дыша, прошипел Петренко.

* * *

Мы окружили его. Пусть свет фонаря был недостаточно ярким, чтобы полностью осветить пойманного, узкий луч все же выхватывал из темноты достаточно деталей, чтобы мурашки побежали по коже.

– Господи, – пробормотал Петренко, глядя на него, – ну и урод.

Я не мог не согласиться. Мне и самому было тошно смотреть на это создание, сотворенное, казалось, из кошмара. На рыжую копну, клочками растущую по бокам плешивой головы. На черные бусинки злобных глаз, окруженных ореолами белой краски. На сшитое из обрывков разной ткани пестрое трико, поверх которого были напялены широкие брюки с подтяжками. На несуразно длинные ботинки.

Чем дольше я смотрел на существо, тем менее грозным оно казалось. Даже жалким в какой-то степени. Черная слеза, нарисованная на пухлой щеке, лишь усиливала этот эффект.

Соболь подошел с противоположной от Петренко стороны и тоже накинул удавку на шею зверю. Тот лишь обреченно дернулся, похоже, приняв наконец свою судьбу. Лишь когда подошел я, держа винтовку, он поднял на меня взгляд.

И произнес противным писклявым, раздражающим голосом:

– Я не хочу назад! Я хочу быть свободным… Лицо его было таким грустным. И одновременно таким смешным. Я даже позволил своим губам дернуться…

А затем я вспомнил Сержа. Вспомнил, что эта тварь с ним сделала.

Вспомнил его, беспомощного… со снятыми штанами… разрисованного… истерично смеющегося… с тортом на лице… Одному богу известно, сколько бедняга будет восстанавливаться после того, что это чудовище с ним сотворило.

Его нужно было остановить.

Я поднял винтовку. И выстрелил дротиком с транквилизатором прямо в большой красный помпон у него на груди.

Зверь забился, но, схваченный удавками с двух сторон, не смог сдвинуться и на сантиметр. А через несколько мгновений осел на землю, обмяк и затих.

Мы все долго смотрели на него. А затем я снял наушник и кинул его Петренко:

– Вызови остальных. Пусть пакуют его и везут обратно в цирк.

– А ты куда?

Не останавливаясь, я посмотрел на него через плечо:

– Я обещал вернуться за Сержем. Я ж командир как-никак.

И пошел дальше. Нисколько не сомневаясь в том, что Петренко отдаст наушник кому-то еще и отправится следом за мной.

Марина Беликова

Особый рецепт

В двери скрипнул ключ. Мужчина снял ботинки и, стараясь не запачкать чистый пол, крикнул из прихожей:

– Милая, я дома!

Молодая жена хлопотала на кухне и, должно быть, не услышала его. Классическая музыка доносилась из мощных колонок, заполняя окружающее пространство громкими возвышенными созвучиями.

Валентин прошел через гостиную и тихонько проскользнул на кухню. Анжелика стояла к нему спиной и интенсивно помешивала соус нежнейшей консистенции.

– Попалась! – Он подкрался к ней сзади.

– Валя!

Анжелика деликатно отстранилась, но это лишь раззадорило ее немолодого супруга. Он прижался к ней всем телом.

– Милый, отпусти, пожалуйста, – сказала она с нотками ворчливого недовольства. – Ты меня задушишь!

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Валентин, убирая руки с талии жены. – Знаю, ты терпеть не можешь, когда что-то отвлекает тебя от готовки. Или кто-то.

– Приготовление пищи – это священное таинство, – с почти порочной улыбкой ответила Анжелика, послав ему игривый воздушный поцелуй. – Сегодня мы расшевелим твои вкусовые рецепторы.

– О, я не сомневаюсь! Пахнет просто волшебно!

– Ты голоден?

– Как дикий зверь! Что у нас на ужин? – Валентин с интересом покосился в сторону плиты.

– Тебе понравится. Садись за стол.

Мурлыча себе под нос знакомый лейтмотив, Валентин направился в столовую. Он окинул взглядом большой дубовый стол, накрытый как для званого ужина. Столовая выглядела словно ожившая картинка из журнала дизайнерских интерьеров.

Безупречная сервировка. Каждый столовый прибор на своем месте. Хрустальные бокалы игриво переливаются на свету. Свечи в высоких серебряных канделябрах соседствуют с букетом бело-розовых цветов в центре. К этому столу не стыдно было бы пригласить даже английскую королеву!

Таким был каждый вечер с тех пор,