Генезис цивилизации. Откуда мы произошли... - Дэвид Рол

Можно представить себе величественную панораму: первозданная райская река (Мейдан/Аджи-Чай) вытекает из Эдемского сада, впадая в подземную бездну (озеро Урмия), а затем, после своего рода возрождения в ином мире, превращается в четыре великие реки Эдема, две из которых впадают в Каспийское море, а две другие, куда более знаменитые, несут свои воды по равнинам Месопотамии, впадая в Персидский залив.

Цветные иллюстрацииВверху: Закат на Первой Стоянке. Величественное уединение безводной пустыни Сет. (Снимок сделан во время второй экспедиции в Восточную пустыню. Ноябрь 1997 г.) Внизу слева: Небесный Бык. Одна из величественных капителей колонн, увенчанных бычьей головой, из дворца Дария I в Персеполисе. Эти капители, по-видимому, изображают «Небесных Быков», посланных Инанной, чтобы погубить легендарных героев Гильгамеша и Энкиду. Быки эти были убиты друзьями-героями в одном из их походов в горы Загрос. Внизу справа: Язык «золотого века». Небольшая золотая пластинка на которой выгравирован восемью столбцами краткий текст на древнешумерском.Вверху слева: Бессмертные. Превосходный горельеф из дворца Дария в Сузах, изображающий одного из царских телохранителей Дария I в богатых одеждах. Эти элитные воины носили гордое прозвище «бессмертных». Однако сами Сузы доставят любителям древностей массу разочарований, поскольку большая часть их великолепного убранства находится сегодня в Париже, в Музее Лувр. Вверху справа: Герой и бык. Рельеф из собственных покоев Дария I в Персеполисе с изображением легендарного царя-героя, убивающего дикого быка своим мечом. Эта сцена напоминает эпизод из эпоса о Гильгамеше, в котором царь Урука убивает Небесного Быка. Внизу: Цветы из Суз. Декоративный изразцовый фриз из царского дворца в Сузах, найденный Жаком де Морганом (Музей Лувр).Вверху слева: Гоpный лев. Резной рельеф тонкой работы с изображением льва, вцепившегося в спину быка. Украшал лестницу, которая вела в ападану царского дворца в Персеполисе. Мотив схватки льва с быком традиционен для декоративного искусства Персии. Однако возник он гораздо раньше, встречаясь в глиптике цилиндрических печатей времен Раннединастического периода. Вверху справа: Зиккурат-усыпальница. Простая и в то же время величественная гробница Кира Великого в Пасаргаде, воздвигнутая на платформе из шести гигантских ступеней. В ее очертаниях легко угадываются контуры боле древних зиккуратов. Внизу: Закат в Персии. Развалины Персеполиса, уничтоженного воинами Александра Македонского после захвата Персидской державы и гибели ее последнего царя, Дария IIIДорога в Эдем. Панорама у подножья холмов в Сузиане. Вдали — одна из заснеженных вершин хребта Загрос.Гора Богов. Величественная горная цепь, вздымающаяся над плоским дном Керманшахской долины в окрестностях БехистунаВверху: Красная гора. Горный пик неподалеку от Тахт-э-Сулейман; возможно — именно здесь добывалась красная охра, применявшаяся для окраски городских стен столицы царства Аратта. Внизу: Закат над «Троном Соломона».Жилища пещерных людей. Фантастическая панорама высеченной в скалах деревни Кандован, лежащей у самой вершины «Горы Чаши» в Эдеме.

По землям Куш и Нод

На следующее утро мы продолжили свой путь, отправившись на восток по долине реки Аджи-Чай, огибающей северные склоны хребта Саханд. Погода была почти такой же унылой, как и накануне, а вскоре совсем испортилась.

На сегодня мы наметили совершить поездку в библейские земли Нод и Куш. Нам предстояло описать большую дугу в направлении против часовой стрелки, миновав такие города, как Бостанабад, Сараб, Ардабиль, Мешгиншахр и Ахар, прежде чем возвратиться в Тебриз со стороны хребта Кушех-Даг, служащего естественной пограничной стеной Аджи-Чайской долины с севера. Время шло, и нам все больше казалось, что, если мы двинемся на восток от Эдемского сада, следуя по стопам изгнанного из него сына Адама, мы наверняка очутимся во тьме кромешной надвигающейся грозы и бури. В раскатах грома и завывании ветра явно слышался гнев Энлила, «владыки воздуха», превращавший наше мистическое путешествие по следам Каина в суровую реальность. Да, это была стезя изгнания — дорога, ведущая к мучительным родам цивилизации.

Когда мы достигли оконечности долины и начали медленно подниматься к перевалу между Кух-э-Базгуш и величественным вулканом Савалан[110], погода совсем испортилась. Перед нами возникла стена непроницаемого тумана, обступившего наш автомобиль. Порывы ветра то и дело швыряли в ветровое стекло целые пригоршни колючих снежинок пополам с дождем. Каждый километр дороги, стоивший нам немалых трудов, приближал нас к месту горестного изгнания библейского Каина.

По другую сторону горной гряды, служащей своего рода вратами в Тебризскую долину, раскинулось еще одно альпийское плато, в самом центре которого расположен город Ардабиль. Всего два месяца назад, 28 февраля 1997 г., мощное землетрясение силой 5,5 балла по шкале Рихтера стало причиной гибели свыше 3000 жителей этой долины, оставив без крова более 40 000 человек. В 1990 г. еще более страшное землетрясение унесло жизни 35 000 иранцев. Поистине, земля Нод — место, где и сегодня нелегко выжить.

По утверждению Уолкера, к юго-западу от Ардабиля должно находиться небольшое селение под названием Нода, сохранившее на протяжении тысячелетий мерцающую память о древнебиблейском топониме. Ноди означает «относящийся к Нод», «нодский». Ноди Уолкера оказался селением, название коего удержало память о земле, в которой оно находится. Однако перед нами возникла неожиданная проблема: никто из местных жителей даже не слышал о каком-либо селении, название которого хотя бы отдаленно походило на указанное Уолкером. В отчаянии мы решили направиться прямо в Ардабиль, в резиденцию местной администрации, и выяснить все прямо на месте.

Офисы местной администрации были окружены приятными садиками. Сами здания были совсем недавней постройки, но сохраняли суровый дух советского стиля. На тебризском отрезке нашего маршрута к нам с Сайисом присоединился местный гид и к тому же историк, Кир Рассули. Его превосходное знание персидского, азери[111] (азербайджанского) и арабского языков оказало нам неоценимую помощь в поисках местных топонимов, сохранивших хотя бы следы связи с реалиями, упоминаемыми в Книге Бытия. Кир проводил меня до дверей небольшого офиса, который был заполнен местными жителями, отчаянно размахивавшими своими крошечными, зеленого цвета удостоверениями личности перед носом напыщенного чиновника, буквально приросшего к своему письменному столу. К счастью, я явно выделялся на общем фоне толпы и потому сразу же обратил на себя внимание. Однако в этом внимании сквозила изрядная доля подозрительности: еще бы, ведь не каждый же день чиновники, прозябающие в таком глухом районе Ирана, удостаиваются визита западного гостя. После небольшой заминки, устроенной расторопными юнцами, выписавшими нам какие-то пропуска, нам наконец позволили войти в вожделенную дверь и дальше — в коридоры власти.

Прошло немало времени, прежде чем нам удалось найти дверь кабинета картографии местной администрации. Кир вежливо постучал, и мы вошли. Нас любезно встретили пятеро молодых чиновников; на стенах кабинета были развешаны крупномасштабные карты этого региона. Увы, нам пришлось выпить несколько стаканчиков чая, прежде чем мне удалось объяснить цель своего визита и что я, собственно, ищу. Наконец атмосфера нашего межцивилизационного диалога заметно потеплела, и на столе передо мной стали появляться разные карты. Склонившись над столом, мы все вместе принялись отыскивать селения, названия которых имели бы хоть какое-нибудь отношение к земле Нод. Правда, чиновники знали один небольшой городок к востоку от Ардабиля, называвшийся Ноади, но он находился совсем не там, где Уолкер поместил свое Ноди. К северу от Ардабиля лежали несколько селений, именуемых Нокди, которые вполне могли иметь прямое отношение к библейской земле Нод. Более того, весь регион к северу от Ардабиля, как оказалось, носил название Верхний и Нижний Нокди. Это открытие явилось для меня неожиданным, поскольку названия этих округов не встречались ни на одной из карт, с которыми мне довелось ознакомиться.